Юлия Латынина - Промзона
Нина была любовница Цоя.
— Пойду, — сказал Ахрозов. Анастас захлопал в ладоши. Потом быстро посерьезнел и, улыбаясь, сказал:
— Сереж, ты меня в дурацкое положение ставишь. Я Фаттаха до двух лимонов опустил. Я! Чтобы вы с папой помирились! Все за, Денис за, Сляб за, а ты против.
Ахрозов украдкой покосился на дамские наряды и на сверкающий летний день за окном.
— Мое слово, — сказал Сергей, — ничего не решает. Я так понимаю, что Извольский согласен. А все остальное не имеет значения.
Анастас кокетливо поправил коротко подстриженную челку.
— Но ты-то против?
— Мы акционеры. У нас отобрали собственность. Почему мы должны платить вору, чтобы он ушел из квартиры?
Анастас бросился в кресло напротив Ахрозова и доверительно перегнулся через столик.
— Слушай, Сережа, какие акционеры? Акционеров в России нет. Вот компания, да? В ней есть доли. У тебя есть доля, потому что ты купил акции. У Славы твоего доля, потому что он твой хозяин. И у папы доля, потому что он папа. Это его область. Вот Костя это понимает, Фаттах это понимает, а вы нет.
Вы не соглашаетесь отдать папе его долю, но вы же вместо этого тащите нового дольщика. Ревко.
— Анастас, — спокойно сказал Ахрозов, — если в здании сидели бандиты и платили тебе за крышу, это еще не значит, что твою долю получил кто-то другой.
Это значит, что в здании сидит «Южсибпром» и продает вбелую вертолеты для Анголы.
Тут в дверь постучались.
— Войдите, — крикнул Анастас. На пороге образовался молодой крепкий паренек с целым ворохом платьев.
— Повесь сюда, — распорядился Анастас, ткнув пальцем в направлении вешалок.
Паренек повесил платья и удалился.
Анастас снял одно из платьев, — нечто белое и воздушное, перевитое черной полосой.
— Как тебе? — спросил Анастас, снова поправляя челку.
— Никак, — сказал Ахрозов, — я в этом разбираюсь, как ты в шагающих экскаваторах.
Анастас рассмеялся, повесил платье на место и сел на кончик стола.
— Зря ты так, — сказал Анастас, — ты же этой драке спасибо сказать должен. Если б не она, тебя б Извольский давно с завода выгнал. Это все знают.
Тебя же взяли на одноразовую работу, авгиевы конюшни почистить.
Ахрозов страшно побледнел. Он взял было бутылку, чтобы налить себе воды, но потом передумал пить что-либо в этом месте и поставил бутылку на столик.
Анастас озабоченно посмотрел на дорогие часы белого золота.
— Уже пора. Ничего, если я переоденусь?
Ахрозов пожал плечами. Анастас снял с правого запястья тонкий золотой браслет и стал расстегивать рубашку.
— Я создал платье, — сказал Анастас, — такой мой ремикс на нью-лук.
Знаешь, сиськи наружу, плечи обнажены. Получилось перфектно. Юбочка колоколом, на тонком замшевом поясе маленькая сумочка-кошелечек, со стразами. Подкладка из тончайшего шелка, аристократически массажирует нежную кожу. Висело оно в Куршавеле, там есть сумасшедшая русская княгиня, продает русских в бутике. А потом я его вижу на Нине.
Анастас расстегнул рубашку и бросил ее на пол. Ахрозов напрягся. Анастас поднялся со стула и скрылся в соседней комнате. Дверь ее осталась открытой, и слова Анастаса были хорошо слышны сквозь шум душа.
— И когда я приезжаю в Куршавель, я захожу в этот бутик, и княгиня мне говорит, ой, Стасик, а ваше платье уехало в Россию, его какой-то молодой красавец русский купил своей жене. И я очень удивляюсь, потому что Альбинос не молод и не красавец, и я прошу принести реестр, и там чек и подпись «Олжымбаев». Смешно, правда?
Анастас появился на пороге комнаты. Ахрозов остолбенел. Анастас был совершенно гол. На ровной загорелой коже блестели капельки от душа. Ахрозов невольно залюбовался превосходно накачанным телом.
Словно не обращая внимания на директора, Анастас пересек комнату и небрежно сорвал с вешалки мужскую рубашку. Накинул ее на себя, потянул висящий рядом галстук. Потом обернулся к Ахрозову.
— Слушай, Сережа, что у тебя за селедка на шее? На, возьми мой.
Ахрозов не пошевелился, когда Анастас присел перед ним на корточки и начал развязывать галстук Ахрозова. От молодого, сильного тела Анастаса пахло свежестью и дорогими тренажерами, и весь он был гибкий, нежный, с какой-то кошачьей притягательностью. Ахрозов, надо признаться, пребывал в совершенном охренении. Он ощущал почти животный магнетизм молодого парня и чувствовал себя, как кролик перед удавом.
— Слушай, а что у тебя за одеколон? Хороший одеколон? — сказал Анастас и притиснулся носом к его щеке. Через мгновение Ахрозов почувствовал губы Анастаса у себя на шее.
Ахрозов вскочил, да так, что стул, на котором сидел Сергей, полетел в одну сторону, а Анастас, — в другую. Не оглядываясь, Ахрозов вылетел из кабинета пулей. Дверь захлопнулась за ним с пушечным грохотом.
Полуголый Анастас сидел на ковре и смотрел ему вслед, и выражение лукавого кокетства на его лице постепенно сменилось нестерпимой обидой.
* * *
За два дня до заседания совета кредиторов Денис Черяга, вице-президент Ахтарского металлургического холдинга, и Фаттах Олжымбаев, вице-президент группы «Сибирь», подписали соглашение о переуступке долга.
На практике это означало, что полтора миллиона долларов за долги шахты им. Горького ушли со счетов оффшорки, торговавшей ахтарской сталью, на счета оффшорки, владевшей долгами шахты.
В тот же самый день в черловскую фирму «Аннал», подконтрольную местным властям и являвшуюся регистратором АО «Шахта им. Горького» явились три скромных молодых человека.
Первый скромный молодой человек предъявил доверенность на распоряжение акциями АО «Шахта им. Горького», принадлежавшим кипрским компаниям Asterix Ltd и Croesna Ltd.
Это были оффшорки, за которыми стоял Ахтарский металлургический комбинат. С позапрошлой недели они совокупно владели 59% акций шахты, ранее принадлежавших местным браткам.
Скромный молодой человек предъявил акт купли-продажи вышеуказанных акций фирмам «Десна», «Стройимпекс» и «Карда», а также передаточное распоряжение.
Регистратор произвел соответствующие изменения в реестре. После этого второй молодой человек, пришедший вместе с первым, тут же предъявил доверенность на право совершения любых действий от имени владельцев «Десны», «Стройимпекса» и «Карды», а также от имени еще одной фирмы, которая называлась «Ларса».
Формальная разница между «Ларсой», «Стройим-пексом», «Десной» и «Кардой» была совершенно несущественной. «Ларса» была зарегистрирована по паспорту покойника, а остальные — по утерянным паспортам. Директорами всех четырех фирм значились шоферы и механики одной из черловских автобаз.
Существенная разница заключалась в том, что на «Стройимпекс», «Десну» и «Карду» попали акции, принадлежавшие Извольскому, а в фирме «Ларса» находилось 20% акций, купленных после начала банкротства фирмами Цоя.
Итак, молодой человек предъявил доверенность на совершение операций от имени всех четырех фирм, и в течение ближайших пяти минут акции шахты вновь поменяли владельцев. На этот раз счастливыми обладателями уже 80% акций шахты им. Горького стали бомж Петр Семенович Горшков, продавший на базаре свой паспорт за бутылку водки (номинальный владелец фирмы «Зара», уборщица Клавдия Степановна Кешко, (номинальный владелец фирмы «Крей», слесарь пятого разряда Игнатий Брянков (номинальный владелец фирмы «Икаре», и сантехник Александр Брянчук, скончавшийся четыре месяца назад в следственном изоляторе Черловска. (Номинальный владелец фирмы «Вега»).
При этом между фирмами произошло некоторое перекрестное опыление, ибо фирма «Ларса», подконтрольная структурам Цоя, продала каждой из мартышек по 5% акций, и таким образом каждая мартышка оказалась обладателем 5% акций, ранее принадлежавших Цою, и 15%, ранее принадлежавшим Извольскому После этого третий молодой человек, пришедший с двумя первыми, показал регистратору доверенность на продажу акций, подписанную генеральными директорами «Зары», «Крея», «Икарса» и «Веги», и тут же оформил их продажу двум фирмам, зарегестрированным в княжестве Лихтенштейн. На этот раз имя владельцев и учредителей фирм было неизвестно, так как 100% акционерного капитала каждой фирмы составляли акции на предъявителя.
После этого три молодых человека заплатили необходимые и причитающиеся государству пошлины и с чувством выполненного гражданского долга растворились в летнем мареве черловских улиц.
* * *
Совет кредиторов шахты им. Горького состоялся 21 июля в здании администрации Черловской области. Так как 80% долгов шахты были выкуплены Извольским, мероприятие заняло не больше десяти минут.
От имени владельцев основного долга Денис Черяга внес предложение: прекратить процедуру банкротства и вернуть шахту под управление акционеров.
Временный управляющий Фаттах Олжымбаев, со своей стороны, не стал чинить кредиторам никаких препятствий и тут же поздравил акционеров шахты, в лице Дениса Черяги, с возвращенной собственностью. Прямо с собрания кредиторов Денис, Гриша и Царан-дой поехали на шахту, находившуюся в семидесяти километрах к северу от Черловска.
