Наталья Солнцева - Легкие шаги в Океане
— Где таблички? — он повернулся к воину. — Я хочу их увидеть.
Тот достал золотой футляр, открыл. Внутри лежали несколько тонких пластинок из белого металла, испещренных рисунками и надписями. Сольгерийцы переняли эту идею общения при помощи пластинок у гереев. Это их развлекало.
Энар взял в руки пластинку и повернул к свету. На гладкой поверхности выделилось изображение Глаз Трейи: три пирамиды.
— Как они узнали? — воскликнул Энар. — Откуда?
— Им кто-то рассказал. Сами они не могли проникнуть…
— Ступай, брат, — не дослушал Энар. — Я хочу побыть один, поразмышлять. Таблички я оставлю у себя.
Воин удалился. Энар же принялся изучать таблички. Не вызывало сомнений, что некто проник сквозь «кольцо иллюзий». Это не могли сделать ни гереи, ни другие обитатели Земли. Тогда…
«Необходимо посоветоваться с Ольвиусом», — решил Энар.
Магистр не любил, чтобы его беспокоили по пустякам. Энару пришлось долго ждать Ольвиуса в Лабиринте Звезд. Свод Лабиринта в точности повторял звездное небо, обозреваемое с этой планеты.
— Рад видеть тебя! — воскликнул Ольвиус. Он обожал эффекты и всегда появлялся и исчезал внезапно.
«Мы здесь не для того, чтобы разыгрывать мистерии», — подумал Энар.
— Ты сердишься? — сухо засмеялся Магистр. — Значит, дела плохи?
— Хуже не бывает. Посланцы Одноглазого дотянулись до нас даже в этой далекой Безымянной Галактике. Только они могли преодолеть «кольцо иллюзий».
— Безымянная — неосвоенная пустыня… В ней пытаются найти убежище многие. Я предупреждал.
— Если не затеряться в Безымянной, то где?
— От судьбы нельзя спастись бегством, Энар. Она обязательно догонит.
Предводитель воинов разозлился. Значит, Ольвиус прав, а он просто старается обмануть себя.
— Что ты предлагаешь?
— Встретить неизбежное с достоинством, — ответил Магистр. — Спокойствие — признак могущества, а суета — признак слабости. Ты умный. Подумай, почему Хорн опять оказался на нашем пути?
— Ты хочешь сказать, на моем пути?
— Пожалуй, что так. Мы забыли о космосе и надеялись, что космос забудет о нас. Мы больше не обмениваемся своим золотом ни с кем, кроме гереев. А нас все равно преследуют.
Ольвиус опустился в глубокое кресло и затих. Погрузился в созерцание будущего.
— Конец близок, — бесстрастно вымолвил он. — Я вижу его. Следует подумать о переходе…
— Ты так спокойно заявляешь об этом? — устало вздохнул Энар. — Как мне научиться тому же!
Маг встал и плавно повел руками в воздухе.
— Сегодня Глаза Трейи обратятся к звездам. Они заговорят, потому что настал срок. Ты готов выслушать Оставшихся?
— Когда?
— Нынче ночью…
Разговор с Ольвиусом еще сильнее встревожил Энара. Он не помнил, как выбрался из Лабиринта. Ноги сами несли его, куда следует.
Возвратившись к себе, он застал в своих покоях Рейю.
— А здесь красиво, — лениво произнесла она. — У тебя прекрасный вкус.
Круглое помещение было выложено молочно-белым камнем. Синий пол придавал пространству нежную голубизну. С потолка свисали на золотых цепях круглые светильники.
Дочь императора подошла к Энару и прижалась к нему своим гибким горячим телом. Он подавил волну желания и отстранился.
— Ты нарушаешь обычай…
— В самом деле?
Она снова приблизилась к нему, благоухая ароматом эана[5]. У воина закружилась голова. «Конец близок, — вспомнил он слова Магистра. — Я вижу его».
— Ты завоюешь для меня весь мир… — прошептала Рейя у самых его губ.
— Да…
Он обнял ее и привлек к себе. Перед бурей цветы особенно душисты. Ведь скоро ветер безжалостно сорвет их и унесет прочь…
Глава 18
Москва. Наше время
— Вот она, — Глобов протянул Марату папку. — Номер восемь. Все в целости и сохранности.
— Спасибо. Как новый начальник службы безопасности?
Старший менеджер пожал плечами.
— Поживем — увидим.
Господин Калитин с удовольствием пожал огромную ладонь Глобова. Рука того была теплой и сухой. Этот увалень, одетый с иголочки и распространяющий вокруг себя дорогие запахи, вызывал у Марата симпатию.
— Если что… мои телефоны ты знаешь.
— Лучше не надо, — пробормотал Глобов.
В его глазах мелькнула растерянность. Калитин понимающе улыбнулся и пожелал ему удачи.
— Она мне понадобится…
Из центрального офиса «Сибирь-нефти» Марат поехал на другой конец города, в свою фотостудию, бросил Ирочке на лету: «Меня нет!» — и заперся в кабинете.
Приемщица заказов надула губки. Она была влюблена в шефа и не теряла надежды женить его на себе. Впрочем, эта надежда таяла день ото дня. Марат Анатольевич бегал за толстой докторшей, а на красавицу Ирочку не обращал внимания. Обидно!
Калитин заметил мельком, как вспыхнуло сердитым румянцем лицо Ирочки, и тут же забыл об этом. У него было дело поважнее: изучить материалы из папки Багирова.
Это занятие отняло у него остаток дня. Перевернув последнюю исписанную страницу, Калитин задумался. Происходящее вокруг Широкова оказалось сложнее, чем он себе представлял. Прав Багиров — дело не в бизнесе, не в конкурентах. Все намного серьезнее. Лена Слуцкая неспроста рядом очутилась во время покушения на предпринимателя. Багиров подозревал ее, и не без оснований. Что ж, выходит, интересы Марата и Павла Широкова пересекаются?
Господин Калитин посмотрел на часы, набрал номер докторши.
— Лина? Я сегодня задержусь, — предупредил он. — Придется съездить в Подлипки, встретиться с одной дамой.
— У тебя свидание? — пошутила она.
— Вынужденное. Ужинай без меня.
Было слышно, как она подавила недовольный вздох.
— Ладно. С тебя коробка шоколада.
Хозяин «Профиля» закрыл кабинет и вышел в приемную. Клиентов не было. Ирочка в короткой юбке и обтягивающей блузке подкрашивалась у зеркала.
— Марат Анатольевич, — проворковала она, поворачиваясь к нему с кокетливой улыбкой. — Вы домой? Уже поздно… Я так боюсь ходить вечером одна! На улицах полно бандитов.
«Кто вас просил задерживаться?» — чуть не брякнул он. Вместо этого Марат сказал:
— Вызовите такси. За мой счет, — и положил на ее стол деньги.
— А… разве нам с вами не по пути?..
Ирочка проводила его с раскрытым ртом. Потом злобно захлопнула сумочку. Этот Калитин несносен! Наверняка помчался к своей упитанной любовнице…
Она гордо вздернула подбородок и… заплакала. По напудренным щекам потекла тушь.
— Идиот! — давясь слезами, шептала она. — Скотина! Неблагодарная свинья!
Марат ехал по мокрому после дождя проспекту и анализировал данные из папки Багирова. Концы с концами не сходились.
За городом поток машин уменьшился, и он прибавил газу. Обочины сливались в сплошную темную, блестящую полосу. Встречные машины слепили фарами. Снова пошел дождь.
В Подлипках Калитину приходилось два раза останавливаться и спрашивать дорогу.
Дождь прекратился, в лужах отражались редкие фонари. Одинокие прохожие шарахались от автомобиля, боясь, что их окатят грязные брызги. Наконец, Марат выехал на нужную ему улицу. Вдоль заборов росла рябина. В окнах генеральской дачи горел свет.
У ворот поздний гость долго сигналил, чтобы ему открыли. Он думал, как ему разговаривать с хозяйкой, — приехал без предупреждения, да и время для визита не самое подходящее.
Дверь дома открылась, и на порог вышла женщина в дождевике.
— Вы кто? — крикнула она, не приближаясь к забору.
— Я от Широкова, — ответил Марат первое, что пришло в голову.
Слова подействовали магически. Через несколько минут он уже сидел в теплой гостиной и пил чай с вареньем.
— Я выполняю поручение Павла Ивановича, связанное с его личной безопасностью, — сообщил он.
— Вместо Багирова?
— Не совсем…
Марат сразу расположил к себе хозяйку приятной внешностью и обходительными манерами.
— Вам бы следовало позвонить господину Широкову и расспросить обо мне, — сказал он. — Вдруг я не тот, за кого себя выдаю? Вы весьма опрометчиво поступили, сразу впустив меня в дом. Я могу оказаться грабителем или, хуже того… убийцей.
— Ну да! — улыбнулась Лена. — Не пугайте меня. Вы мне понравились, и я не ощущаю беспокойства рядом с вами.
