Диана Кирсанова - Созвездие Овна, или Смерть в 100 карат
Мужик затравленно оглядывался по сторонам и протестующе мычал, не совершая тем не менее никаких попыток освободиться, хотя при желании сделал бы это легко: Антон был как минимум в полтора раза его тоньше, да и мускульной силой мой приятель пока еще уступал этому громиле с руками, больше похожими на ковши экскаватора. И все же Николаша абсолютно не сопротивлялся, а может быть, просто не понимал, что происходит. Свободной рукой он сжимал круглую деревянную рукоятку заточки, а весь перед его несвежей тельняшки был вымазан - по ней шли страшным узором широкие красные полосы.
- Вызывай милицию, - хмуро приказал мне Антон.
* * *...А потом была милиция, «Скорая» тоже приехала, хотя уже было поздно. Николашу этого почти сразу увезли. Мы дали показания - рассказали все, что видели... И в морге - тоже.
Надо ли говорить, что все это мы рассказали именно следователю Алексею Бугайцу? Он сидел напротив и два часа подряд, пока шел допрос, скрипел на меня зубами. Я же чинно восседала на жестком табурете и, честно глядя в холодные глаза следователя, всем своим видом демонстрировала предельную лояльность.
- Значит, вы по-прежнему продолжаете утверждать, что не имеете к убийству, случившемуся возле вашей редакции, никакого отношения? - скрежетал Бугаец. - Ну хорошо. А если я задам вам этот вопрос неофициально, что называется, без протокола? По-дружески?
- Я вам так же по-дружески отвечу, что никакого отношения не имею!
- А что тогда означает ваше появление здесь?
- А что, Конституция нашего государства ограничивает свободу передвижения?
Долго, очень долго Бугаец смотрел мне в глаза.
- Так. Ясно. Значит, не хотите разговаривать по-дружески...
Меня разобрала такая досада, что я твердо решила на этот раз не давать этому зануде ни малейшего спуску:
- Ну, отчего же, - так и расцвела я в царственной улыбке, -настоящая дружба - такое редкое явление, а нам так с вами повезло! Да. Дорожить дружбой, искать дружбу, воспевать дружбу, помнить о своих друзьях день, и ночь, и снова день - вот наш прямой долг! Кстати, Алексей Федорович, вы не подарите нам свою фотографию? С надписью...
- Я хочу знать, зачем вы приходили в городской морг - ваше описание нам дал один из сотрудников - и почему вскоре после вашего визита там было обнаружено два мертвых тела. А кроме того, мое любопытство простирается также и до вот этого дома, где проживала санитарка Чернобай, которую тоже нашли убитой, и в протокол об этом происшествии я сейчас собственноручно вписал вашу фамилию! И еще я хочу знать...
- «Хочу все знать!» - мечтательно протянул Антон, который понял меня с полуслова и тоже включился в игру. - Был, кажется, такой киножурнал?
- Да... давно. Так вот, я хочу знать...
- Чего только не хотят знать люди! - заметила я. - Например - можно ли достать языком собственный локоть? Умеют ли слоны прыгать? Как называется обратная сторона коленки?
- Бывают ли левши среди полярных медведей? - подхватил Антон. - Как делают трехцветную зубную пасту? Сколько кусков мыла получится из одного среднего прокурора?
- Да, - вздохнула я, - каждый из нас хочет что-нибудь знать...
- Я не понимаю, почему...
- Понимать! - оживился Антон и подмигнул мне. - Да-да, вы правы: не только знать, но и понимать! Всем нам в жизни не хватает понимания. Почему у кошек не бывает радикулита? Почему погибла Атлантида? Почему кровь у кузнечика белого цвета? Почему Шекспир и Сервантес умерли в один день? Человечество желает постичь эти тайны уже много-много лет...
- Вы не даете мне сказать!
- Сказать! - подхватила я. - Как много потеряли люди от того, что некоторые из нас не имели возможности что-то сказать! Троянцы не дали договорить Кассандре, итальянцы не дослушали Джордано Бруно, французы не поверили Нострадамусу! Если бы хотя бы одному из них дали сказать...
- Юлия Андреевна! - совсем несолидно взвизгнул вспотевший Бугаец. - Вы будете отвечать на мои вопросы?!
Я посмотрела на Антона: он еле заметно покачал головой. Дальнейшее издевательство над следователем могло стоить нам пятнадцати суток за мелкое хулиганство. Мы и так позволили себе пошалить, исключительно в расчете на то, что арестовать нас за здорово живешь Бугайцу помешает мой журналистский статус: прокуроры и милиционеры предпочитают лишний раз не связываться с корреспондентами известных газет.
Следователь, не торопясь, поднялся и вышел вон.
* * *Был уже почти час дня, когда мы выехали за пределы Москвы и взяли курс в Береговой. Этот поселок, славящийся на всю округу своим мясо-молочным фермерским хозяйством, вовсе не являл собой ту привычную многим картину разрушенного села, на фоне которой депутаты-аграрии любят перед прицелом телекамер костерить демократов, а по руинам старых коровников и амбаров там и сям снуют синеносые личности в неопрятных телогрейках.
Напротив, обитателям Берегового удалось сохранить свою малую родину в том виде, в каком она пребывала, будучи еще составной частью колхоза-миллионера: здесь имелись и выложенные цветной мозаикой стены сельского клуба, и обязательные резные ставенки на аккуратных домиках, и асфальтированные дорожки в центре поселка.
Главным же украшением и гордостью жителей Берегового был, конечно, огромный колбасный цех, где и работало почти все местное население. Трубы этого цеха надменно возвышались над окрестностями, они почти прорастали сквозь морщинистые тучи и напоминали диковинные диаграммы на страницах доклада о росте отечественной экономики.
Антон, имевший претензию считать себя великим стратегом, некоторое время попетлял по деревенским улочкам, разгоняя вяло копошащихся кур и доводя до исступления огромных собак на цепях, которые стерегли практически каждый двор. Редкие прохожие посматривали на нас с ленивым интересом, но вообще-то народу на улицах было мало: как видно, в выходные дни селяне предпочитали копаться каждый на своем подворье.
В конце концов, мы остановились у клуба - то, что это именно клуб, следовало из рисованной вывески, прислоненной к бочкам с песком. Собственно говоря, сейчас это был еще не клуб, а пока лишь только его арматурный скелет, со всех сторон подпираемый мешками, бочками, кадками, грудами кирпича и бетонных плит. Неподалеку от того места, где мы остановились, виднелась яма с негашеной известью, из нее поднимался белесый пар. Словом, клуб еще только возводился, но возводился быстро и на совесть; стройка, несмотря на отсутствие рабочих, не производила впечатления заброшенной.
- Сегодня выходной, рабочих нет, здесь и остановимся, чтобы нас вместе не видели, - сказал Антон. - Давай, старушка, выползай потихоньку. Встретимся часа через три. Ты адрес-то этого Ильи захватила?
Я сверилась со своей записной книжкой.
- Захватила. А ты куда?
Антон достал из бардачка и нахлобучил на голову огромную, как хороший лаваш, черную кепку с непомерно длинным козырьком.
- Пройдусь по домам-дворам, постараюсь узнать, не видели ли в поселке Одноглазого, «брата» или «сестру»!
- А кепка зачем?
- Кепка - камуфляж. Чтоб лица моего не запомнили, - он заменил свои простые очки на какие-то мотоциклетные колеса, вылез из машины, выгнал меня и тщательно запер наш агрегат на всякого рода придуманные им самим замки.
- Все. Через три часа на этом же месте.
И я пошлепала по сырым дорожкам - искать дом Ильи Нехорошева.
* * *Оказывается, я хорошо запомнила его в лицо.
- Вы что-то выяснили? Да?!
Плотный человек с топором в руках и выражением вечной усталости на лице, едва разглядев мою фигуру у калитки, сразу же набросился на меня с вопросами. Не глядя, он отшвырнул колун в сторону и шагнул мне навстречу, ступая прямо по раскиданным по двору березовым чуркам.
- Узнали что-то новое? Да?
- Нет, - не совсем честно сказала я. И глянула на Илью с сожалением: он остановился на полушаге, нервно облизнул губы и тяжело сел на бревно, опустив руки между колен и глядя на меня исподлобья.
- Пока ничего нового, Илья, - повторила я. - Но мы в редакции постановили: эту тему не оставлять! Поэтому решили зайти с другого конца: узнать о прошлом вашей матери, познакомиться с другими родственниками Руфины... В конце концов, мы что-то обязательно выясним, честное слово! Но вы тоже нам помогите.
- Да я-то что? Вы спрашивайте, если надо. Но вообще-то я еще тогда все вам рассказал.
- И все-таки...
- Валя! - вдруг гаркнул Илья. Тотчас сразу после этого крика, словно его караулили из-за занавески, на пороге дома показалась невысокая женщина с очень полными, раздутыми ногами. Ежась, она кутала плечи в пуховый платок.
