Сидни Шелдон - Полночные восспоминания
- Конечно, сэр. Мы о них хорошо заботимся. Никогда не продадим больное растение клиентам. У нас в основном постоянные покупатели.
- Вы хотите сказать, что покупатели возвращаются к вам снова и снова?
- Да, сэр. - Голос его звучал гордо. - Мы хорошо обслуживаем.
- Скажите, миссис Савалас была вашей постоянной клиенткой?
- Была, сэр. Миссис Савалас очень любит цветы.
Главный судья раздраженно вмешался:
- Мистер Демонидес, суд полагает, что эти вопросы не относятся к делу. Или переходите к чему-то еще, или...
- Если только суд разрешит мне закончить, я докажу, что данный свидетель очень важен для дела.
Главный судья обратился к Наполеону Чотасу:
- Мистер Чотас, вы не возражаете против этих вопросов?
Наполеон Чотас поднял голову:
- Что вы сказали? Нет, Ваша честь.
Главный судья какое-то время с недоумением его разглядывал, а затем снова повернулся к Питеру Демонидесу:
- Прекрасно, можете продолжать.
- Мистер Ментакис, правда ли, что миссис Савалас пришла к вам как-то в декабре и сказала, что у нее проблемы с некоторыми растениями?
- Да, сэр, она так сказала.
- О не говорила ли она, что на растениях завелись насекомые?
- Да, сэр.
- И попросила что-нибудь, чтобы от них избавиться?
- Да, сэр.
- Что именно?
- Я продал ей немного сурьмы.
- Не скажете ли вы суду, что это такое?
- Яд. Вроде мышьяка.
Зал зашумел.
Главный судья стукнул молотком:
- Еще одно нарушение тишины - я прикажу очистить помещение. - Он повернулся к Питеру Демонидесу. - Можете продолжать.
- Значит, вы продали ей сурьму?
- Да, сэр.
- Скажите, это что, смертельный яд? Вы сравнили его с мышьяком.
- Да, сэр, Это действительно смертельный яд.
- И вы зарегистрировали эту продажу в книге, как того требует закон?
- Да, сэр.
- И вы принесли эти записи с собой, мистер Ментакис?
- Принес. - Он протянул Питеру Демонидесу книгу.
Обвинитель подошел к судьям.
- Ваша честь, я прошу, чтобы книга была приобщена к делу как вещественное доказательство А. - Он повернулся к свидетелю. - У меня больше нет вопросов. - Он посмотрел на Наполеона Чотаса.
Чотас поднял глаза и отрицательно покачал головой:
- Нет вопросов.
Питер Демонидес глубоко вздохнул. Пришло время выложить главный козырь.
- Я бы хотел приобщить к делу вещественное доказательство Б. - Он повернулся к дверям и попросил судебного пристава: - Пожалуйста, принесите.
Судебный пристав поспешно вышел и через несколько секунд вернулся, неся на подносе бутылочку с лекарством от кашля. Она была далеко не полной. Присутствующие, затаив дыхание, наблюдали, как пристав передал бутылочку обвинителю. Питер Демонидес поставил ее на стол перед членами жюри.
- Дамы и господа, вы видите перед собой орудие убийства. Именно этим был убит Джордж Савалас. Это та самая микстура, которую миссис Савалас дала своему мужу в ночь, когда он умер. Здесь большое содержание сурьмы. Как вы можете заметить, жертва отпила некоторое количество и через двадцать минут была мертва.
Наполеон Чотас поднялся с места и произнес негромко:
- Протестую. У обвинителя нет никаких доказательств, что покойному давали лекарство именно из этой бутылки.
Питер Демонидес захлопнул дверцу ловушки:
- При всем моем уважении к ученому коллеге я все же хочу заметить, что миссис Савалас призналась, что она давала мужу именно эту микстуру в ночь, когда он умер, так как у него был приступ кашля. До того момента, как эту бутылочку принесли сюда, в зал суда, она хранилась под замком в полиции. Патологоанатом подтвердил, что Джордж Савалас умер от отравления сурьмой. А в этой микстуре очень большое содержание сурьмы. - Он с вызовом посмотрел на Наполеона Чотаса.
Наполеон Чотас покачал головой, признавая свое поражение:
- Тогда, конечно, какие уж тут сомнения.
Питер Демонидес подтвердил с торжеством:
- Абсолютно никаких. Благодарю вас, мистер Чотас. Обвинение закончено.
Главный судья повернулся к Наполеону Чотасу:
- Защита готова к подведению итогов?
Наполеон Чотас поднялся:
- Да, Ваша честь.
Долгое время он стоял молча. Затем сделал несколько нерешительных шагов вперед. Так он стоял напротив жюри, почесывая в голове с таким видом, как будто забыл, что собирался сказать. Затем он начал медленно говорить, тщательно подбирая слова:
- Полагаю, многие из вас удивились, что я не подверг свидетелей перекрестному допросу. Что ж, по правде говоря, я подумал, что мистер Демонидес хорошо поработал и ни в каких дополнительных вопросах нет нужды.
"Старый дурак работает на меня", - злорадствовал Питер Демонидес.
Наполеон Чотас взглянул на бутылку с микстурой от кашля и снова повернулся к судьям:
- Все свидетели кажутся вполне честными людьми. Но ведь они, по существу, ничего не доказали, разве не так? Я что хочу сказать... - Он покачал головой. - Ну, если суммировать все, что они тут сказали, то получается такая картина: молодая красивая женщина замужем за стариком, который скорее всего не в состоянии удовлетворить ее в половом смысле. Он кивнул в сторону Джозефа Паппаса. - Она и находит молодого человека, который в состоянии это сделать. Но мы все давно это знаем из газет, верно ведь? Об этой любовной истории известно буквально все. Весь мир о ней знает. Каждая газетенка о ней писала. Разумеется, дамы и господа, мы с вами можем неодобрительно относиться к ее поведению, но ведь судят-то ее не за измену мужу. Ее судят не за то, что у нее нормальные для молодой женщины потребности. Нет, судят ее за убийство.
Он снова взглянул на бутылку. Казалось, она его завораживала.
"Пусть старик разоряется, - усмехнулся в душе Питер Демонидес. Он взглянул на часы, висящие в зале суда. Они показывали без пяти двенадцать. В двенадцать будет объявлен перерыв. - Старику не дадут закончить речь. У него даже не хватило ума дождаться перерыва. И чего это я его так боялся?" - удивлялся Питер Демонидес.
Тем временем Наполеон Чотас продолжал бессвязно бормотать:
- Давайте вместе рассмотрим свидетельские показания. У миссис Савалас заболели растения, и ей захотелось им помочь. Она направилась к мистеру Ментакису, специалисту по растениям, который посоветовал ей купить сурьму. Она последовала его совету. Вы что, можете назвать это убийством? Я, к примеру, не могу, И еще есть показания экономки, заявившей, что миссис Савалас отпустила всю прислугу, чтобы устроить праздничный ужин своему мужу. Если хотите, мне кажется, что сама экономка была наполовину влюблена в мистера Саваласа. Вы не станете двадцать пять лет работать на одного человека, если не испытываете к нему глубоких чувств. А Анастасию Савалас она не любила. И вы могли это понять по ее тону. - Чотас слегка закашлялся и прочистил горло. - Так давайте предположим, что глубоко в душе обвиняемая любила своего мужа и отчаянно пыталась спасти их брак. А как женщина может показать мужчине, что она его любит? Ну, я полагаю, один из основных способов - что-нибудь ему приготовить. Разве это не проявление любви? Я лично думаю, что да. - Он повернулся и снова взглянул на бутылочку. - А другой способ - заботится о нем, когда он здоров, и когда он болен.
Часы на стене показывали без одной минуты двенадцать.
- Дамы и господа, я попросил вас в начале процесса взглянуть в лицо обвиняемой. Вы убедитесь, что женщина с таким лицом и такими глазами убить не может.
Питер Демонидес наблюдал за членами жюри, уставившимися на обвиняемую. Никогда ранее не приходилось ему наблюдать такой открытой враждебности. Жюри было явно на его стороне.
- Закон совершенно ясен, дамы и господа. Как вам пояснят наши уважаемые судьи, вы можете вынести обвинительный приговор, если только у вас нет ни малейшего сомнения в том, что обвиняемая виновна. Ни малейшего.
Здесь Наполеон Чотас снова закашлялся, достал из кармана платок и прикрыл им рот. Затем подошел к столу, на котором стояла бутылка с микстурой.
- Если разобраться, обвинитель, по существу, так ничего и не доказал, верно? Кроме того, что вот эту бутылку миссис Савалас дала своему мужу. По правде говоря, никакого дела у обвинения нет.
В конце фразы он снова закашлялся. Бессознательно он протянул руку к бутылке, отвинтил колпачок, поднял бутылку к губам и сделал большой глоток. Все смотрели как завороженные, в зале послышались возгласы ужаса.
Еще секунда, и в зале поднялся дикий гвалт.
Главный судья сказал с беспокойством:
- Мистер Чотас!..
Наполеон Чотас отпил еще глоток.
- Ваша честь, дело, состряпанное обвинителем, - насмешка над справедливостью. Джордж Савалас умер не от руки женщины. Защита отдает дело в ваши руки.
Часы пробили полдень. Судебный пристав быстро подошел к главному судье и что-то прошептал.
Главный судья ударил молотком:
- Требую соблюдать порядок! Объявляется перерыв. Пусть жюри удалится и попытается вынести приговор. Судебное заседание возобновится в два часа.
