Холли Эфрон - Никогда не лги
Через мгновение ее сменил жизнерадостный синоптик.
— Уважаемые телезрители, нас ожидает неустойчивая погода.
«Да уж, хорошие новости, нечего сказать». Айви раздраженно выключила телевизор. Свесив ноги с кровати, она прижала пальцы к глазам. Затем встала, пересекла коридор верхнего этажа и вошла в свой кабинет. На верхней полке книжного шкафа, стоявшего у дальней стены, она нашла альбом выпускников средней школы Браш-Хиллз за 1993 год. Раскрыв его, она принялась быстро перелистывать страницы.
Вот она, одна из последних записей в алфавитном указателе: УАЙТ МЕЛИНДА. Рядом с фамилией значились несколько номеров страниц.
Айви стала вновь перелистывать альбом, теперь уже в обратном порядке, ища первую указанную страницу. На ней красовалась выпускная фотография Мелинды, та самая, которую предъявили им полицейские и которую только что показывали по телевизору. Она перевернула следующую страницу. Здесь, на развороте, поместились все выпускники, и среди них Мелинда, которую шутливо нарекли «доброй самаритянкой». Айви поморщилась, вспоминая злую шутку, которой не понимала одна только Мелинда.
Дэвид тоже был здесь, правда, на другой стороне. Лучший спортсмен. Он красовался перед объективом в позе завзятого культуриста, выставляя напоказ свою мускулатуру, и при этом умудрялся строить глазки Марле Уорд, самой богатой наследнице в их классе.
Где-то здесь затерялась и Айви. Она не представляла собой ничего особенного. Умная, но не гений. Неплохая бегунья на длинные дистанции, постоянный член группы поддержки футбольной команды, но далеко не звезда первой величины. Помимо всего прочего, Айви написала несколько статей для школьной газеты по поводу защиты прав человека, составила предисловие вот к этому самому альбому и даже добилась некоторых успехов в качестве автора сценариев для школьного драматического кружка.
Дэвида считали выдающимся атлетом, Айви — зубрилой отличницей, а Мелинда представляла касту неприкасаемых в единственном лице. В чашке Петри их средней школы, где группировки росли как ядовитые грибки, тот факт, что Айви и Дэвид в конце концов встретились и поженились, можно было счесть настоящим чудом. Или счастливой — и нелепой — случайностью.
Тогда стояла поздняя осень их последнего школьного года. Ребята разминались с мячом на поле, а девичья команда поддержки тренировалась на беговой дорожке, окружавшей стадион. Айви не видела, как Дэвид бросил мяч, пасуя кому-то из своих товарищей, не видела она и того, как принимающий игрок попятился назад, сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее. Не слышала она и чьего-то пронзительного крика.
Футбольный мяч с силой ударил ее между лопаток, в буквальном смысле вышибив из нее дух.
Когда она пришла в себя, то обнаружила, что на губах у нее скрипит песок, а над нею склонился Дэвид, закрывая собой солнце, отчего вокруг головы у него светился яркий ореол.
— Ты в порядке? С тобой все в порядке? — без конца спрашивал он.
В тот вечер он впервые позвонил ей. Прошли три часа, а они все еще говорили и не могли наговориться. Айви тоскливо вздохнула, вспоминая те сладостные первые дни и удивленные взгляды, которыми их провожали одноклассники, когда они впервые прошлись, держась за руки, по школьному коридору.
На следующей фотографии Мелинда принимала участие в ежегодной ярмарке сыров, организуемой Французским клубом. Она сидела в первом ряду, прижав ладонь ко рту, чтобы скрыть свои кривые зубы, которые она потом все-таки ухитрилась выпрямить.
Айви пролистала еще несколько страниц. Марширующий оркестр. Здесь Мелинда вышагивала в самом последнем ряду, на ней были нелепая шляпка с перьями и курточка с латунными пуговицами и эполетами размером с блюдо для пиццы. Все, за что Мелинда ни бралась, у нее не получалось, а здесь она решит вооружиться трубой. Словом, как, смеясь, предположила Джоди, она всегда и с радостью готова была выставить себя на посмешище.
Айви вернулась к выпускной фотографии Мелинды. Под ней значилось ее «сокровенное желание». Оно начиналось со слов: «Я, Мелинда Уайт, очень рада тому, что могу наконец-то вырваться отсюда». В конце концов, похоже, Мелинда оказалась не такой уж невежей и недотепой.
Айви продолжила читать дальше: «Я выражаю искреннюю благодарность мистеру Боллу за то, что он стал для меня лучшим учителем, и миссис Маркович, которая всегда оказывалась рядом, когда я в ней нуждалась. Всем остальным — спасибо за воспоминания, которые останутся со мной».
«Интересно, кого она имела в виду под „всеми остальными“», — подумала Айви. Она провела пальцем по фотографии Мелинды. Ее душил гнев, и ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы не разорвать страницу с этой самодовольной улыбкой, за которой не видно было зубов.
— Куда ты запропастилась, черт бы тебя подрал? — прошептала она. — Почему ты не могла исчезнуть после чьей-нибудь еще распродажи на другом дворе?
Айви с треском захлопнула альбом и выключила свет. Она вышла на площадку лестницы и переступила порог угловой комнаты, в которой они с Дэвидом планировали устроить детскую. Айви провела рукой по гладкой и прохладной стене, которую она собственноручно выкрасила в ярко-желтый цвет, и поняла, что не может нащупать огромную и глубокую трещину, зиявшую здесь раньше и заделанную затем штукатуркой. Она подняла голову, глядя на вереницу синих корабликов, плывущих по потолку, а потом подошла к окну, не отнимая рук от живота, пытаясь успокоиться и передать толику душевного равновесия своему ребенку.
Толпа исчезла, как и табличка с именем Тео, баллотирующегося в сенаторы штата. Может, кто-то прихватил ее на память в качестве сувенира, хотя с равным успехом можно было предположить, что Тео убрал ее сам, не горя желанием, чтобы его имя упоминалось в вечернем выпуске новостей в связи с пропажей беременной молодой женщины.
Айви перешла к боковому окну. На лужайку падал прямоугольник света из гостиной соседнего дома. Миссис Биндель, как бывало частенько, устроилась у окна в кресле с подголовником. На коленях у нее лежала сложенная газета, и пожилая женщина сидела совершенно неподвижно, наклонившись вперед. Голова ее свесилась набок, а рот приоткрылся.
— Я вполне могу заменить собой охранную сигнализацию, — похвасталась она как-то Айви.
Словно подслушав ее мысли, миссис Биндель заерзала в кресле и зевнула. А потом она подалась вперед, и Айви показалось, что соседка взглянула ей прямо в лицо.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Когда за окнами забрезжил рассвет, Айви чувствовала себя окончательно разбитой, физически и морально. Она лежала, закутавшись в теплое шерстяное одеяло, и сейчас ей меньше всего хотелось вставать с постели. Но, увы, приходилось подчиниться неизбежному. Ей срочно понадобилось в туалет. В который уже раз.
Закутавшись в одеяло, Айви заковыляла в ванную. Вернувшись в постель, она провалилась в глубокий сон, который так настойчиво бежал от нее всю ночь. Когда она проснулась вновь, часы показывали начало десятого утра.
Айви спустилась на первый этаж, подошла ко входной двери и выглянула наружу через застекленный проем рядом с ней. На лужайке и тротуаре никого не было. Улица тоже казалась пустынной.
На кухонном столе лежала их телефонная книга, которую Дэвид оставил раскрытой на странице с новым адресом и телефоном мистера Власковича. Кроме того, он прикрепил к ее любимой кофейной кружке самоклеящийся листочек, на котором размашисто написал: «Не забудь о сегодняшнем торжестве!»
Айви налила себе кофе, который Дэвид оставил для нее в кофейнике, и опустила ломтик пшеничного хлеба в тостер. Рядом, на кухонном столе, лежала утренняя газета. На первой странице в разделе «Городские новости», как раз над сгибом, красовалась большая фотография Мелинды с броской надписью: «В Браш-Хиллз исчезла беременная женщина!»
Айви пробежала глазами заметку. Было совершенно очевидно, что полиция не добилась каких-либо значительных успехов и розыске Мелинды. Но по крайней мере, имена Дэвида и Айви не упоминались в связи с проведением расследования.
Тостер щелкнул, выбрасывая поджаренный ломтик хлеба, и Айви налила себе стакан молока. Она села за стол и развернула газету, ища продолжение статьи. Если верить автору, Мелинда проживала в квартире в Браш-Хиллз. Около года назад она решила сменить карьеру. До этого она работала лаборанткой в клинике «Непонсет», а потом устроилась помощником администратора в агентство по продаже недвижимости в Южном Бостоне.
Айви нехотя откусила крохотный кусочек тоста и заставила себя проглотить его, а потом сделала глоток молока.
Клиника «Непонсет». Именно в этом учреждении они с Дэвидом посещали занятия для будущих родителей, и как раз туда ей предстоит отправиться, когда Тыковка даст ей знать, что готова прийти в этот мир. И в этой самой больнице у Айви случился последний выкидыш.
