Евгения Горская - Сбываются другие мечты
Сегодня утром он видел, как она совсем рано вышла из дома и скрылась за поворотом. Время было подходящее, и она на работе, и соседи. Он выждал минут сорок и вошёл в подъезд вслед за какими-то подростками, поднялся пешком к квартире Бородиных, как заправский домушник, немного повозился с отмычками и без особого труда очутился в прихожей. Пользоваться отмычками его научил один из дружков, с которыми он путался по малолетству. Глупый тогда был, молодой очень, теперь и представить невозможно, что он мог иметь контакты в полукриминальной среде. Отмычки много лет валялись в гараже неизвестно зачем, не думал, что пригодятся. Пригодились.
Квартирка была маленькая, и обошёл он её быстро, заглядывая в шкафы и полки. Ноутбук нашёл, но совсем не тот, который ему нужен. Он уже собрался уходить, когда заметил одиноко брошенную на углу письменного стола компьютерную мышь. Наконец-то впервые за столько дней ему повезло, эту usb-мышь он никогда не спутал бы с любой другой – на ней виднелась крошечная золотая наклейка в виде цветка.
Это было то, что он искал. То есть указывало на правильность его поиска. Ноутбук должен быть где-то поблизости.
Мышь была Ольгина, он сам несколько недель назад видел трогательный золотой цветочек.
Ему вообще везло сегодня. Уже у порога он, сунув руку в перчатке в тумбочку, обнаружил запасной комплект ключей и положил его в карман, а выйдя из квартиры, услышал приближающийся лифт. Быстро спустившись на полэтажа вниз, он увидел тётку, шагнувшую к соседней с квартирой Бородиных двери.
Убрать Екатерину Бородину придётся обязательно, но это беспокоило его меньше всего остального.
Работать Глеб не мог. Он не в состоянии был жить без Кати и всё утро пытался ей это объяснить, но она сидела с каменным лицом, по которому текли слёзы, и старалась его не слушать. А может быть, и вправду не слышала, потому что ему было больно и страшно, а она ведь неспособна причинить ему боль, это он знал точно. Скорее она причинила бы боль себе.
Утром он не осмелился прижать её к груди и сказать, что не желает ничего слышать, и не отпускать её до тех пор, пока она вместо каменной статуи опять не станет его Катей. Этого он сделать не посмел, потому что накануне остался у Ирки на лишние полтора часа.
Бородин сидел и тупо смотрел в стену, на которой висел фирменный календарь. На нём полагалось сдвинуть красный прямоугольник, отмечающий сегодняшнее число, он натыкался на прямоугольник взглядом и даже пытался встать, но тут же забывал о календаре.
Перед обедом позвонила Любовь Фёдоровна, напомнила, что в три совещание у директора.
– Сходите вместо меня, – попросил Бородин. – Я сейчас уеду.
– Ты не заболел, Глеб? – удивилась она. Не пойти на совещание к директору было для Бородина немыслимым поступком.
– Нет. У меня дела, – совсем глупо объяснил он, выключая компьютер. Это до сегодняшнего дня у него не было дел важнее служебных.
Тут он вспомнил, что не забрал у компьютерщиков Катин ноутбук, спустился на этаж ниже, поблагодарил ребят и, вернувшись к себе, положил его в сумку.
В дверь постучали, заглянула Ирина.
– Что тебе? – равнодушно спросил Бородин, надевая плащ.
– Что-то случилось, Глеб? – тревожно спросила она. – Говорят, ты уезжаешь.
– Случилось, – кивнул он. – От меня ушла жена.
– Что?! – тихо ахнула Ирина.
– Выходи. – Он открыл перед ней дверь, пропустил вперёд, вышел сам, запер кабинет и, не оглядываясь, пошёл к лестнице.
Она смотрела ему вслед и чувствовала, как стучит в висках. Она давно мечтала о том, чтобы от него ушла жена. Она мечтала об этом даже больше, чем о том, чтобы он сам ушёл от своей Кати. Она всё делала для того, чтобы это случилось, и никогда не предполагала, что это будет похоже не на начало счастья, а на конец.
Всё вышло не так, она снова стала ему чужой, ещё более чужой, чем до казахской степи. Она давно научилась чувствовать его настроение и состояние и знала, что не ошибается.
Это был конец, но ей не хотелось в это верить. Шок пройдёт, он поймёт, что ближе, чем она, у него никого нет, и оценит её любовь и преданность.
Бородин собирался застать Катю в поликлинике, но не успел. Сначала проторчал в пробке, потом вообще застрял из-за мелкой аварии и дома Катю тоже не застал. Она забыла запереть дверь, чего никогда раньше не случалось, но раньше с ними многого не случалось. По крайней мере она от него не уходила.
Её серая куртка, которую он недавно получил из химчистки, висела на вешалке, а белого Ольгиного компьютера не было, и это показалось ему особенно страшным. Лучше бы Катя забрала все вещи до последней.
Она взяла самое дорогое для неё, куртку можно купить новую.
Брат приехал очень скоро и прямо с порога спросил.
– Почему ты живёшь здесь?
– Не хочу об этом говорить.
– Катька!
– Будет что сказать, скажу.
– Давай, что ли, пообедать сходим, – помолчав, предложил Илья. – Я поесть не успел.
– Я тебя накормлю, – пообещала Катя. – Только что забила холодильник.
Илья протянул ей ключи от машины, сестра сунула их в карман куртки.
Пока она хлопотала, готовя ему нехитрый обед из жареного мяса и мороженой картошки, он сидел молча, искоса на неё поглядывая. Катя знала, что он очень за неё переживает.
Мамой было заведено ещё одно правило – никогда не говорить о делах за обедом. И только дождавшись, когда брат, оценив её кулинарные способности, отодвинет пустую тарелку, Катя наконец сказала:
– Я нашла в мамином компьютере историю болезни одного парня. Наши семейные фотографии и видео и сканер истории болезни.
– Странно, она же никогда не путала свободное время с рабочим.
– Вот и мне странно.
– И что случилось с парнем?
Катя встала, выключила закипевший чайник, заварила чай себе и брату.
– Он умер. В общем, история такая. Парень – сосед Перовского по даче, плохо себя почувствовал, Перовский отвёз его в Москву, сделал операцию, и через несколько дней пациент скончался. У него был обычный аппендицит. Только запущенный.
– Простых операций не бывает, любая может окончиться трагически. – Илья выпил чай, встал, налил ещё.
– Не умничай.
– Полагаешь, Перовский парня специально зарезал? – усмехнулся брат. – На органы?
– Не смешно.
– Кать, кончай, – поморщился он. – Ты прекрасно знаешь, как тщательно расследуется каждый такой случай. И потом… Неужели ты полагаешь, что мама стала бы молчать, если бы подозревала что-то нехорошее?
– Пойдём. – Катя встала из-за стола, направилась в свою бывшую комнату, где сиротливо валялась на полу сумка с вещами, включила Ольгин ноутбук и молча наблюдала, как Илья несколько раз просмотрел видео с парочкой на водоёме.
– Что это? – наконец спросил он.
– Это Ольгин комп, она его на работе оставила. На запись я наткнулась случайно. Хотела кино посмотреть, а попала на это видео.
– Парень в лодке тот, что погиб?
– Нет, – Катя отошла к окну, посмотрела вниз на машину брата. – Послушай, Илюша, специально или нет, некто утопил девушку…
– Человек был пьян, даже если она утопла, это несчастный случай.
– Да, он был пьян, но не факт, что это несчастный случай. Девушку звали Таней, и она не умела плавать. А её… партнёр мог об этом знать. Потом в больнице умирает Станислав Никифоров, который почему-то интересовал маму и был на озере, когда утонула девушка.
– При желании можно выстроить любую логическую цепочку, – грустно улыбнулся Илья. – Например, что потом убивают Ольгу.
– Нет, – Катя отпустила занавеску, отошла от окна. – Потом умерла мама. Через неделю после Никифорова. И только потом Ольга.
– Кать, любым делом должны заниматься профессионалы. – Илья посмотрел на часы, заторопился. – Не морочь себе голову, пока до тайных агентов не додумалась.
Ему не хотелось говорить жене, что он был у Кати. Варя ревновала ко всем, даже к его собственной сестре.
А ведь когда-то он долго и почти безнадёжно за ней ухаживал. Девушек у них в университете почти не было, недостатка в поклонниках каждая не испытывала, а Варя, умная, красивая, весёлая, – тем более. Он пережил несколько её увлечений и по-настоящему страдал, пока она окончательно не ответила ему взаимностью. Вот тут всё изменилось, причём очень быстро. Варя надувалась, если он останавливался просто поболтать с какой-нибудь девчонкой, если заводил самый безобидный разговор, а уж если она видела, что он идёт с кем-то по улице, устраивала настоящий скандал. Варя не хотела его видеть, не подходила к телефону, долго плакала, и только потом жизнь потихоньку возвращалась в нормальную колею.
Сначала это его смешило, потом бесило, а после он смирился и стал молча пережидать её, как он выражался, придурь. Особенность у неё такая. Болезнь.
Катя собиралась рассказать и про таинственного поклонника, но не стала. У брата своя жизнь, свои дела и хлопоты. И Варя с её особенностями.
