Полякова Татьяна - Леди Феникс
— Привет, — радостно приветствовал меня Валера. Сколько лет мы знакомы, а я все не перестаю удивляться его оптимизму, который он каким-то образом умудряется сохранять на этой работе. — А я-то думаю, чего Вешняков притащился, оказывается, у вас тут свой интерес.
Я подошла настолько близко, что теперь могла увидеть причину утренней суматохи. Среди мусора лежал мужчина, одетый, но без обуви. Возраст установить невозможно, лицо и руки были в жутких ранах, точно парня сунули в мясорубку. Преодолевая дурноту, я наклонилась к нему и спросила Валеру:
— Что это?
— Крысы. Их здесь немерено. Вон шныряют, совершенно отмороженные, сволочи.
— Давно он тут лежит?
— Несколько дней.
— Не очень-то разумно выбрасывать труп на помойку, если его хотели скрыть. Или это кто-то из местных обитателей?
— Бомжи здесь не живут. Мусор сюда сваливают нелегально, от случая к случаю, так что если бы не стечение обстоятельств, парня бы вовсе никогда не нашли.
— Можешь сказать, от чего он скончался?
— Похоже, сломана шея. Труп в таком состоянии, что до вскрытия ничего определить нельзя.
— Обрати внимание на одежду, — подал голос доселе молчавший Вешняков.
Джинсы, футболка, которая когда-то была белой, и спортивная куртка без рукавов, но с капюшоном. Именно так в день своего исчезновения был одет Витька Симушин.
— Карманы проверили?
— Пусто. А в таком виде его родная мать не узнает.
— По одежде узнает. У него часы на руке.
Часы на батарейке продолжали показывать точное время, это казалось невероятным и наводило на непрошеные мысли. Я поспешила отвести от них взгляд.
— Н-да, — неопределенно промычал Вешняков и направился к моей машине. Я пошла следом, кивнув мужчинам на прощание.
— Выходит, это наш Симушин? — спросила я, стараясь поскорее покинуть мрачное место.
— Выходит. Я же говорил: будет труп, куда без трупа.
— Нострадамус, блин, — фыркнула я. — Теперь к истории с порванным долларом придется отнестись серьезно.
— Сначала надо убедиться, что это труп пропавшего парнишки, а еще добиться показаний от его дружков, что этот доллар был. Опять же не факт, что все дело в долларе… — Артем вздохнул и добавил с печалью:
— Парня жалко.
— Это точно, — согласилась я. — Тебя подвезти?
— Я с Валеркой поеду.
Я села в машину, Артем потоптался рядом, пряча от меня взгляд по неизвестной причине. Вряд ли на него так подействовала недавняя находка. Тут что-то другое.
— Вешняков, — позвала я.
— А? — вышел он из задумчивости.
— Если есть что сказать, самое время.
— Моя вчера болтала… у нее подруга в загсе работает, вот и донесла моей, а та, конечно, мне. Бабы, как известно, любопытные. — Тут он сообразил, кому все это говорит, и пригорюнился. — Я в том смысле, что если ты в курсе…
— Я не в курсе, — с усмешкой покачала я головой, наблюдая за душевными муками своего друга. — Какой, к черту, загс?
— Тагаев подал заявление, — выпалил он и отвернулся.
А я бестолково спросила:
— Какое заявление?
— Он жениться собрался, — теряя терпение, едва ли не заорал Артем. — Подали заявление, как положено.
— С кем он заявление подал?
Впрочем, неважно. Ясно, что не на мне жениться собрался. Вешняков сверлил меня взглядом, а я смотрела вдаль, пытаясь осознать, какое впечатление произвела на меня эта новость. Вешняков продолжал таращиться, не выдержал и спросил:
— Ты знала?
— Наверное, Тимур считает, что меня это не касается. В самом деле, так и есть.
— И тебя это не волнует? — с трудом нашел подходящее слово Артем.
— Волнует, — кивнула я. — Только я еще не знаю как.
— Да пошла ты, — не удержался Артем, махнул рукой и побрел к товарищам. А я завела мотор.
Тагаев собрался жениться. Что ж, давно пора, не худо бы подумать о наследнике… черт. А чего ты хотела? Помнится, воздержание никогда не было ему свойственно, и баб вокруг него вертелось предостаточно. Наверняка есть среди них хоть одна, кого он не прочь назвать супругой. Ты что, всерьез думала, что заменить тебя никому не под силу? Вот уж глупость… Интересно, когда эта идея пришла ему в голову: до нашей встречи в театре или после? А собственно, какая мне разница?
Вот тут-то выяснилось, что новость произвела на меня гораздо большее впечатление, нежели я решила вначале. Я остановила машину, положила руки на руль и с обидой, глядя на Сашку, сказала:
— Тимур твой дурак. — Сашка, услышав имя друга, отчаянно залаял. — И не спорь, — повысила я голос. — Дурак. И ты не лучше.
Свою собаку я обидела напрасно. Сашка возмущенно отвернулся, а я стала смотреть в окно. Пес, подождав некоторое время и ничего не дождавшись, перебрался ко мне на колени и аккуратно лизнул меня в подбородок. Я поцеловала его в мокрый нос, и дружба была спасена.
— Ладно, пусть женится. Нам-то что, — отмахнулась я и завела мотор. По дороге позвонила на работу. Выяснилось, что некоторое время там вполне могут обойтись без меня и я успею навестить Зотовых. В том, что труп на свалке — пропавший Виктор Симушин, я практически не сомневалась, так что не худо бы побеседовать с Леной. Симушин был ее парнем, хотя вряд ли она знает об истории с бумажником больше, чем Влад, но… Парень с газетой в кафе не давал мне покоя. Что, если бумажник у Симушина оказался все-таки отнюдь не случайно и Лене что-то об этом известно?
Вскоре мы с Сашкой тормозили возле дома у реки. Не успела я подъехать, как на крыльце появилась Нина Константиновна. Лицо хмурое, даже злое, она ждала, кутаясь в шаль, когда я поднимусь к ней.
— Доброе утро, — приветствовала я ее, радостно улыбаясь, не желая замечать, что гость я здесь нежеланный.
— Здравствуйте, — ответила она, глядя все так же хмуро.
— Я хотела бы поговорить с Леной, — вздохнула я, сообразив, что никакие улыбки не подействуют.
Нина Константиновна вроде бы удивилась:
— С Леной? О чем?
— Это касается одного из ее друзей.
— Послушайте, я не понимаю, какое вам дело до ее друзей, и вообще… Я ведь сказала, что мне не нужна помощь, и ваше досужее любопытство…
— Вы не поняли. Произошло нечто серьезное. С ее другом несчастье. Лене придется разговаривать со следователем, вот я и решила, что сначала с девочкой лучше поговорить мне.
— Несчастье? — переспросила Нина Константиновна, теперь в ее взгляде был откровенный страх. — Какое несчастье?
— Не знаю, рассказывала ли она вам, что один ее знакомый отсутствовал уже несколько дней, его нет ни дома, ни у друзей…
— Она мне ничего не говорила.
— Странно, — пожала я плечами. — Впрочем, возможно, как раз и нет. Она дома? — Нина Константиновна покачала головой. — Где она?
— У подруги, — с трудом справившись с волнением, сказала она. — Уехала вчера вечером.
— Ей можно позвонить?
— Она забыла мобильный дома. Лежит в ее комнате.
Я вдруг подумала, что она сейчас зарыдает, рука, которая на мгновение показалась из-за шали, дрожала. Заметив это, Нина Константиновна торопливо ее спрятала.
— Но где живет подруга, вы, надеюсь, знаете?
Она вновь покачала головой.
— Она ничего толком не объяснила. "Мама, не беспокойся, я поеду к подружке, заночую у нее". Я была уверена, что она позвонит, звонила ей сама, пока не обнаружила ее мобильный на тумбочке.
— Юля сейчас дома? — спросила я. Страх в глазах Зотовой теперь читался так явственно, что она поспешила отвернуться, не в силах справиться с собой.
— Да, а что?
— Можно с ней поговорить?
— Господи, о чем?
— Нина Константиновна, я же объяснила…
— Уходите, — срываясь на крик, сказала она. — Уходите…
Я поняла, что настаивать не имеет смысла, и вернулась к машине. Поведение Нины Константиновны меня заинтриговало. Скорее всего Лена действительно отсутствует. Вопрос: знает мать, где она находится, или нет? Возможно, девчонка испугалась после исчезновения Симушина и поспешила укрыться у друзей, а чтобы найти ее было непросто, не сказала даже матери, у кого конкретно она находится. Но если она прячется, этому должна быть причина. Ей известно куда больше, чем Владу? Допустим. Ее уверенность, что у друзей она в безопасности, я не разделяла. Если поисками заняты серьезные люди… Значит, девчонку надо найти как можно скорее. Хотя Нина Константиновна может быть прекрасно осведомлена, где ее дочь. Предположим, Лена ей доверилась (кстати, очень мудрый поступок: чем бегать по друзьям, лучше все рассказать матери) и Нина Константиновна поспешила принять меры. Я бы на ее месте отправилась в милицию, но у нее на этот счет, похоже, свое мнение. Опять же, я не знаю всех обстоятельств… Влад не решился все рассказать в милиции, так что повод молчать может быть и у Нины Константиновны.
Я направилась домой, размышляя над этим, а где-то параллельно настойчиво вертелась мысль: "Он женится". Она возникала все чаще и оставалась со мной все дольше, теперь слова можно было исполнять на популярный мотивчик "он женится, он женится, он женится…".
