Даниэль Клугер - Непредсказанное убийство
Розовски невольно почесал в затылке, пытаясь определить, в какую из ячеек ему заглянуть для начала. За это время его дважды едва не сбили с ног озабоченные курьеры. Причем оба, почему-то, несли большие картонные коробки с пиццами. Видимо, в редакции к обеду готовились серьезно и с утра.
«Ничего обстановочка, — подумал Натаниэль. — Люди работают и…»
Больше он ничего подумать не успел. Очередной сумасшедший — на этот раз не курьер, а газетчик — столкнувшись с детективом, вдруг отпрянул и радостно закричал:
— Ба! Миша! Тезка! Какими судьбами?
Он с силой хлопнул Натаниэля по плечу. Розовски поморщился. Михаил Коган — а это был именно он — не обратил внимания на гримасу.
— Ко мне? Или к кому-то еще?
— К вам, Миша, — Натаниэль виновато улыбнулся. — Только мы не тезки. Если, конечно, вы за это время не поменяли имя.
— Да? — Коган задумался. — А мне казалось, что Баренбойм назвал вас Михаэлем. Когда знакомил. Разве нет?
— Михаэлем он назвал вас, — Розовски развел руками. — А меня он назвал Натаниэлем.
— Ага… — Коган пожевал губами, словно недоумевая, как он мог ошибиться. — Но вы же частный детектив? — спросил он с легким подозрением в голосе. — Или это он тоже сказал не о вас?
— Нет, вот это он, как раз, сказал обо мне, — с максимальной серьезностью сообщил Розовски.
— Ну вот, — облегченно вздохнул Коган. — Остальное неважно. Раз вы ко мне — пойдемте ко мне.
Они прошли в один из закутков, отличавшийся от прочих, на взгляд Натаниэля, разве что большей захламленностью (это — минус) и большей отдаленностью от непрерывно тараторивших по телефонам рекламных агентов (это — плюс).
— Пришли, — сказал Миша. — Хотите пива?
Розовски помотал головой, скользнул взглядом по стенам, заклееным рекламными плакатами с полуобнаженными красотками.
— А я выпью, — сказал Коган и достал из маленького холодильника бутылку «Голдстар». Приложившись к бутылке, он одним глотком осушил ее. Немного подумав, достал из холодильника вторую. Пустая бутылка отправилась в корзину для бумаг.
Розовски ждал, пока редактор восстановит жидкостный баланс. Чтобы не очень скучать, он взял со стола свежий номер «Ежедневной почты». Коган удовлетворенно бросил вторую бутылку вслед за первой и спросил:
— Итак, чем могу быть полезен?
Розовски на мгновение оторвался от заинтересовавшей его газеты и еще раз осмотрелся.
— Знаете, — сказал он немного рассеянно, — я бы хотел присесть. Честно говоря, не очень люблю вести серьезный разговор стоя.
Коган удивленно на него посмотрел.
— Так садитесь, — сказал он. — Кто вам мешает?
— Вы бы еще сказали — куда… — проворчал Натаниэль.
Оба стула в кабинете редактора были завалены папками с документами.
— Да сбросьте на пол, — Коган засмеялся. — Все никак не соберусь выбросить этот хлам.
Натаниэль охотно последовал совету. Внушительная стопка папок полетела в угол, а детектив с удовольствием уселся на покрытый бумажной пылью стул.
— Итак? — снова спросил Коган. — Вас интересуют конкретные сведения? Чем могу быть полезен?
— Ох, боюсь, что я окажусь полезнее вам, чем вы мне, — ответил Розовски.
— А в чем дело? — настороженно спросил Коган.
Натаниэль выразительно скосил глаза на первую страницу сегодняшней газеты.
— Вы уверены, что у Зеева есть связи и на столь высоком уровне? — спросил он. — Все-таки, это уже не вице-консул. Это, как-никак, все главы европейских государств. Плюс президенты США и России.
— А что там стряслось? — еще больше встревожился Коган. — Что я еще наделал?
Натаниэль молча показал. Редактор приподнялся и некоторое время тупо смотрел в страницу.
— Все, — сказал он обреченно. — Труба. Полный, как говорится… Гена!!. — заорал он с такой силой, что Натаниэль чуть не упал. — Гена, твою мать!!
Гена был маленьким и тощим человеком лет тридцати. Розовски обратил внимание на нездоровый цвет лица и испуганно-рассеянный взгляд.
— Что случилось? — спросил или вернее прошептал он.
Редактор ткнул ему газету.
— Это что? — ласково спросил он. — Ты в могилу меня загнать хочешь, да, Гена?
— А что? — спросил Гена удивленно.
— Не видишь? — так же ласково спросил Коган.
— Не вижу.
Натаниэль отвернулся, с трудом сдерживая смех. Дело в том, что первая страница была посвящена очередному заседанию ЕЭС с участием США и России. Видимо, чтобы подать материал поэффектнее, во всю полосу красовались портреты самых известных людей мира, то бишь президентов и премьер-министров. Всего мирового политического бомонда. Единственной накладкой оказалось то, что кто-то — похоже, именно Гена — забыл снять рекламу. Так что указанные портреты обрамляла ярко-красная надпись: «Болезнь века — мужская импотенция», причем буквы по величине могли поспорить с заголовком самой газеты. Учитывая, что портреты изображали исключительно мужчин (все-таки, политика — мужская привилегия, что бы ни говорили поклонники М. Тэтчер и Г. Меир), картинка получалась пикантная.
Между тем, Михаэль закончил снимать стружку с так ничего и не понявшего Гены. Махнув на него рукой, он отослал парня работать. Когда тот ушел, Коган скомкал газету, швырнул ее в угол и заявил:
— А пошли они все подальше! Плюнем и забудем. Генка хороший парень, но у него вечно проблемы. Ладно, не впервые. Однажды мы давали материал о последних днях Ленина. Посередине страницы поместили фотографию. Кошмарная фотография. Не вождь мирового пролетариата сидит в кресле-качалке, а высохший полутруп, с безумными вытаращенными глазами.
— Да, я где-то видел такую фотографию.
— Вот, а наш Геночка, заметив, что на странице осталось немного места, подверстал туда же рекламное объявление: «Ищу партнера для открытия книжного магазина в Беер-Шеве». И объявление дал крупным шрифтом, аккурат под фотографией обезумевшего Ленина. Как вам такой партнерчик?
Натаниэль попытался представить себе реакцию возможных партнеров, жаждущих открыть в Беер-Шеве книжный магазин.
— Нет, — уверенно сказал он. — Не откроют.
— Вот именно, — буркнул Коган. — Иногда мне кажется, что он делает это нарочно.
— Вы думаете? — вежливо удивился Натаниэль.
— А что? Он у нас художник-авангардист. Может, для него это художественный прием такой, — Коган умолк, потом, слегка оживившись (Розовски заподозрил, что при воспоминании о пиве), сказал: — Ладно, забудем. Я вас слушаю, Натаниэль.
Розовски вытащил пачку сигарет.
— Вопрос может показаться странным, — сказал он.
— Ну и что? — Коган ободряюще улыбнулся. Чувствовалось, что он уже забыл о недавнем происшествии и вполне восстановил нормальное настроение. Розовски позавидовал ему. — Во-первых, я давно уже не слышал нормальных вопросов, — сказал редактор. — Странный так странный. Задавайте.
— Скажите, кто составляет для вашей газеты астрологические прогнозы? — спросил Розовски.
— А? — Михаил все-таки удивился. — Прогнозы?
— Гороскопы, — подсказал Розовски.
— Понятия не имею. А что? Вообще-то… — он замолчал, глядя как Розовски, не торопясь, прикуривал сигарету.
— Вы много курите? — сказал Коган.
— И пью тоже, — ответил Розовски. — Иногда — много. А вы не курите?
Михаил покачал головой.
— Пятнадцать лет курил, — сообщил он. — Теперь вот — бросил. Надо думать о здоровье. Все-таки, не мальчик уже.
— А пиво? — спросил Розовски, красноречиво глядя на обнаженных красоток.
— Да ну, — обиженно произнес редактор. — Что я, совсем уж… А это, — он показал на рекламные плакаты, — это мне досталось в наследство от прежнего обитателя кабинета. Моего предшественника.
Натаниэль не стал уточнять, что именно он имел в виду под «совсем уж».
— Вернемся к вашим гороскопам, — сказал он.
Коган издал булькающий звук.
— Не вижу в этом ничего смешного, — холодно сказал Розовски. — А я и не смеюсь. Это я так, поперхнулся, — объяснил Коган, откупоривая новую бутылку «Голдстар».
— Замечательно, — сказал Розовски. Он уже перестал считать количество пива, вливаемого в себя хозяином кабинета. — Так что насчет гороскопов?
— Могу узнать, — сказал редактор. — У Саши. Саша!! — заорал он, и Розовски снова вздрогнул. Видимо, такого рода коммуникация была принята в газете раз и навсегда. — Иди сюда немедленно!!
Искомый Саша вырос словно из-под земли. Высокий молодой человек, с весьма пессимистичным выражением лица.
— Чего орать-то? — осведомился он.
— Познакомься.
Саша кивнул Натаниэлю и снова воззрился на редактора.
— Кто составляет гороскопы для нашей газеты?
— А что? — в свою очередь спросил Саша. — Есть претензии?
— Можно сказать и так, — уклончиво заметил Натаниэль.
