Йоханнес Зиммель - Ответ знает только ветер
— Сказать-то все можно.
— Разве грабитель будет звонить в дверь?
— А может у вас есть сообщники, которые покуда спустились с крыши на мой балкон… — Он резко обернулся и посмотрел на свою ярко освещенную просторную гостиную. Там никого не было. Он опять повернулся ко мне.
— И потом — разве я взломал дверь? — спросил я.
— Ну, хорошо, согласен. Вы не грабитель. Вы пьяны?
— Нет.
— Значит под кайфом?
— Тоже нет.
— Ну и видок у вас! Вы весь в грязи и промокли насквозь. Что с вами стряслось?
— Меня избили. Прямо перед вашим домом.
— Когда?
Я взглянул на часы. Было пять минут первого.
— Примерно четверть часа назад. Нет, полчаса назад, погодите-ка… — Я медленно осел по стене на пол. Меня опять покинули силы.
— Я позвоню в полицию…
— Не надо.
— Как это «не надо»! Обязательно надо! Пусть полиция приедет!
— Но ведь раньше, чем через час, они не приедут. И никого уже не найдут. — Мне совсем некстати было сейчас общаться с полицией и вообще «светиться». Особенно сейчас. — Дайте мне, пожалуйста, чего-нибудь выпить, — сказал я.
— Коньяк?
— Да.
Он скрылся в глубине квартиры и вернулся с большим бокалом коньяка. Я отхлебнул глоток, и мне стало совсем плохо, тогда я выпил все до дна, и мне наконец полегчало. Я смог подняться с пола.
— Что вам от меня нужно? — спросил мужчина в пижаме. — Меня зовут Денон. Алан Денон.
Он выжидательно смотрел мне в глаза, но я ему не представился. Вместо этого я сказал:
— Я хотел поговорить с мадемуазель Монье. Николь Монье.
— С кем?
— С мадемуазель Николь Монье. Она живет здесь.
— Здесь живу я. Как, вы говорите, зовут эту особу? Монье? Никогда не слышал этого имени.
— Ну, как же. На ее визитной карточке написано, что она живет здесь. Все сходится: подъезд, этаж, квартира 612. Она ждет меня. Ведь это квартира 612?
— Да. Но здесь вас никто не ждет.
— Но ведь именно этот адрес был указан на карточке…
— Покажите.
— У меня ее уже нет. Парни, которые меня избили, выпотрошили мои карманы.
— Послушайте…
— Нет, честное слово. Визитную карточку они тоже забрали.
— Вы иностранец? Немец?
— Да.
— А что нужно было этой… этой…
— Монье.
— …этой Монье от вас?
— Она хотела мне кое-что продать.
— Что именно?
— Правду.
— Какую такую правду?
— Сам не знаю.
Он разглядывал меня с вновь проснувшимся недоверием.
— Слушайте, я вам не верю, и вы мне не верите. Я покажу вам всю квартиру. Убедитесь сами, что здесь нет никакой Николь Монье.
Он провел меня по всей квартире. Она была очень большая и богато обставленная — старинная мебель, ковры, гобелены. Две спальни. В одной стены и потолок были сплошь покрыты зеркалами. Потолочное зеркало можно было слегка повернуть, потянув за шнур. Постель на одной половине широкой кровати была смята. Он показал мне также оба клозета и кухню.
— Ну, как, теперь вы удовлетворены? Можно мне теперь лечь спать? Мне нужно рано выйти из дома.
— Но я никак не пойму…
— Если вы порядочный человек, этого не скажешь о той даме. Это была ловушка. В конце концов, ведь именно здесь вас и избили, и ограбили, так?
— Гм.
— Мне думается, все ясно как день. Разве нет?
— Гм.
— В этом городе вам следует вести себя осторожнее.
— Не вызовите ли мне такси?
— Разумеется. — Он набрал номер. — Будет здесь через пять минут, — сказал он, положив трубку. Потом раздвинул тяжелые портьеры на огромном окне. Далеко внизу сверкали огни города и судов на воде.
— Чудесный вид, не правда ли? Я уже восемь лет живу здесь и все не могу насмотреться. Великолепный город. Но находиться здесь небезопасно. Вы убедились в этом на собственном опыте.
— Гм.
— Это все деньги, — сказал Денон. — Как вы думаете, сколько миллиардов и десятков миллиардов получится, если сложить состояния денежных мешков, живущих здесь? Ничего удивительного, что у нас тут такая криминогенная обстановка. — Он взял в руки газету. Я заметил ее название: «Нис Матен».
— Вот, полюбуйтесь. Ежедневно несколько колонок на эту тему. На целую полосу. В чью квартиру взломщики забрались прошлой ночью. Чью машину угнали. На кого напали. Со скольких яхт украли моторы. И так каждый божий день. И все же: Канны — прекраснейший город в мире. Просто райский уголок. Я бы уже не мог жить где-то еще. Понимаете?
— О да! — согласился я. — Конечно. Извините за беспокойство. Я спущусь и подожду такси внизу.
— Как вам будет угодно. И не обижайтесь на меня… Здесь приходится принимать меры предосторожности. В мою квартиру уже дважды влезали. Потому я и приобрел лицензию на оружие. А у вас она есть?
— Нет. — У меня и в самом деле не было такой лицензии. Да и оружия у меня никогда не было.
— Еще рюмочку?
— Спасибо, — покачал я головой и двинулся к двери. Теперь я уже мог кое-как ходить. Мы оба еще раз извинились. Денон предложил спуститься со мной в лифте. Я отказался. И поехал один. Такси уже стояло у входа.
— «Мажестик», — проронил я, плюхаясь на сиденье.
— Ясно, шеф.
Когда мы подъехали к отелю, праздник все еще был в полном разгаре.
Я подошел к портье и попросил ключ от моего номера.
— Сколько еще будет длиться это веселье?
— О, до трех, а то и до четырех утра, этого никогда не знаешь, мсье Лукас. Хотите взять и ключ от сейфа?
— Нет, — ответил я. — Пусть лежит, где лежит.
— Как вам будет угодно, мсье Лукас.
Перед тем как уехать на встречу с Николь, я положил в сейф почти все свои деньги, паспорт и вообще все, что было в карманах. Ключ от сейфа я вручил портье и попросил хранить его в большом сейфе у него за стойкой. Если давно занимаешься такой работой, приходит кое-какой опыт. А если такого не случается, то очень скоро тебя прикончат. Я дал портье двадцать франков и поехал на лифте к себе в номер. Потом разделся. На теле тут и там уже появились синие пятна. Завтра у меня будет прелестный вид, подумал я и только тут спохватился, что это завтра уже наступило. Из ванной я прошел в спальню, открыл шторы и лег на кровать. Я смотрел на огни на море и на горную цепь Эстерель. На яхтах горели красные, зеленые и синие фонарики.
Снизу, из одного из дансингов, до меня едва доносилась музыка. Я лежал на спине и думал о красной розе, которую вертела в пальцах Николь Монье. В квартире Алана Денона, утверждавшего, что никогда не слышал такого имени, я увидел точно такую розу. Она стояла в углу спальни с зеркалами, наполовину скрытая каким-то шкафчиком. Конечно, это могла быть совсем другая роза.
18
Наутро опять стояла дикая жара. Воздух за окном гостиной дрожал и струился, когда я пил чай и закурил первую сигарету. Я несколько раз пытался бросить курить, но сейчас был для этого слишком напряжен и взволнован. Поэтому решил хотя бы курить поменьше. Таблетки, рекомендованные врачом, я принимал регулярно. Все мое тело покрылось лиловыми, желтыми и зелеными пятнами и страшно болело. Я надел самый легкий из взятых с собой костюмов, но когда в девять часов позвонил в квартиру Анжелы Дельпьер, рубашка уже прилипла к телу, и я весь обливался потом. Резкая смена климата и боль от побоев сильно сказались на моем настроении. Я чувствовал себя усталым и старым. Да, очень старым. Голова у меня кружилась.
Дверь открылась.
— Мсье Лукас? — спросила молодая женщина, открывшая дверь. Она была одного роста со мной, ярко-рыжие волосы и огромные карие глаза, опушенные длинными шелковистыми ресницами, а на узком овале лица выделялись удивительно красиво изогнутые губы. На ней были только шорты и легкая зеленая блузка, полы которой были узлом стянуты на животе, и никакой обуви. У нее была удивительно стройная фигура и длинные ноги. И вся она была шоколадная от загара. Женщина улыбнулась, обнажив жемчужный ряд зубов. Но даже когда она улыбалась, из ее глаз не уходила грусть. Этот-то налет грусти в ее взоре и заставил забиться мое сердце, когда я впервые увидел Анжелу.
— Я не отниму у вас много времени, — сказал я, входя в небольшую прихожую. — У меня к вам всего несколько вопросов.
— Спрашивайте хоть целый час, мсье Лукас. Ведь я сказала вам, что человек, портрет которого я пишу, придет в десять. О Боже, да вы совершенно взмокли! Сейчас же снимите пиджак! И галстук! Здесь нельзя ходить в такой одежде, не то хватит тепловой удар!
— Все, что я взял с собой, не годится для здешних мест, — сказал я, снимая пиджак и развязывая галстук.
Она повесила то и другое на плечики.
— Туфли тоже снимите, — сказала Анжела Дельпьер. Тон ее был спокойный, очень деловой и категоричный.
Я помедлил.
— Ну, что же вы!
Я скинул туфли.
— Мы с вами пройдем на террасу. Здесь, наверху, всегда веет слабый ветерок, — сказала Анжела.
