Алекс Норк - Кто здесь
Еще через сутки человек подумал, что ему нужно осторожно осведомиться об этих ранах. Возможно, ему очень хотелось в это верить, возможно и он принадлежит к их братству. Однако сосед, хоть и держался дружелюбно, сам с вопросами не лез, и человек обдумывал - как лучше начать...
Решение пришло очень быстро, а подтолкнуло к нему неожиданное и обнадеживающее событие.
- Угощайся!
Кто-то принес ему передачу, корзинку с фруктами: бананы и киви. Бананы, опасаясь в них спрятанного ножа, санитар, проверяя, порезал на куски. А небольшие киви оставил без внимания.
Человек сам получал фрукты от родственников и взял одно киви просто так, из вежливости. Острых предметов в палате не было, и надкусив, он отодрал шкурку зубами. Потом осторожно стал есть сочный плод. Еще отодрал и откусил снова, когда вдруг почувствовал небольшой обтекаемый предмет во рту... Похоже на металлическую капсулку.
- Ты что? - взглянув на него поинтересовался сосед. Невкусно?
Человек вынул изо рта зажатую в двух пальцах находку...
- Тихо, тихо, - поспешно оглянувшись на дверь прожурчал тот. - Дай сюда.
Он быстро разнял капсулу на две половинки - внутри оказалась свернутая тонкая бумажная лента - и пробежал ее глазами за полминуты. Потом так же быстро встал и скрылся с находкой в туалете. Тут же зашипела спускаемая вода, и человек заметил на лице вновь появившегося соседа довольную улыбку.
- Слушай, у нас в Сибири, такое в пельмени кладут. В один на всю компанию. Обычно - это пуговица. Кому попадет, считается счастливчик. Ты у нас счастливчик, понял?
- Что там?
- Сообщение от друзей. Но ты ведь действительно счастливчик!
- Почему?
- А там и о тебе среди прочего сказано. Твоя фамилия, и что ты в этом госпитале. Над нами работают, понял? Вытаскивать отсюда будут. Уже задействовали самую верхушку общества. Письмо на имя Президента, чтоб выпустили под залог.
- Ты в это веришь?
- Объединившись - поверим, - как бы вскользь, не глядя на него, произнес сосед.
- Поверив - объединимся!
Ему протянули руку, и человек схватил ее обеими своими, так, что досталось и больному запястью.
- Полегче, полегче. Ты у нас новичок? Недавно среди нас?
- Полгода.
- А я уже два.
- Почему ты понял...
- Что ты среди нас недавно? Очень просто. У меня высокий ранг посвящения. Все люди этого ранга знают друг друга. А я тебя не знал. Следовательно, либо ты у нас недавно, либо вообще не наш. Но ты произнес девиз.
Человек не мог скрыть радости, и в новом выражении его лица Торнвил заметил что-то простое, почти что детское. "Раскручивать, - дал он себе команду, - активно раскручивать".
- Нашего освобождения под залог скоро добьются. Но все равно тебя будут потом вызывать на допросы. Они кое о чем догадываются и могут применить нестандартные методы.
И снова лицо человека неожиданно изменилось, стало жестким, с решимостью в сузившихся глазах и резко обозначившихся скулах. Как будто вообще другое лицо.
- Никакие пытки не заставят меня предать!
- Потише, потише. Пытать они не будут, время не то. Но могут применить гипноз или равносильные ему медикаментозные средства. Тогда твое сознание раскроется и все само выйдет оттуда.
- Моя настоящая жизнь? Та? Та самая?
- Да.
- Что делать?!
И снова лицо изменилось. На наивное и преданное, с собачьим взглядом.
- А вот что... У нас есть свои специалисты в этой области. Как только отсюда выйдешь, сразу позвонишь по телефону, запомни, - Торнвил продиктовал номер, - это явочная квартира. Там все устроят. Ты будешь рассказывать свою настоящую жизнь во всех подробностях, а наш психотерапевт будет последовательно блокировать в твоей памяти ее эпизоды, кодировать их. Ты ничего не забудешь, но никакой другой врач без кодовых ключевых слов этого из твоей памяти уже не вытянет.
Через два часа, когда им принесли ужин, Торнвил произнес среди прочего короткую условную фразу и на следующее же утро его соседа пригласили пройти на рентген.
Еще через день к ним явились два работника прокуратуры.
Освобождение под залог. Не покидать пределы столицы до окончания следствия.
Подписи под несколькими бумагами.
Присутствовавший при этом врач потребовал, чтоб сибиряк задержался для последней перевязки.
Андрей ждал его на заднем сиденье автомобиля.
- Объект уже позвонил, - сразу сообщил он, тепло пожимая Торнвилу руку, - отлично сработано, Стенли! Он позвонил через пятнадцать минут как вышел, из городского автомата. Тебе, между прочим, тоже нужно позвонить домой, твоя Николь хотела что-то сообщить, но не через меня, а лично.
...........................................................
- Это точно, любимая?!
- Абсолютно точно. Они, конечно, не могут пока определить пол ребенка. Ему всего только месяц. Когда ты вернешься?
- Дней через семь, я думаю. А ты должна подать заявление об уходе с работы.
- Пустяки, месяц я еще спокойно потружусь. Блюму от тебя что-нибудь передать?
- Только большой привет! Всю информацию он и так получает по спецсвязи.
- А у тебя есть дети, Андрей?
В тот же вечер Торнвил пригласил его в ресторан, чтобы отметить радостное известие из дома.
- Мальчик десяти лет. - Он протянул в ответ фотографию светловолосого мальчугана с улыбкой во весь рот и еще не оформившимися до конца выпуклыми белыми зубами.
- Симпатичный какой, а что он делает кроме школы?
- Играет в хоккей. Мечтает, когда подрастет, выступать в вашей Национальной лиге.
Они подняли бокалы. За детей, живущих и будущих.
- Знаешь, - предложил Торнвил, - ты ведь можешь ко мне приехать с женой и сыном после того, как мы раскрутим это дело. У меня в доме много места.
- Да, я знаю, у вас большие дома, спасибо, Стенли. - Его русский коллега чуть помрачнел.
- Тебя что-то смущает? Сейчас ведь вам ездить можно.
- Смущает меня другое... - Андрей задумчиво потрогал пальцем лепесток тюльпана в цветочной вазочке.
- Само это дело?
- А-га... Хоть ты и проработал здесь несколько лет, но не обижайся, этого мало, чтобы знать Россию... Помнишь, сколько карикатур на нас в медвежьем обличии вы рисовали в ваших журналах?
- Мне немножко стыдно за это. Да, обязательно в грубой шапке со звездой или похабной юбочке из красного флага. Это журналисты, Андрей, они везде одинаковые.
- Они-то одинаковые, а вот медведь действительно только наш.
- У нас тоже есть - гризли. Страшный зверь.
- Все равно, он американец. Значит уважает законы, налоги платит. Взятки боится брать, правда, ведь?
- У нас ему и не предлагают. Почему ты вспомнил медведя?
- Это наше тотемное животное... Почему народ выбирает себе в тотем, а значит в прямое родство, того или иного зверя? - Не дожидаясь он тут же ответил сам: - Потому что внутренне ощущает свое с ним сходство. Славянские территории полгода покрыты снегом. Медведь зимой спит. Народ тоже веками почти что спал... Далекая весна, - задумчиво произнес он, - такая далекая, что когда она вдруг наступает, к ней всегда не готовы. Смешно? А тем не менее это так. Но это не страшно, если в очередной раз чуть-чуть опоздали. А слышал, что бывает с медведем, когда он проснется среди зимы?
- Нет.
- Он не знает, что ему делать, и хочет есть. Это очень опасно, когда сильный голодный зверь не знает, что делать. И он начинает шататься по лесу, злясь понемногу без пищи на все вокруг, выходит к селеньям. Его так и зовут - шатун. И очень боятся... А почему дрессировщики считают медведя самым сложным в работе зверем, ты знаешь?
- Почему?
- У него никогда ничего нельзя понять по глазам. У льва, у тигра - можно, а у медведя нельзя.
- Нельзя предугадать?
- Вот именно. Нельзя понять, лизнет ли он мирно руку или насмерть ударит.
- И вас разбудили, как того самого медведя, ты хочешь сказать, среди зимы?
Андрей покивал в ответ головой:
- Шатается теперь, бурый, и сам не знает, что будет завтра в его голове.
- Но как ты связываешь эту метафору с нашим делом?
- Напрямую. Есть медведь и есть пища. Пища в чьих-то руках. В чьих-то очень опасных, скапливается там. Нет, надолго медведю ее все равно не хватит, но хватит, чтобы поманить, и он пойдет напролом. Напролом - это значит его ничем не остановишь. В таких ситуациях он уже не замечает пищу, крушит и ломает, не зная, зачем и куда идет.
- Ты хочешь сказать, что тот, к кому сейчас стекаются деньги от тех странных людей, которых мы изучаем, сумеет поманить к себе миллионы? Проснувшись, они сначала пойдут за пищей, а потом, забыв про нее, начнут бить все подряд?
- Ты правильно меня понял. - Русский коллега вдруг встряхнул головой, будто отбрасывая сказанное в сторону. Ладно, не будем уж слишком обгонять историю. Давай еще ударим по шампанскому! Знаешь, что делали из него в прошлом веке богатые наши купцы, старые "новые русские"?
- Читал, что наливали ванны для своих любовниц.
- Вот-вот, но мы, контрразведчики, люди скромные, мы его просто выпьем. Чур, я заказываю вторую бутылку!
