Евгения Горская - Сбываются другие мечты
Она была одна и, открыв ему дверь, бледная, с замотанным шерстяным шарфом горлом, вся засветилась щенячьей радостью и смутилась этого, и что-то залепетала, и тогда он сказал:
– Давай поженимся.
А потом, обнимая её в тесной прихожей, испугался, что мог не прийти к ней сегодня и не понять, что она единственная ему нужна.
Отъезжала от института Ира в ужасном настроении, а к дому подъехала, почти успокоившись. Если принимать всё близко к сердцу, ничего в жизни не добьёшься. Вон Алка всегда с холодной головой, иначе бы отца не заимела.
Господи, как Ира её ненавидела. Наверное, так же, как любила Глеба. С первой минуты ненавидела, с первой секунды, как увидела.
В тот день Ира ехала к отцу. Он редко встречался с ней в своем банке и не любил, когда она туда являлась, но он покупал ей квартиру, нужно было оформить какие-то бумаги, и он велел дочери приехать в офис.
Припарковаться в центре было трудно. Ира только присмотрела себе местечко, от которого отъезжала тёмная «Вольво», как какой-то наглый внедорожник, чуть не стукнув в бок, её опередил. Ира разозлилась страшно, время поджимало – отец не любил, когда она опаздывала, и Ира уже подумывала бросить машину на проезжей части.
В сторону внедорожника она не смотрела и узнала бывшего соседа Кирилла Шарманова, вылезшего из него, только когда он ленивой походкой прошествовал мимо её бампера. С Шармановым они когда-то жили в одном подъезде и учились в параллельных классах.
Почему-то они оба встрече обрадовались, хотя в юности мало обращали друг на друга внимание. Кирилл быстро пристроил её машину почти рядом, до встречи с отцом время ещё оставалось, и они весело болтали у входа в большое офисное здание.
Оказалось, что Шарманов работает в этом здании, расположенном рядом с банком отца, и, по-видимому, вполне прилично зарабатывает, поскольку машина у него дорогая и совсем новая.
Потом откуда-то рядом с ними нарисовались две девицы, поздоровались с Кириллом, а на Иру с любопытством поглядели. Появления девок Кирилл, как было заметно, не ожидал и вовсе им не обрадовался.
В это время из офиса вышел отец, не то решил встретить Иру, не то просто подышать воздухом – была весна, и солнце притягивало всех, даже равнодушного ко всему папашу.
– Это мой папа, а это его банк, – кивнула Ира на отца и на офис одновременно.
Про папеньку она сказала не столько Кириллу, сколько стоящим рядом девкам, пусть знают, что она дочь банкира. Девки ей очень не понравились, особенно одна, которую, похоже, ей придётся ненавидеть всю оставшуюся жизнь. Вторая была никакая, неприметная, одета безвкусно, на неё Ира совсем внимания не обратила.
А вот Алка у неё сразу вызвала неприязнь. Дело даже не в том, что она была по-настоящему красивой, и не в том, что одета со вкусом. В Алке чувствовалась сила, Ира поняла, что цели девка добиваться умеет, и не дай бог оказаться у неё на дороге. Алка разглядывала Иру со спокойным интересом, как будто та была картинкой на экране телевизора: хочу – смотрю, хочу – выключу. На Иру никто никогда не смел так смотреть.
Отец, стоя в нескольких шагах, говорил по телефону, назначал кому-то встречу на завтра в известном дорогом ресторане. Ира, кивнув на прощанье Шарманову и старательно не замечая девок, встала рядом. Отец всё говорил, Ира глазела по сторонам и в какой-то момент заметила, как жадно разглядывает его та, что ей сразу не понравилась. Тогда Ира испытала удовлетворение, теперь вспоминала об этом как о самой страшной своей ошибке. Она даже предположить не могла, что у девки хватит наглости явиться в ресторан, где на следующий день появился отец. Наглости у Алки хватило, только узнала Ира об этом не сразу.
Отец кончил говорить, чмокнул дочь в лоб, подтолкнул к двери, и она забыла про Шарманова и его знакомых девок.
Мир рухнул, когда через пару месяцев папаша позвал её поужинать и объявил:
– Познакомься, это Алина, моя невеста.
– Алла, – поправила его давешняя девица. – Зови меня так, я имя Алина не люблю.
Ту минуту Ира до сих пор не могла вспоминать без содрогания.
Она поставила машину на привычное место, поднялась в квартиру и впервые в жизни пожалела, что рабочий день закончился и впереди её ждёт длинный вечер.
Одиннадцатое октября, пятница
Катя проснулась в своей девичьей комнате на диване, на котором спала класса, наверное, с пятого. Тогда она дивану очень радовалась, трогала красивую бежевую обивку и с удовольствием протирала её мягкой влажной тряпочкой. С тех пор обивка заметно потускнела, и по-хорошему диван давно следовало бы заменить.
Сквозь неплотно задёрнутые занавески пробивался тусклый утренний свет. Когда-то Глеб, перед тем как идти на лекции, ждал по утрам, что проснувшаяся Катя помашет ему в окно, и только потом убегал. Она очень боялась проспать, но просыпалась всегда раньше будильника, ждала Глеба у окна и считала, что, если он не появится сию минуту, она умрёт от разрыва сердца. Глеб появлялся, они махали друг другу и разбегались до вечера, а потом до следующего утра. Счастливее того времени было только время, когда они жили вместе, ссорились по пустякам, мирились, уставали на работе, бездельничали в выходные и гуляли по вечерам. Ещё недавно она не поверила бы, что от Глеба может пахнуть чужими духами.
Катя неохотно встала, зачем-то подошла к окну, чуть отвела занавеску в сторону и замерла – под окнами стояла машина Глеба. Он не мог видеть её за шторой, но в ту же минуту заиграл телефон, оставленный на тумбочке, и, взяв его в руки, Катя уже знала, кто ей звонит.
– Глеб, – не дожидаясь, когда муж что-то скажет, попросила Катя. – Не мучай меня. Не приезжай и не звони. Я сама тебе позвоню, когда приму решение. Пожалуйста.
Она не стала дожидаться, что он ответит, прервала разговор, бросила телефон на диван и всё-таки подошла к окну. Машина Глеба медленно отъезжала.
На кухне Катя достала старенькую турку, поискала и не нашла кофе и ограничилась крепким чаем.
С кухни слабую телефонную музыку слышно было плохо, и Катя еле успела подбежать и ответить на новый вызов.
– Привет! У тебя сегодня утром приём? – спросила Лена.
– Угу.
– Катя, я фотки Борькиной маме отправила, она парня не знает. А вчера вечером сама позвонила, она с Борей разговаривала и фотки ему переслала. Короче, он твоего клиента тоже не припоминает. Медицинский полис у него с собой, и он его никогда никому, ясное дело, не давал. Вообще, похоже, ему на эту историю наплевать, мамаша больше волнуется.
– Её можно понять. Ты не знаешь, она в полицию ходила? Она же собиралась.
– С участковым разговаривала. Не перебивай. Я догадалась у неё спросить, не интересовался ли кто, где сейчас Боря и когда приедет.
– Умница, – похвалила Катя.
– Конечно, умница, – засмеялась Лена. – Ясно, что самозванец должен был побеспокоиться, чтобы с настоящим Борькой лоб в лоб в поликлинике не столкнуться.
– Ну и как, спрашивал кто-то?
– Сначала она сказала, что нет. А прямо сейчас перезвонила, припомнила, что с неделю назад про Борю спрашивала девочка, с которой он в спортивной школе занимался. Маша какая-то, фамилию Татьяна Викторовна не помнит, а может, никогда и не знала. Она саму Машу-то еле вспомнила. В общем, эта девица ей сказала, что окончила физкультурный институт и сейчас работает в той самой школе тренером. Я думаю, её надо найти.
– Лен, а ведь в спортивной школе могут быть номера полисов.
– Я тоже подумала. Правда, Борька там сто лет назад занимался.
– Если данные есть в компьютере, могли не уничтожить. А ты знаешь, о какой школе речь идёт? В Москве спортивных заведений много.
– Знаю, я когда-то ходила туда за Борю болеть.
– Чем он занимался, кстати?
– Лёгкой атлетикой. Катя, будь наготове, уеду с работы, позвоню и подхвачу тебя по дороге.
Катя положила трубку и задумалась. Очень хотелось почитать про спортивную школу и посмотреть на тренерский состав, но времени совсем не оставалось, и она заторопилась в поликлинику.
Глеб вошёл в институт впереди Иры. Она не стала его догонять, только заметила, что он смотрит себе под ноги, как какой-нибудь дедуля, и идёт медленно. Во время обеда Ира несколько раз спускалась вниз в столовую, но Глеба не увидела. В четвёртом часу спустилась ещё раз, попросила упаковать навынос антрекот с картошкой и без звонка сунулась к нему в кабинет.
Он был один, посмотрел на неё, оторвавшись от компа, и отвёл глаза.
– Глеб, – предложила Ира, ставя на стол контейнер с едой. – Поешь. Всё образуется.
– Не хочу, – поморщился он.
Ира зашла ему за спину, экран компьютера был тёмный, давно заснувший.
– Глеб…
– Уйди.
Она опешила, прикусила губу до боли, молча вышла и в коридоре неожиданно поняла, что начинает его ненавидеть. Раньше она не верила пошлой фразе, что от любви до ненависти один шаг. Впрочем, раньше её никто ниоткуда не выгонял.
