Екатерина Лесина - Кольцо златовласой ведьмы
Виноград?!
Маменька рыдала на Викином плече. Рыдала громко, с присвистом, забыв о том, что женщина должна и плакать изящно, как и все вообще делать. И эта ее внезапная истерика испугала Вику.
– Мам, ну успокойся, – в десятый раз повторила она, не зная, что еще сказать.
«Скорая» уехала, увезла тело – и Серегу. Полиция убралась и того раньше, и в доме воцарилась тревожная тишина. Словно все ждали чего-то или кого-то.
Братья поглядывали друг на друга искоса. На Вику они и вовсе не смотрели, отчего она чувствовала себя виноватой. Ведь солгала же полиции… и вообще, а если Светлана была жива, когда Вика зашла в комнату? Если именно Викино бездействие, ее глупый страх привели к трагедии?
– Мам, вытри слезы. И собирайся.
– К-куда?
– Домой. Или ты хочешь и дальше здесь оставаться?
Маменька отчаянно замотала головой. Оставаться в этом ужасном доме – а с виду он казался таким приличным! – у нее не было ни малейшего желания. И вообще, как можно приглашать гостей, если планируешь… умереть?!
Это просто недопустимо!
Подобные мысли всегда ее успокаивали, и Елена в последний раз шмыгнула носом. Боги, она наверняка выглядит ужасно! Косметика потекла. И глаза опухли. Нос покраснел… конечно, повод для слез был серьезным, но теперь-то следует подумать о своей внешности.
Только такая клуша, как Вика, способна жить, не переживая из-за того, как она выглядит.
– Проводи меня, – велела ей Елена.
Надо умыться. Переодеться. И нанести макияж. Однако сама мысль о том, что в своей комнате она наткнется на труп, приводила ее в оцепенение. И Елена убеждала себя, что два трупа в день – это явный перебор, что вообще все произошедшее – это трагическая случайность, на самом деле ей нечего бояться… но – боялась.
А вначале ей показалось, что все складывается очень даже удачно. Этот звонок… предложение погостить недельку-другую. Намек на желание Антона породниться с ними… и Гариково согласие. Даже Вика, несмотря на ее обычное сопротивление, – и в кого же она настолько упрямой уродилась? – осознала ответственность момента.
Теперь же эти замечательные планы рушились на глазах.
Елена поймала в зеркале отражение своей дочери. Задумчива. Рассеянна. Смотрит в окно, опять мизинец грызет, но одергивать ее Елена не стала. Пусть себе… а если не уезжать?
Минута слабости прошла, и ее страхи побледнели.
Нельзя уезжать. Возвращаться сюда Вика откажется наотрез, вечно все она делает матери наперекор!
Основа… тональный крем… пудра. Румяна. Карандаш для губ. Карандаш для глаз.
– Конечно, – начала Елена – с дочерью следовало действовать крайне осторожно, очень уж она мнительное существо, – мне очень жаль Светлану… очень милая девочка… ты ее должна помнить. Вы с ней в одну школу ходили.
– Да?
– Конечно! Она, правда, постарше… вот с Сергеем вы одногодки. В параллельных классах учились.
Вика тряхнула головой и выпустила обкусанный мизинец изо рта. «Вот ребенок же! А думает, что она – взрослая и умная», – подумала Елена.
– Правда, всего год вы учились вместе. Ну, когда тебя перевели…
…Тогда Елена и познакомилась с Антоном. Не знала, кто он, даже подумывала выйти за него замуж, но потом, к счастью, опомнилась. Характер у него был не просто тяжелым – невыносимым. И все остальное, опять же…
– А потом он детей из школы забрал. Учил их на дому.
И книгу отобрал… сволочь он, пусть и притворяется добрым. Ох, до чего все сложно!
– Мы с ней зимой встретились. На курорте. Светочка меня узнала, представляешь? Пригласила в гости.
– А ты ее приглашение приняла.
– Естественно!
Глупый ребенок. Сама свою жизнь устроит… где и как? Будет и дальше работать в этой своей конторе – Елена так и не сумела понять, чем же они там занимаются – за копейки, встречаться с такими же неудачниками… и выйдет замуж за какого-нибудь никчемного типа. Обабится.
И будет несчастна всю оставшуюся жизнь.
– Кто знал, что у Светочки сердце слабое…
Вика хмыкнула:
– Мам, если она на лыжном курорте отдыхала, значит, с сердцем у нее был полный порядок. Да и какая разница? Нас это не касается.
Это Вика так думает.
– Боюсь, мы не можем бросить Антона сейчас… – Елена прошлась по лицу беличьей кисточкой, снимая излишки пудры. – Наедине с его горем.
– Почему?
– Потому что он рассчитывает на нашу помощь. Женскую. Он – вдовец. И… и очень одинокий человек, который…
…который зачем-то желает женить своего сына на Виктории. Неужели он думает, что у Елены хоть что-то осталось из того заклятого наследства?
– …который нуждается в поддержке.
– Мама, – Вика со вздохом отвернулась от окна. – Ты всерьез намерена здесь остаться?
«Конечно!»
– И я, и ты.
– Я точно не останусь.
– Виктория!
– Нет, мама. Я не настолько хорошо знакома с этими людьми, чтобы мешать им своим присутствием. И, по-моему, это просто неэтично…
Серега оказался прав: заключение выписали, не проводя вскрытия. Зачем доставлять неудобства человеку столь важному, а главное, известному своим склочным характером? Вот только Серегу эта бумажка, в которой причиной смерти значилась остановка сердца, не удовлетворила. Он попытался было договориться о вскрытии, но очень быстро понял, что ничего не выйдет.
Кто рискнет пойти против воли папаши?
Только Серега.
И его знакомые, среди которых нашелся и человек весьма подходящей профессии. Нанять перевозку – дело минутное.
А вот дальше потянулось ожидание, которое несколько развеял очередной звонок.
– Ты чего устроил? – холодно поинтересовался папаша.
– Ничего.
– Оставь Светку в покое! – О да, своевременный совет! И самому бы папаше последовать собственной рекомендации! Но его советы – для всех, кроме него самого. – Или тебе скандал нужен?
– Мне нужно понять, что с ней случилось.
Потому что не верил Серега в естественность этой смерти. И чем дальше думал, тем больше убеждался в собственных подозрениях.
Что Светка делала в комнате Вики?
У нее не было привычки беспокоить гостей, тем более, что Светка знала – Вики нет в доме. Она видела, как Серега уводит гостью в сад. Или именно поэтому она и пошла в ее комнату?
Неудобно так про сестру думать, но…
…получается, что Вика здесь появилась не случайно, а Серегу использовали, чтобы отвлечь ее?
Именно поэтому Светка интересовалась, как долго они собираются гулять, и еще подмигивала – так старательно…
Вот бестолковая.
Но что она искала?
Ту самую вещицу, округлой формы и с обрамлением в виде виноградных лоз? Надо бы зарисовать… а еще лучше сфотографировать и попробовать по фотографии восстановить облик этой вещицы.
Отец позвонил в третий раз.
– Возвращайся немедленно!
Он до сих пор по старой привычке отдавал приказы, так и не смирившись с тем, что для Сереги они ничего больше не значат. Остальные – дело другое. Они отца не то побаивались, не то опасались быть отлученными от кормушки, не то просто блюли традицию.
– Закончу и вернусь, – Серега постарался разговаривать спокойно. Ссора приведет к тому, что Серегу в очередной раз отлучат от дома, а сейчас – он чуял – ему нужно быть со всеми.
Иначе никто его не поймет.
– Немедленно!
Отец бросил трубку.
Перезвонить ему? Не понадобилось: позвонил Семен.
– Сергей, ты скоро?
– Что, отец психует?
– Ну… нервничает. Ему кажется, что ты собираешься раздуть скандал.
Он собирается понять, по какой такой причине Светка вдруг умерла.
– Не доводи его, Сергей.
– Я и не пытаюсь. – Как бы спокойному, вечно полусонному Семену объяснить, что все стычки с папашей происходят не из-за Серегиного желания папашу позлить – для этого усилий прикладывать не требуется, – но сугубо в силу разности их характеров? – Мне и правда тут закончить надо. – Где «тут» – Серега уточнять не стал. Сколько еще ждать? Его знакомый обещал не затягивать, но… – Что там происходит? – Серега присел на бетонную тумбу.
– Ну… он сделал заявление. Велел нам переодеться. Скоро приедут журналисты, будет пресс-конференция.
Ясно. Плевать ему, что Светка умерла, главное – как это будет представлено. Отец совсем помешался со своим желанием в политику пролезть. Образ формирует…
…несчастный вдовец…
…скорбящий отец…
…и семейство, объединившееся в горе…
– И, если ты не появишься, он…
…взбесится.
Только Сереге – плевать!
Устроить из похорон цирк для публики… фотосессию. И репортаж. Интервью со лживыми историями из счастливой Светкиной жизни, слезы – «на камеру». Речи у гроба.
Факты, которые все обойдут стороной.
Семен, да и остальные, понимают, что их ждет, и готовы подчиниться. Их – жаль.
– Держитесь там, – сказал Серега и отключил телефон. Нет его! И искать его не надо.
Он не знал, как долго просидел на этой тумбе в какой-то странной полудреме, где находилось место и разрозненным мыслям, и воспоминаниям, и слабой попытке проанализировать происходящее.
