Сергей Сибирцев - Привратник Бездны
Не поворачивая к любительнице неспешного соития головы, даже напротив, слегка стушевавшись от вкось брошенного взгляда, обогнавшей и на миг обернувшейся молодящейся мадам пенсионного призыва, я все же не стал излишне тянуть с ответом:
- Почему же! Всякое, знаешь, доводилось. Честно сказать, таких вот уличных филолого-эротических монологов не доводилось слушать. Неужели вы новейшее поколение Джульет - такие, что ли... Откровенничать с прохожим, знаешь...
- Кекс, ты реальный мужик. Успокойся. Но любишь прикинуться беспонтовым челом. А по правде, я не люблю свое лошарное племя. Мне его сразу и жалко, и сразу блевать от него хочется. Я еще удивляюсь, как вы мужики возитесь с нами. Жадные, врут на каждом шагу, завистливые, всегда готовенькие трахнуться, а сами ждут за свое удовольствие денег, подарков, услуг. Знаешь, если про нас, про пилок прогнать все, что я знаю про нас - у тебя банан навечно завянет. Понял?
- Благодарствуем, конечно, за заботу, так сказать. Учтем на будущее. Что-то ты намекала о досуге... Полтора часа, говоришь... А что можно успеть за это мизерное время? С траханьем - пардон! - вопрос относительно спаривания на повестке дня не стоит... Стало быть ведем тебя в ближайшее кафе, бистро, "макдональс"...
- Дружочек, а скажи по честному - у тебя стоит на меня? Только, не лепи горбатого, а по честному!
- Честное набоковское - маячит, так скажем. Но сейчас, блюдя благовоспитанность, - лежит. Тебя устраивает мой ответ? - блюдя интеллигентность, ответствовал я, прислушиваясь к некоторым областям организма.
- Жрать хочу, аж жуть! Но нельзя - с л у ж б а. Чашку кофе и пару шариков мороженного - разрешается. Только, отсусоливаю бабло, я! Я знаю здесь недалеко классный малюсенький трактир. Я тебя сняла, я тебя - и веду. И давай не упирайся. Время - мани. У меня - бабло. У тебя не знаю. По видухе - за академика можешь косить. На санитара морга - не потянешь. Нынешние крутые, шагреневые "косушки" не напяливают. Пальтишки кашемировые, машинки штатовские. А может и ты на "колесах" жигулевских, жеванных, родных?
- Это ты обстоятельно заметила. "Меркуриями", "фордами" и тем паче внедорожниками-тягачами уличный господин не обременен. Потому как - суета и морока. Обременен - разведенной женой и сыном школяром решающего последнего класса. Есть и непыльная работа. Прокормляет пока. Так что ничего "клевого" вам мадемуазель не светит. Правда, ready, так сказать, согреть. Обыкновенным мужицким соучастием, и прочим сопутствующим, так сказать.
Насчет "прочего сопутствующего", разумеется, я несколько погорячился, но смазливая лолитка, настроившись на деловой шаг, можно сказать, пропустила мимо ушей (открытых, аккуратно прижатых, украшенных парой разнокалиберных серебряных колечек) мою не нарочно (или все-таки нарочно?) оброненную информацию.
Мы шагали нога в ногу дружным спаянным (слава Богу, пока еще не спаренным) тандемом в направлении некоего "классного" трактира, в котором мы, ежели верить моей спутнице - "классно поторчим".
Кстати, ежели совсем, по честному, меня эта нагло навязавшее свое присутствие правдолюбка-любительница - любительница вещать всяческие двусмысленности, почти не заинтересовала. Даже как женщина эта разухабисто рассуждающая нимфетка меня мало раззадорила.
Я никогда не относил себя к любителям юношеской свежатенки. Хотя подобные заморочки нынче чрезвычайно популярны - и не обязательно у новоявленных буржуинов.
Доброжелательно расположившись за отдельным столиком пищеблока типа "трактир", заказав пару "капучино" с мороженными фирменными шариками, утыканными мелко колотыми орешками-ассорти, я наконец-то по-настоящему позволил своим умудренным сорокалетним глазам вдоволь обозреть живой выпукло наштукатуренный лик приставшей малолетки-незнакомки.
Девчоночная свежая физиономия (как бы ее не макияжили) странно контрастировала с манерно-вульгарными монологами вдруг примолкшей владелицы, и вроде как утерявшей интерес к моей взрослой созерцательной мордуленции, все еще хранящей снисходительное выражение, припрятываемое в легком прижмуре век, в примороженных углах губ, изредка прикладывающихся к остывающим краям чашки.
Свою порцию мороженного я вежливо игнорировал, полагая отдать ее "главной" заказчице, примолкшей и рассеянно вперившейся куда-то в сторону пустующего бара-буфета.
Меня сия неожиданная молчаливая пауза совершенно не тяготила. Девочке вздумалось поиграть в самостоятельную крутую "телку-пилку". Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы... Любопытно, а родители сей дивы, кто они, кем трудятся в этой жизни?
- Дружочек, я знаю, чем заняты твои извилинки, - безо всякого предупреждения прервала уютную паузу девчонка, простодушно морща свой не загаженный думами высокий интеллигентный лоб, который даже бесшабашной начесанной черно-платиновой челке не удалось замаскировать.
- Прелестное дитя одарено ясновидением? - меланхолично заметил я, изобразив углом рта и щекою материалистический скепсис.
- Да на твой мордашке, дорогушка (браво, девочка, новый свежий эпитет!), все твои скучные родительские заботы приколоты. Ты весь сразу на ладошке. И хочется, и колется...А кто-то не велит. Я понимаю тебя, дорогушка, ты не прочь спариться. Но! Но тянешь себя за хвост назад. Ты не ссыкун, я знаю. Ты нормально осторожный. Почему не снимаешь и путанье. Хотя бабки позволяют. Сам портишь себе прожиточную норму. Почему тебя - я сама и склеила. Ты не как все. Ты иной. Тебе не идет, знаешь что?
- Не знаю, проконсультируй...
- Консультации нынче, дядя, бабок стоят. Запомни!
- Готов по таксе, так сказать...
- Ух, и долдончик ты, даже шутить по путевому разучился! Ничего, со мной поводишься, - научишься в раслабон входить. Зачем тебе знать про свои бяки. Какой ты есть - такой и нравишься.
- Да уж, с кем поведешься... Послушай, я тебе так и не представился. Значит так: можно звать дядя Володя, а можно...
- Все приехали! Кончай базар, нашелся мне родственничек! Еще мне не хватало извращенцев! Следи за слоганом, дорогушка. Если я влипла в тебя, это не значит можно крошить батон, - с какой-то стати всерьез запричитала симпотюля-приставуля.
- Ты чего, милая? Кто тебя укусил? Вот еще - милые семейные сцены...Знаешь, подобные перепады настроения характерны для наркоманов...
- Вот опять хамишь девочке. Смешной! Для нормально колонутой, ну которые ширяются, - нужен ты больно. Совсем, что ли разучился сечь женскую психо? Совсем засиделся в девках. Дерьмом тепленьким обложился. Мечтаешь, вырастет огурец, да! Эх ты! А я дура - размечталась.
- Позвольте вам, милая девушка, заметить: слушать ваши милые девчоночные речи - слишком долго - скучное занятие. Давайте прекратим эту пьесу и, довольные сами собой, разбежимся, как в море корабли, - попытался смягчить я последним крылатым выражением суровость собственного монолога.
- А-а, вот и попался! Сразу заговорил своим голосом. А то ишь - дядя Володя он! Я тебя Вовиком буду звать. Нет, не буду. Вовик - как кликуха, как Бобик! А ты совсем не песик. Ты - хозяин пса! Потому что ты - ты, что-то такое знаешь, что никакой легавой псине ни в жизнь не догадаться.
Еще хорошенько не вникнув в (якобы) бесхитростный смысл девчоночных иносказаний, я обнаружил внутри себя - где-то в районе солнечного сплетения, - обнаружил ледяное премерзкое крошево. Эта девочка-всезнайка, невзначай (так хотелось мне думать), эдак походя, тронула во мне нечто такое, к чему я сам запрещал себе прикасаться.
З н а н и е, которое хоронилось во мне, в моей сущности, в моих "мочальных" мозгах - о н о, сидящее во мне, будучи сейчас как бы в коконе, напрочь скрытое ото всех любопытствующих равнодушных или безжалостных (что, в сущности, все равно), - з н а н и е представляло собой гибельную ловушку для "непосвященных". Одновременно же несло моему Я - вследствие моей беспечности, разгильдяйства и обыкновенного мальчишеского бахвальства, непременно жесточайшие прижизненные муки, которые неизвестно когда бы имели финал избавления от непосильного ярма жизни.
Боже мой, откуда взялась эта наглая бульварная пигалица?!. Кто же она такая... Кто она? Кто ее послал? Неужели приклеилась просто так, из одного глупого любопытства малолетки-развращенки?..
Да-а, дядя Володя, а нимфеточка-то с грязным секретом... Как она умеючи распустила-разметала липкие паутинки. Паучиха-лолитка... Как профессионально "склеила" взрослого балбеса! Ай да блядешечка!
Маленькая ничтожная рабыня, посланная ее законным рабовладельцем...
И ведь когда еще обмолвился о "знании" - микроскопически поделился с чудным и чудесным человечком, чудом сохранившим искреннею бесхитростную душу - Цимбалюком, который до сих пор так и не обнаружил себя...Никаких признаков присутствия моего давнишнего, старозакаленного приятеля... И дверь до сих пор опечатана...
- Влад, а ты чего такой нездешний? Припух, понимаешь, в одиночку. В таинственность играешь, да? Может ты вовсе другой, а я дурочка, навыдумывала невесть чего. Ну-ка, не отворачивайся, а смотри прямо и твердо. Как ведут себя примерные мальчики? Фи-и, и глаза стали не те. Чужие-причужие, как у моей бывшей классной. Ладно, дружочек, замнем. Не тужи на жизнь! Я скоро тебя отпущу. И побежишь по своим суперменским делам. Или у тебя - делишки? Нет, Владо, ты не лимонный миллионер. У тебя настоящие мужские дела. Я угадала?
