Джадсон Филипс - Запятнанный ангел
- Если вы ему нальете, он вам все расскажет, - сказал Трэш. - Не ручаюсь за результат. Он старый склочный ублюдок. Хотите попытаться?
- Пожалуй, - ответил я.
Друзья Пенни все еще сидели за круглым столом, гитарист тихо перебирал струны. О'Фаррелл увидел, что мы направляемся к нему, и, кажется, улыбнулся. Он наверняка слишком пьян, чтобы от него был толк, подумал я. Но когда Трэш представил нас, его глаза ожили, словно кто-то внутри подключил ток. Единственный свидетель убийства Джона Уилларда, возможно, и не был совсем уж трезв, но он не был и пьян в обычном смысле слова.
- Итак, гора пришла к Магомету, - проговорил он. Речь его была по-ирландски певучей. Он махнул маленькой, изящной рукой Трэшу. - Беги отсюда, Лоренс. К работе приступают крупные умы.
Трэш добродушно рассмеялся:
- Он говорит, пока ему наливают, Геррик.
- Только низкие люди говорят правду так открыто, - сказал О'Фаррелл, когда Трэш отошел в сторону. - К сожалению, это общеизвестный факт. Я, можно сказать, нахожусь на содержании. У меня есть, конечно, известная сумма денег. Эти деньги четко распределены: столько-то за квартиру, столько-то за отопление и свет, столько-то за табак, столько-то на еду, которой мне нужно мало, и столько-то на выпивку. И вот суммы, остающейся на выпивку, мне не хватает, мистер Геррик, чтобы проводить очередной день. А потому я, так сказать, подзарабатываю песнями. Если философ хочет поговорить о философии я готов, конечно, когда заплатит за выпивку. Если поэт хочет послушать стихи, я готов прочитать три стихотворения за стакан. Если художник-импрессионист желает выслушать диатрибу против традиционалистов на том языке, на котором сам он не способен изъясняться, я готов - но при условии! Итак, если человек хочет поговорить об убийстве, мистер Геррик, если он хочет услышать о репутации запятнанного ангела, - ну, тогда пускай он купит лучшего пойла, которое здесь можно найти.
Я усмехнулся:
- За эту красноречивую речь, мистер О'Фаррелл, я куплю вам стакан и буду добавлять по одному за каждый факт, который мне неизвестен.
- Ну, мужик, ты жестко торгуешься, - сказал О'Фаррелл. - Мы просидим здесь долгие годы, прежде чем выяснится, чего же вы не знаете. Давайте договоримся так: вы будете мне наливать до тех пор, пока я вам не надоем. А если это случится, я изменю своим принципам и поставлю сам...
- Я не собираюсь спорить с вами, мистер О'Фаррелл, - ответил я и поманил бармена. - Принесите мистеру О'Фарреллу бутылку его любимого напитка и поставьте ее рядом с ним.
- Пусть это будет "Джеймисон", Пит, - крякнул О'Фаррелл ликующе. - Ну, мистер Геррик, видно, вы стремитесь к новым знаниям почти так же, как и я к ирландскому виски.
Бармен принес бутылку "Джеймисона", два стакана и миску со льдом. Он поставил их перед О'Фарреллом и подмигнул мне.
- Вас оказалось уломать проще, чем большинство, - сказал он.
- Беги, беги отсюда, мальчик, - сказал О'Фаррелл, - и радуйся своему счастью, ведь ты небось взял и чаевые плюс к цене бутылки. - Он положил лед в старомодный стакан и доверху наполнил его виски. Он налил мне, но вопросительно поднял бровь. - Сегодня вы долго сюда добирались, мистер Геррик.
- Похоже, что все уже все знают, - сказал я. - У вас что, прямая связь с миссис Сотби с телеграфа?
Он хмыкнул:
- У меня много с кем прямая связь.
- Я беседовал с капитаном Келли, - сказал я. - С Трэшем, с местным журналистом мистером Гарви, с Пенни Уиллард. С миссис Брок. Я был в волоске от вашего убийцы.
О'Фаррелл с непритворной тревогой посмотрел на бутылку "Джеймисона".
- Тогда мне и вправду нужно постараться, чтобы заработать это, - сказал он. - Подробной истории Нью-Маверика в шуточном изложении, даже если прибавить остроумный анализ характера его основателя, не хватит, мистер Геррик?
- Не хватит, мистер О'Фаррелл.
Он вздохнул:
- Лучше бы вы сразу пришли ко мне. Я рассказываю гораздо лучше, чем все они, вместе взятые. - Ирландское виски легко пролилось в его горло, а маленькая рука обхватила горлышко бутылки, приготовляясь наполнить второй стакан. - Быть может, вас заинтересует очерк состояния души?
- Попробуйте, - ответил я.
Он налил себе второй стакан.
- Мне не везло в жизни, мистер Геррик. Все началось с того, что я родился ирландцем в Ирландии. К сожалению, этим не кончилось. Я решил стать актером. Что тоже большая неудача, хотя вы скажете, что это просто глупость. Все шло путем, я играл мелкие роли в "Аббатстве" и в других ирландских труппах. Но я был настолько неразумен, что завел интрижку с женой знаменитого актера и продюсера и был вынужден буквально бежать из Ирландии, чтобы остаться в живых. Я не поехал бы в Англию, даже если бы меня умоляли, и я не мог ломать свой язык чужой речью. Я приехал в Америку. Немножко поработал в театре, немножко в Голливуде - в общем, везде и нигде. Наконец попал в Нью-Маверик, но здесь актерство не считается творческой работой. Так что я назвался покойному Джону Уилларду и Роджеру Марчу драматургом. Это было вранье, и они в конце концов это поняли. Но к тому времени я уже научился их смешить и этим заслужил место под солнцем. Так что, мистер Геррик, я хоть и не был драматургом, но умел достаточно, чтобы честно трудиться здесь. Я работал как черт на фестивалях все эти годы, зарабатывая себе право жить здесь. Я сказал, что живу на содержании. На самом деле - на деньги фонда Джона Уилларда. Мне платят, а взамен я делаю все, что потребует от меня правящая верхушка, каковой вначале был Джон Уиллард, а потом Роджер Марч. Я подсобный рабочий и по совместительству придворный шут. Теперь, мистер Геррик, мне семьдесят один год, и, если Роджер откажет мне в содержании, я окажусь в чудовищном положении.
- Я думал, что этими вопросами теперь ведает Пенни? - сказал я.
- Теоретически - да. Теоретически она может указывать Роджеру. Но он все еще обладает властью, и вполне по праву.
- А почему он должен отказать вам в содержании спустя столько лет?
- Ему может не понравиться, что я чересчур много шлепаю языком, объяснил О'Фаррелл.
- Ну, в таком случае, раз вы не можете говорить, мистер О'Фаррелл... Моя рука медленно скользнула по стойке в направлении бутылки.
- Постойте! - воскликнул О'Фаррелл с непритворным страхом. - Я ведь уже кое-что вам рассказал, если у вас хватило мозгов это услышать.
Я внимательно посмотрел на него. Значит, это был разговор с двойным дном. По-своему он мне что-то сказал. По существу, он сказал, что, если он расскажет мне то, что знает, Роджер Марч будет недоволен.
- Хорошо, мистер О'Фаррелл, - сказал я. - Можете налить себе еще.
- Добрый человек! - сказал он, наливая себе трясущейся рукой. - Слушать меня, мистер Геррик, - все равно что слушать великий оркестр, исполняющий великое произведение. Если у вас есть мозги, вы услышите не только звуки скрипок, но тему, которая есть объединенная песнь виолончелей, французских рожков и барабанчиков, и иногда еще вступают цимбалы.
- Я немного послушаю, - сказал я, - но пусть песнь будет поразборчивей.
- Добрый человек. Я обещал вам очерк состояния души. Вы уже видели цвет, мистер Геррик. Это цвет страха.
- Страха, что, если вы мне нечто расскажете, Роджер Марч будет недоволен и лишит вас источника дохода?
- Вы это сказали, не я, мистер Геррик. - О'Фаррелл огляделся, как будто боялся, что кто-то мог услышать мои слова. - Я прошу: позвольте мне рассказывать по-своему и сохраните то, что сумеете услышать, про себя. - Он сделал большой глоток "Джеймисона", прикрыл на мгновение глаза. Амброзия, - пробормотал он. Потом глубоко вздохнул. - Да, это цвет страха, мистер Геррик. О, поначалу все было проще - я же мошенник, я уже говорил вам. Был ежедневный страх, что меня раскроют и вышвырнут отсюда пинком под зад. Но когда все открылось, меня оставили. Однако теперь они могли избавиться от меня, как только им заблагорассудится. Тогда появился страх, что я чем-то окажусь неугоден и они решат использовать эту возможность. Потом наступила ночь убийства. - О'Фаррелл замолк, чтобы допить стакан. Было похоже, что виски действует на него не больше, чем вода. - Я уже имел когда-то дело с театральным освещением, так что меня и поставили на эту работу во время полуночного концерта. Накануне мы с Джоном отрепетировали все, что нужно. Он хотел, чтобы свет менялся вместе с музыкой. Обычный сценический эффект. Я уговорил Пола Фэннинга, зятя Роджера, чтобы он помог мне с пультом, если понадобится. Могла перегореть лампочка; что-то могло случиться с проводом. Тогда двух рук мне бы не хватило.
- Позвольте перебить вас, мистер О'Фаррелл, - сказал я. - Пол Фэннинг в тот вечер был в маскарадном костюме? - Я подумал о Черном Монахе.
- Джон Уиллард и патрульные - единственные на территории фестиваля, кто не был в тот вечер в костюмах, - сказал О'Фаррелл, который был явно недоволен, что его перебили. - Как я говорил...
- Как был одет Пол Фэннинг? - спросил я.
