Юрий Самсонов - Мешок снов
Обзор книги Юрий Самсонов - Мешок снов
Юрий Самсонов
МЕШОК СНОВ
На базаре сидела старушка с большим мешком.
В мешке, похоже, были капустные кочаны — полным-полно. Подходили покупатели, спрашивали:
— Бабушка, бабушка, что продаешь?
Старушка отвечала:
— Сны, голубчики, сны!
— Бабушка, бабушка, дорого берешь?
— Дешево, голубчики, дешево…
Подошла девчонка, Аленка, спросила:
— А за копеечку можно купить?
— Можно, — сказала старушка. — Можно и за копеечку.
В стороне стоял Федя, сосал кулак. В кулаке был зажат рубль, в другом кулаке — продуктовая сумка-авоська. В кармане лежала жестяная копилка.
Федя постоял, послушал, фыркнул и сказал:
— Лучше бы вправду капустой торговала.
Он сказал это, но не ушел. И увидел, что Аленка отдала старушке копейку, а старушка достала из мешка сон. Сон был желтенький, теплый, пушистый, как крольчонок. Аленка подставила ладошки, взяла его, побежала домой.
Подошел мальчишка Андрей, Федин знакомый, спросил:
— А сны у вас только простые? Я хочу фантастический: про другие планеты, про ракеты со скоростью света или около этого.
— Можно, — сказала старушка. — Можно и фантастический.
Покопалась в мешке, выбрала подходящий сон и отдала его мальчишке Андрею за пятачок.
— Дурак, — сказал Федя. — Тут пятак да там пятак — так истратишь четвертак!
И тихо, чтобы никто не слышал, он позвенел в кармане копилкой.
Подошел маляр, выбрал сон, похожий на толстую кисть.
Подошел молодой человек в очках, заглянул в мешок, взял сон, похожий на растрепанную книжку.
Подошел незнакомый мальчишка, попросил сон про шпионов.
А Федя все топтался на месте и удивлялся: «Ты скажи, берут и берут! Расхватают, останется какая-нибудь дрянь. Не прошляпить бы…» Думал он, думал, а потом решился. Подошел к старушке, говорит: — Ладно, дайте и мне тоже сон. Только, чтоб получше. И побольше. И подешевле. Например, вот этот.
И Федя ткнул пальцем в самый здоровенный сон.
А старушка сказала:
— Этот-то рубль стоит. Даже десять рублей, а может, сто. А если подумать хорошенько, так за него и тысячи мало.
Услыхав это, Федя даже охрип. И сказал хриплым голосом:
— Ну уж… Так уж… Уступите, бабушка.
— Нет, — сказала старушка, — никак нельзя.
— Дорого, — сказал Федя. — А можно полсна купить?
— Можно, — сказала старушка. — Только ведь половина-то — она и копейки не стоит.
— Очень хорошо! — закричал Федя. — Тогда отдайте даром!
— Даром? — сказала старушка. — Можно даром.
И Федя сказал:
— Заверните!
Положил он покупку в авоську, побежал по своим делам. Он бежал и радовался, что старушка так плохо знает арифметику. Училась, бедная, еще при капитализме. И кто же у нее купит полсна? На обратном пути надо будет к ней еще заглянуть, забрать остаток, она его тоже задаром отдаст…
Но пока Федя покупал картошку да морковку, на базаре появился старый нищий. Не было у бедняги ни дома, ни семьи, ни родных, ни знакомых. Было у него только пятнадцать сберкнижек, и на каждой — пятнадцать тысяч рублей.
— Подайте слепенькому! — пел он гнусавым голосом, а сам косился, где денег побольше. — Подайте глухому! — и слушал, где громче монеты звенят.
— Ну что с тобой делать? — сказала старушка. — И так торгую себе в убыток. Дам-ка я тебе хоть это!
Сказала и бросила нищему в сумку остаток Фединого сна.
Вечером девчонка Аленка положила свой сон под подушку. И как только закрыла глаза, сразу попала на зеленый лужок.
«Где же это я?» — подумала Аленка. Подумала, да и пошла вдоль берега ручья. Идет и слышит, что впереди кто-то смеется, кто-то вздыхает, а кто-то хохочет.
Подошла она поближе, увидела: сидят на берегу красивые девушки, в руках у них серебряные ножницы. Отрезает каждая по прядке своих волос, перевязывает травинкой, бросает в ручей. Плывут по воде прядки разного цвета — цвета спелой пшеницы, цвета красной меди, цвета воронова крыла. Чья прядка дальше всех уплывет, та будет первой красавицей.
Ничего Аленка не сказала и дальше пошла. Идет Аленка и слышит чье-то злющее, ехидное хихиканье.
Раздвинула траву. Глядит: ведьма сидит у ручья. Сидит и колдует: как проплывет мимо девичья прядка, махнет ведьма рукой и сразу прядка станет серая — седая.
Увидала тут ведьма Аленку. И говорит:
— Это ты? Ах, ах! Опять моя сестрица сны продает! Опять мне все дело испортила! Ну я ей!..
Заплакала ведьма и пропала. И опять плывут по воде прядки цвета спелой пшеницы, цвета красной меди, цвета воронова крыла!
А мальчишка, который купил сон про шпионов, как раз в этот самый момент приставил пистолет к затылку диверсанта международного экстра-класса Такселя Штангельвакселя.
А мальчишка Андрей в это время совершал круг почета над Марсом на мощнейшей ракете. Марсиане бежали внизу и кричали с марсианским акцентом:
— Да здравствует вэликий космонавт Андрушка, пэрвый посланэц Зэмли!
Молодой человек в очках — тот, что выбрал сон, похожий на растрепанную книгу, вскочил с постели посреди ночи. Включил настольную лампу, пошарил на столе очки. Не нашел. Оказалось, что они у него на носу.
Он их и не снимал вовсе, чтобы лучше видеть сон. Этот человек был ученый. Он сел за стол и принялся что-то записывать.
— Действительно, — бормотал он, — принцип транссингуляции астигментации неандантангулярен. Андантангулярен вполне будет лишь принцип…
— Что, что? — спросила, проснувшись, жена.
— Понимаешь, — сказал он, — я решил ту утрихитремму икс-игрек-зет полугугутулярных, над которой без толку ломали голову сорок профессоров, сто шестьдесят доцентов, шестьсот сорок научных сотрудников при помощи двух тысяч пятисот шестидесяти лаборантов. Представь: решил ее во сне!
Жена сказала:
— Да ну?!
Весь город спал, один только старый нищий никак не мог уснуть, ворочался и по привычке кряхтел жалобно, хотя сейчас никто не мог его услышать и подать милостыню.
А Федя, как только лег, сразу почувствовал, что его будят. Открыл глаза и увидел старушку, которая на базаре сны продавала.
— Ну, пошли, — сказала старушка.
— Куда? — спросил Федя.
— Клад покажу, — сказала старушка. — Хочешь?
— Конечно, хочу! — закричал Федя. — Обязательно покажите!
— Запоминай дорогу, — сказала старушка. — Проснешься — найдешь.
Вскочил Федя с постели, оделся кое-как и побежал за старушкой. Никто в доме не проснулся. Двери сами открылись и закрылись неслышно. Старушка и Федя очутились на улице. Всем в этот час снились старушкины сны. Даже, наверное, милиционерам. Город был пуст и темен. Только над площадью в темноте бились белые струи фонтана, который, видно, позабыли выключить. Листья тополей были черны и странно шевелились в безветрии. А Федя бежал за старушкой, только одному удивляясь: почему он не слышит шума своих собственных шагов? Он бежал, бежал и все-таки никак не мог нагнать старушку, которая шла себе впереди и вроде бы совсем не спешила. Федя даже боялся отстать и потеряться, но все-таки вертел головой из стороны в сторону и старательно запоминал дорогу.
