Диана Кирсанова - Созвездие Весов, или Рыцарь падшей королевы
Она стояла на площадке последнего этажа, возле истекающего кровью человека, вцепившись в перила, смотрела вниз, в пролет. Надо было поднять шум, закричать, кинуться к соседям, барабанить кулаками во все двери – но ничего этого Арина делать не могла. Страх парализовал ее.
Рассеянный свет на восьмом этаже выхватил из темноты крепкий русый затылок, постепенно высветил всю фигуру, такую знакомую, родную, коренастую, с широкими плечами, и лицо, обращенное наверх, к ней…
Валька!!!
Арина издала горлом высокий, облегченный звук и, оскальзываясь на мокрых от крови ступенях, кинулась к нему.
* * *Валька чуть было не потерял ее из виду – если бы не Аринина белая куртка, которая то и дело мелькала между деревьями, то вечер мог бы закончиться черт знает чем! Впрочем, он все равно так и закончился.
Ему повезло: машину удалось остановить сразу после того, как Арька юркнула на сиденье рассыпающегося от старости «жигуленка». Валька твердо решил узнать, что она задумала, и потому выслеживал Арину, предусмотрительно не выдавая своего присутствия, – водитель не менее старого «Рено» милостиво согласился следовать на некотором расстоянии за «вон той машиной».
– Подружку выслеживаешь? Понял, понял… – хохотнул лысый владелец тачки, явно коротающий вечер в поисках пассажиров.
– Не подружку. Жену, – ляпнул он, сам не зная, зачем. После чего Вальке пришлось всю дорогу выслушивать от довольного водилы прозрачные намеки на рога, отрастающие по осени у парнокопытных.
Когда «жигуль» свернул в сторону Куркино, в голове молодого человека возникла нехорошая мысль – подозрение. Когда же тачка поравнялась с его домом, подозрение переросло в уверенность. Валька попросил остановить машину метрах в тридцати от дома, расплатился с лысым остряком, подождал, пока белая куртка скроется в зеве «того самого» подъезда, и вошел следом.
– Валька!!! – крикнула Арина, кидаясь к нему. Обхватив Вальку руками, она вздрагивала, как напуганный ребенок. На руку парня снова закапало мокрое, горячее.
– Валька, там… там кто-то… он лежит там, один… И – кр-рровь!
Прижимая одной рукой к себе содрогающуюся Арину, он нашарил в кармане зажигалку. Колеблющийся огонек осветил черные пятна на ступенях, перила, стоптанные подошвы ботинок человека, который лежал на боку, скорчившись, обхватив руками живот и подтянув ноги… Лицо его было до половины закрыто шляпой. Она, очевидно, съехала с затылка, когда он сползал по стене – левая сторона пальто выпачкана в известке.
Валька убрал шляпу. Они увидели белое лицо с крепко зажмуренными глазами, приоткрытый рот… Он уже не стонал. Валька прислушался – и с ужасом понял, что он даже уже и не дышал.
– Умер? – выдохнула Арина.
* * *Через полчаса именно этот кошмар был уже позади, но начинался другой кошмар. Молодые люди сидели в квартире Эльвиры Марковны Юматовой, которая любезно согласилась предоставить свою жилую площадь для предварительных следственных действий, и смотрели на моложавого следователя пижонистого вида. Глубоко засунув руки в карманы и улыбаясь так, как будто во рту у него было по крайней мере сто зубов, он стоял прямо напротив них и, склонив голову к плечу, рассматривал Валентина и Арину – главным образом Арину – с самым что ни на есть дружелюбным видом.
Только им почему-то не верилось в его особое расположение.
– Итак, – начал он тоном, которым дикторы Центрального телевидения обычно предваряют правительственные концерты, – итак, вы нашли труп!
– Нет, – прошептала Арина. Ее рука, которую Валька накрыл своей ладонью, была холодной и дрожала. – Мы труп не находили. Это я… нашла раненого человека. Я не сразу поняла, что он… ранен. Было темно, я не сразу поняла даже, что это именно человек… Только когда он застонал, я…
– Он стонал?
– Да. Стонал и… бредил.
– Бредил?
– Да. Он сказал…
– Что?
– Так, ничего. Какую-то глупость.
– Милая барышня, я попрошу вас не давать никаких оценок происшедшим событиям. Оставьте это дело профессионалам. Итак, раненый сказал вам?..
– Он не сказал. Он предложил. Предложил мне…
– Что?
Она молчала.
– Что?
– Выйти за него замуж.
– Как-как?!
Темные брови капитана Волкова (так он представился) заходили ходуном и в конце концов остановились точно под прямым углом к переносице.
– Да. Он сделал мне предложение, – голос Арины понемногу креп. – Сделал предложение, а потом… умер. Но вообще… я здесь была ни при чем. Этот человек принял меня за кого-то другого. То есть другую.
– За кого же?
Она быстро подняла на Волкова глаза, глянула ему прямо в лицо – и опустила голову.
– Я не знаю, – сказала она в пол. Холодные пальчики дрогнули в Валькиной руке.
– Гм-кххх…
Не вынимая рук из карманов, Волков танцующей походкой прошелся по комнате. Поправил неровно свисающую салфетку на старом комоде Эльвиры Марковны. Понюхал фиалки на подоконнике. Передвинул на этажерке пару безделушек. И снова остановился напротив молодых людей, опять-таки наполнив карманы собственными руками.
– Если вы видели, что этот человек еще жив, – почему сразу не вызвали «Скорую»?
– Сначала я… испугалась… А потом, когда пришел вот он, Валька… Мы хотели! Но было уже поздно.
– Этот человек умер через одну, от силы – через две минуты после того, как Арина обнаружила его на лестнице, – вмешался Валентин, тихонько, незаметно для капитана пожимая ее руку. – Даже если бы мы вызвали «Скорую» в то же самое мгновение, врачи все равно бы не успели его спасти. Мы не виноваты…
– Еще бы! – хмыкнул зубастый капитан. – Два проникающих ножевых ранения в область печени! Как говорят медики, травмы, не совместимые с жизнью. Болевой шок и потеря крови… просто огромная. Шансов – круглый нуль.
– Вот видите.
И тут он задал вопрос, которого Валька опасался больше всего:
– А позвольте поинтересоваться, милая барышня, как вы вообще оказались рядом с телом? Что вы делали в это время в Куркино? Если память мне не изменяет – память ему не изменяла, потому что Арькин паспорт со штампом прописки, так же, как и Валькин, лежал на столе поверх незаполненных пока бланков протоколов, – то вы проживаете на другом конце Москвы?
Арина вскинула голову – Вальку всегда поражал этот ее быстрый переход от подавленности к защите – и посмотрела на капитана Волкова надменно и свысока, чему не помешал даже ее маленький рост:
– Ну а что? А что?! Согласно Конституции Российской Федерации каждый гражданин имеет право на свободу передвижения! Если мне не изменяет память, – добавила она язвительно.
– Безусловно, безусловно, – пропел жизнерадостный капитан. – Но не проясните ли мне причину, по которой свобода передвижения привела вас сегодня именно на место преступления?
– Нет, – отрезала Арина и отвернулась.
– Ну, что ж… Боюсь, что я буду вынужден…
Чего именно опасался капитан Волков, им, к счастью, узнать было не суждено. Тренькнул звонок, и Эльвира Марковна, которая из деликатности пережидала время этого допроса у себя на кухне (хотя, в чем никто ни на минуту не усомнился, ее чуткое ухо улавливало каждое слово, недаром дверь в комнату была открыта во всю ширь), проследовала в прихожую.
Оттуда она вернулась не одна.
Высокий парень в темной водолазке, с ранними залысинами на висках и ясным, открытым взглядом, пригнувшись, шагнул в комнату в сопровождении другого, седоволосого следователя.
«Сосед, что ли? – подумал Валентин, чувствуя досаду от того, что их с Ариной пребывание здесь затягивается. – Наверно, сосед. Слишком легко одет для осенней погоды. И где-то я его видел…»
Странно – но Арина тоже смотрела на вошедшего с напряженным вниманием. Похоже, они оба испытывали одно и то же чувство: что-то смутно знакомое было в лице этого парня, в его походке, в непосредственности, с которой он держался в явно незнакомой обстановке, – и в то же время они готовы были поклясться, что видят этого человека первый раз в жизни.
– Здравствуйте. Моя фамилия Березнев, – представился он, поочередно переводя спокойный взгляд с одного присутствующего в комнате на другого. – Алексей.
Первым удивился капитан Волков:
– Березнев? Погодите – Березнев? Так, значит, вы…
– Брат, – поспешно встрял второй следак, тот, с седой шевелюрой. – Это – брат арестованной. Пришел сюда, в двести восемьдесят восьмую квартиру, говорит – цветы полить. Я задержал. Она нам про брата ничего не говорила.
– «Она» вообще отказалась отвечать на вопросы, – заметил Волков. – Так вы действительно брат? Родной?
– Роднее не бывает, – улыбнулся Алексей, но глаза его при этом остались серьезными. – Я, товарищ капитан, вообще единственный родной Анне человек. Других родственников у нас нет. Мы с сестрой одни на белом свете, как это ни сентиментально звучит в наш век высоких скоростей и глобального одиночества.
