Росс Макдональд - Чисто семейное дело
— Сколько лет было вашей дочери, когда это случилось?
— Девятнадцать. Тем же летом она ушла из дома.
— Что же это все-таки за мистер Делони?
— Люк Делони был самым состоятельным домовладельцем во всем штате. Наш дом тоже принадлежал ему, а сейчас им владеет миссис Делони. Теперь эти дома стоят гораздо дороже, чем двадцать лет назад, а Делони уже тогда был почти миллионером.
— Значит, у него осталась вдова?
— Да, но не советую вам торопиться с выводами. Когда он погиб, она была в другом конце города. Конечно, в Бриджтоне ходили разные слухи, но миссис Делони невиновна, это точно. Она из знаменитой семьи Осборнов.
— Чем же славится это семейство?
— Его глава был сенатором США.
— Вы сказали, что Делони погиб в том доме, где жила ваша семья…
— Да, мы занимали квартиру на первом этаже, а Делони — под самой крышей. Правда, он там не жил, а только устраивал вечеринки для пожарных инспекторов и разных важных людей. Он водил дружбу со многими высокопоставленными чиновниками штата.
— В этой квартире он и застрелился?
— Это был несчастный случай, — поправила она меня.
— Что он был за человек, мистер Делони?
— Он всего добился своим горбом. Родом Люк из того же района, что и мы. Поэтому-то нам и удалось пристроиться к делу в годы депрессии: собирали для него квартплату с других жильцов. Это было неплохим подспорьем в трудные времена. Депрессию Делони пережил безболезненно, а потом женился на старшей дочери сенатора Осборна. Даже представить себе не могу, как высоко он поднялся бы, не помешай ему смерть. Люку ведь было всего сорок.
— Понятно… А как Хелен вышла замуж?
— О, это была целая история. Она всегда считала отца неудачником, а сама… Берт Хагерти — вот уж кто рохля так рохля!
— Если допустить, что между гибелью Делони и убийством Хелен есть связь, то какая именно?
— Никакой связи здесь нет, не ищите. Хелен всегда была выдумщицей.
— Однако она утверждала, будто знала свидетеля, который видел, как застрелили Делони.
— Чепуха. Она говорила это, чтобы позлить отца.
— И не называла имени свидетеля?
— Разумеется, нет: такового просто не существовало.
— А может, она сама и была этим свидетелем?
— Глупости. Как можно стать свидетелем того, чего никогда не было?
— Не забывайте, что Делони мертв и Хелен тоже.
Миссис Хофман умолкла. Мы въехали в полосу тумана, и я сбавил скорость.
— Надеюсь, Хофман не пьянствует, — сказала мать Хелен после короткой паузы. — Слава богу, что с ним Берт.
— Бывший муж Хелен?
— Да. С утра он приехал из Мэпл-Парка и отвез меня в аэропорт. Берт — хороший парень.
— Он преподает в Мэпл-Парке?
— Да, английский и журналистику. Но он так и не защитился, хотя трудился над диссертацией десять лет. Они с Хелен познакомились, когда он работал газетчиком.
— Ей ведь было всего девятнадцать.
— У вас цепкая память, как у Хофмана. И Хелен тоже унаследовала от отца это свойство. Они были очень похожи, гораздо больше, чем им хотелось бы. И обожали друг друга вопреки всем своим разногласиям. Когда Хелен уехала и перестала писать, у него начались нелады с сердцем.
— Она, наверное, тут же вышла замуж за Хагерти?
— Нет, Берт ходил за ней лет шесть. Правда, часть этого времени он прослужил в армии… Он был на хорошем счету, и это преисполнило его уверенности в себе. После демобилизации Берт начал строить великие планы: книга, собственная газета, поездка с Хелен в Европу на медовый месяц… Свадебное путешествие они, правда, совершили на мои деньги, но все остальное оказалось пшиком. В конце концов прошлой весной они развелись. Мне это не доставило ни малейшей радости, но я не виню Хелен: она была буквально во всем на голову выше Берта. Хотя, возможно, ей лучше было бы остаться с ним, кто знает? Удивительно, как при ее внешности и лоске она не смогла найти себе стоящего мужа?
17
Доктор Гейсман ждал нас в пустом холле гостиницы «Пэсифик». Завидев миссис Хофман, он поднялся с побитого стульчика из зеленой пластмассы и церемонно пожал ей руку. Я оставил их обмениваться приличествующими случаю любезностями и пошел звонить по телефону.
Трубку сняли после первого же гудка.
— Рой? Это ты?
— Это Арчер, миссис Бредшоу.
— А я-то думала, Рой… Он всегда звонит примерно в это время. Неужели с ним что-то стряслось?
— Не думаю.
— Вы видели газету?
— Нет, а что там?
— В одной из заметок пишут, что Лаура Сазерленд отправилась на конференцию деканов вместе с Роем. Он мне об этом не говорил. Как вы думаете, ему нравится Лаура?
— Помилуйте, откуда мне знать?
— Она очень хорошенькая, вы не находите?
— У меня нет на этот счет никакого мнения, миссис Бредшоу. И звоню я совсем по другому поводу. Вы все еще не решили, станете моей клиенткой или нет?
— Боюсь, что нет. По крайней мере, без согласия Роя я на это не пойду. У нас в семье деньгами ведает он. А теперь не обижайтесь, мистер Арчер, но я кладу трубку: сын должен звонить с минуты на минуту.
Она дала отбой. Похоже, мне перестает везти со старушками.
Мимо прошмыгнул паренек с кипой газет. Заметив меня, он остановился и протянул свежий номер местного листка.
— Хотите прочесть про убийство, сэр?
Я купил газету. «Таинственная студентка убивает преподавателя?» — кричал заголовок. Автор статьи, похоже, решил вынести Долли свой собственный приговор. Из его писанины следовало, что девушка «мошеннически проникла на факультет», ее дружба с Хелен объявлялась «подозрительной связью», револьвер, найденный под матрацем, расписывался как «орудие убийства». Оказывается, прошлое Долли было омрачено какой-то «страшной тайной» (тут, похоже, имелось в виду дело Макджи), а сама она «скрывалась от полиции».
Движимый желанием сделать хоть что-нибудь полезное, я разорвал газету и злобно швырнул клочки в корзину для бумаг, после чего вернулся в телефонную будку, отыскал в справочнике адрес Годвина и без колебаний отправился с визитом прямо к нему домой.
Дверь мне открыла симпатичная дама в красном шелковом домашнем платье. Она ни капли не удивилась, узнав, кто я такой. Вероятно, слышала мою фамилию от мужа.
— Джим ушел несколько минут назад, мистер Арчер, — сообщила она мне. — Ему позвонил какой-то молодой человек, и они договорились встретиться в клинике.
— Вы случайно не знаете, как его звали? Не Алекс Кинкайд?
— Кажется, что-то в этом роде. Мистер Арчер, муж рассказывал мне о вас. Как я поняла, вы расследуете это страшное преступление?
— Пытаюсь.
Она коснулась моей руки.
— Я очень волнуюсь за Джима. Он считает себя виноватым во всем, что случилось с этой девушкой. Ведь она — его давняя пациентка. Вы уж попросите его не принимать все так близко к сердцу, ладно? Меня-то он не слушает, а к вам, кажется, относится с уважением.
— Это взаимно, — сказал я. — Но вряд ли мое мнение что-либо изменит: ваш муж на редкость упрямый человек.
— Что верно, то верно. Но вы уж постарайтесь, хорошо?
— Не волнуйтесь. Кстати, у вас чудное платье.
— Правда? — ее улыбка стала чуть теплее, — Джим привез его из Парижа прошлым летом.
Я простился с ней и поехал в клинику. У бордюра стоял красный «порше» Алекса. Увидев машину, я почувствовал, как учащенно забилось мое сердце. Оказывается, все не так уж и плохо.
Доктор Годвин провел меня в маленький кабинетик, включил настольную лампу и сел. Я опустился на второй стул.
— Алекс у жены?
— Да, — ответил доктор. — Его не было весь день, потом явился и настоял, чтобы его пропустили.
— Ну и слава богу, что приехал, — сказал я. — Как там Долли?
— Успокоилась, но говорить со мной не желает.
— Можно мне попробовать?
— Нет.
— Я уже почти жалею, что втянул вас в это дело, доктор.
— Ничего. Так уж получилось.
— Вы видели вчерашнюю газету?
— Видел.
— Долли знает, что творится за стенами клиники?
— Нет.
— Может, рассказать ей?
— Моя цель — облегчать страдания, а не усугублять их. Девушка пережила немало потрясений и чуть было не лишилась рассудка.
— Вы сможете уберечь ее от полицейских?
— Да, но не до бесконечности. Лучше всего будет, если вы быстро раскроете это дело и оправдаете ее.
— Я работаю, как могу. Сегодня утром я встретился с Элис Дженкс и осмотрел дом, в котором была убита мать Долли. Очень сомневаюсь, что Макджи осудили по справедливости: показания дезочки на суде были сфабрикованы, причем топорно. Она никак не могла опознать той ночью отца. Осмотр места преступления убедил меня в этом вопреки всем потугам мисс Дженкс внушить мне обратное.
— Макджи был виновен, — упрямо возразил Годвин.
— Вы это уже говорили. Объясните, почему вы так убеждены, что именно он убил Констанцию?
