Алексей Пронин - Страж державы
Де Линар ничего не ответил. Молча включил зажигание, и караван из двух машин тронулся в обратную дорогу.
«Форд Скорпио» взял резвый старт, но бельгиец не отставал, с силой сжимая в руках руль. Пару минут они ехали вплотную друг за другом. Миссионер, зорко всматривающийся в дорогу, не заметил впереди и по бокам ничего необычного. Де Линар, постепенно отходящий от напряга, успокоился и больше не сжимал руль так сильно. Примерно метров через четыреста автомобиль с американцами совершенно неожиданно заложил крутой вираж и свернул на полной скорости влево. Де Линар, успев отреагировать, повторил маневр. Но тяжеловатый джип, в отличие от легкого «Форда», немного занесло в сторону. Скорость упала до минимума, и солнце, готовящееся к закату, блеснуло сквозь деревья, отразившись в окуляре прицела притаившегося неподалеку снайпера. Боковым зрением Миссионер уловил этот блик.
– Серж, пригнись пониже. Рядом снайпер.
Он беспокоился напрасно. Снайпер и не думал стрелять в сидящих внутри пассажиров. Он стрелял по покрышкам. Два неслышных выстрела пробили оба левых колеса. «Опель», не успевший вырулить из крутого поворота, завалился на сторону. Де Линар, с трудом выправив руль, что есть силы надавил на педаль газа, но машина, нелепо разворачиваясь, больше не слушалась человеческих рук.
– Уходи! – крикнул напарнику Миссионер.
Открыв дверь и вспоминая, откуда стрелял снайпер, он выкатился из машины на землю. Бельгиец тоже не заставил себя ждать. Все произошло настолько мгновенно, что притаившийся за укрытием простой американский парень Джо не успел должным образом отреагировать на перемещения только что находившихся в машине пассажиров. И не успел спрятать от некстати пробившегося сквозь крону деревьев солнца свой окуляр, блеснувший, на беду, еще раз.
Миссионер послал в сторону блика свинцовый разряд, вошедший в правое плечо чернокожего снайпера и выбивший его из игры. Не вставая, старлей перекатился в заросли травы и замер, вглядываясь в редкий лесок, откуда стрелял из винтовки снайпер с культовым именем Джо. Воцарившееся было безмолвие прервалось сухими хлопками, послышавшимися со всех сторон.
Не шевелясь и стараясь не дышать, Слобцов напряженно вслушивался в доносящиеся до него звуки. Один – с его стороны, два – с другой. В засаде не больше трех. А было четверо. Впрочем, счет сейчас неуместен. Нужно просто и незамысловато смываться отсюда, и как можно скорее, пока не подкатила еще кучка шустрых заокеанских хлопчиков. Выполняя поставленный самому себе наказ, он резво пополз прочь, подминая под себя сочную молодую траву.
Со стороны де Линара продолжали глухо шлепать выстрелы. Добравшись до «Опеля», Миссионер сел в машину и попытался высунуться, чтобы разведать обстановку, но чуть не поплатился за это. Пуля, чиркнув по плечу, разорвала кожу. Липкая красная жидкость вмиг просочилась сквозь рубашку. Да, янки тоже не лыком шиты. Главное – голова на месте и пока не болит. Миссионер, вновь прислушавшись, различил характерный треск «узи». Значит, жив бельгиец. Надо перебираться к нему.
В воцарившейся тишине Миссионер уловил гул моторов, стремительно надвигавшийся откуда-то спереди. Он посмотрел на дорогу, куда недавно так круто завернул «Форд Скорпио», спутав им все карты, и увидел два приближавшихся джипа. Оттолкнувшись, снова прыгнул в траву и в несколько шагов добрался до кустов, откуда совсем недавно вывалился. Внедорожники мчались с катастрофической скоростью. Трава напротив Миссионера зашевелилась, и он осторожно выглянул. К нему полз бельгиец. Полз очень медленно. Пренебрегая мерами предосторожности, старлей высунулся из-за кустов и протянул руку. Де Линар крепко ухватился за нее, и Слобцов рывком втянул его в укрытие.
– Ты ранен?
Де Линар кивнул. Миссионер осмотрел его: чуть выше колена из ноги бельгийца сочилась кровь.
Оба джипа, залихватски затормозив метрах в пяти от их «Опеля», выпустили из своего чрева еще человек шесть. Ситуация становилась угрожающей, если не сказать фатальной. Де Линар, морщась от боли, повернулся к Миссионеру:
– Уходи один. – В его глазах не было ни страха, ни даже малейшей тени сомнения в правоте своих слов.
К шестерым только что прибывшим мужчинам добавились еще двое, подошедших с той стороны, где еще недавно находился де Линар. Сидевший до поры до времени в машине Энтони Фишер решился, наконец, показаться на публике. Один из американцев, карауливших в засаде, подошел к нему и что-то начал объяснять, показывая рукой направление, в котором исчезли «любители легких денег». Фишер, прикурив сигарету, что-то коротко скомандовал прибывшим вместе с ним бойцам, и они, держа оружие наготове, рассыпались в разные стороны, загоняя прячущихся в кольцо.
– Я исчезну, Серж, но только с одним условием. – Миссионер посмотрел де Линару прямо в глаза. – Ты не должен им сопротивляться. Понял? Дашь для острастки пару очередей поверх голов – и больше не дергайся. Они не будут тебя добивать. Об остальном позабочусь я.
Де Линар моргнул глазами в знак согласия, и старлей Слобцов скользнул в траву. Цепочка из восьмерых противников, короткими перебежками передвигаясь по парку, уже успела образовать полукруг. Выглянув из кустов, бельгиец дал из своего «узи» длинную очередь поверх голов нападавших. Движение приостановилось. Ребята, смекнувшие, что дело это не такое уж и простое, залегли, отвечая одиночными хлопками. Миссионеру этого было более чем достаточно. Усиленно работая руками и ногами, он уползал все дальше и дальше, не обращая внимания на жжение в задетом пулей плече.
Когда слетевшиеся на запах добычи орлы вновь попытались расправить свои крылышки, бельгиец еще раз утихомирил их пыл, расстреляв остатки своего боезапаса. После чего, выждав паузу, он поднял руку с автоматом вверх и демонстративно откинул его в сторону. Боль в простреленном бедре усиливалась, кровь хлестала, не останавливаясь, и де Линар начал терять сознание. Глаза его заволокло мутной пеленой. Он не увидел, как, спустя буквально пару минут, двое из нападавших склонились над ним и как здоровенный ковбой, прощупав пульс, поднял свой большой палец вверх. Чьи-то заботливые руки подхватили бельгийца и аккуратненько уложили в джип. Рядом примостился тот самый ковбой, который нашел его.
Энтони Фишер, после того как был пойман один из дерзких юнцов, вознамерившихся сделать бизнес на строго конфиденциальной информации, практически бывшей в его руках, тотчас отозвал своих подчиненных. Время – деньги. Не хватало еще, чтобы раненый по дороге испустил дух от потери крови. Тот факт, что один из тех, с кем он совсем недавно разговаривал, исчез, пока не беспокоил его. Фишер спешил, очень спешил под сень американского посольства, чтобы оказать раненому квалифицированную медицинскую помощь. А потом по-цивильному развязать ему язык с помощью внутривенных инъекций. От этих мыслей с его души упал довольно увесистый камень, давивший на грудь и мешавший свободно дышать. Он поднес к уху телефон, чтобы порадовать своим успехом Спенсера Уильямса, и, услышав хрипловатый голос, спросил:
– Спенсер, ты?
– А кто же еще! В последнее время ты стал соображать довольно туго. Выкладывай, что у тебя.
– У меня в машине один из этих наглецов, живой и невредимый, за исключением простреленного бедра. Спешу в посольство, поскорее хочется его разговорить, а то полковник нас наверняка уже заждался.
– Что? – Рык Уильямса едва не оглушил Фишера. – А второй, их ведь было двое, второй убит?
– Увы, Спенсер, он исчез.
– Как исчез?
– Да вот так. Исчез, испарился, растворился. Пока тот молодчик, что у нас в машине, расстреливал свой магазин, второй под шумок и скрылся.
Фишер, к своему счастью, не мог видеть, как лицо Спенсера Уильямса от бешенства пошло красными пятнами, и только вбитая в голову годами службы пресловутая политкорректность не позволила ему покрыть коллегу самыми изощренными ругательствами, которые в огромном количестве имелись в его речевом арсенале.
– Послушай, Тони, – дрожащим от гнева голосом произнес Уильямс, – я сдерживаю себя и говорю с тобой спокойно только потому, что мы работаем вместе уже не один год.
Уловив настроение коллеги, Фишер оказался в полном замешательстве. На какое-то время у него даже пропал дар речи.
– Ты слышишь меня, Тони?
– Конечно, Спенсер.
– Ты идиот! Пока везешь этого козла в посольство, чтобы, как ты говоришь, оказать ему медицинскую помощь, а потом немножко его попотрошить, тот ушлый малый, что обвел нас вокруг пальца, уже доберется до места, куда он упрятал Тихомирова, и перевезет его подальше оттуда. И, даю тебе руку на отсечение, больше он не оставит нам ни единого шанса поговорить с ним тет-а-тет. До тебя дошло?
– Ты прав, Уильямс. Твои предложения?
– К гребаной матери наш демократический гуманизм! Мы на войне. Хоть она и невидимая, но это война. Потроши его сейчас, немедленно. Плевать, отбросит он после этого копыта или нет. Ты должен достать Тихомирова раньше, чем парень, сбежавший из-под твоего носа. Потроши его немедленно! Запомни, Тони, второго шанса не будет.
