Алекс Норк - Кто здесь
- Меня! - произнес Торнвил по-русски. - Лучше всего меня.
Оба с удивлением взглянули на гостя.
- Мы головой отвечаем за вашу жизнь, - возразил его молодой коллега.
- А что может случиться? В палате ведь наверняка работает видеокамера, за дверью охрана.
- Две скрытых камеры, но... - Андрей вопросительно взглянул на генерала.
- К тому же я очень хорошо физически подготовлен и мой русский язык вне подозрений.
- Да знаем мы все о вас, - улыбнулся генерал, - и что отлично физически подготовлены, знаем. - Он, раздумывал несколько секунд, внимательно глядя на Торнвила. - Выговор у него чистый, Андрей, московский, и во многих городах Сибири говорят точно так же... А что, пойдем навстречу пожеланию гостя? Пойдем! Начинайте работать.
Две небольшие татуировки - след пребывания в местах заключения за строительную аферу еще в коммунистические времена, сленг лагерей и лексикон новых русских. Фамилии, деловые сведения, сплетни и слухи, отработка всевозможных исключающих неожиданности ситуаций. Работа шла быстро и весело.
- Насчет татуировок не беспокойся, - сообщил Андрей, - они на химическом препарате, который потом бесследно выводится. А вот с имитацией порезанных вен на руках будет сложнее. Кожа должна быть вскрыта очень грубо, потом придется проделать восстановительную косметическую операцию.
- Пустяки, я могу ее сделать в Швейцарии.
- В нашей системе, Стенли, тебе ее сделают не хуже, чем в Швейцарии. И абсолютно бесплатно. Теперь слушай: поскольку ты поступаешь в палату якобы с попыткой пореза вен об стекло при аресте, а значит с потерей крови, придется сначала сутки полежать под капельницами. Получишь просто хорошие витамины, они тебе не помешают. Первая контрольная встреча со мной произойдет через два дня в палате, когда мы заберем объект на рентген черепа. Не торопитесь, Стенли, пусть он сам проявляет инициативу.
За несколько часов до начала операции Торнвил позвонил домой и предупредил Николь, что в ближайшие дней десять разговаривать с ней не сможет.
- Тебе будет регулярно звонить мой русский коллега, Андрей, и передавать от меня приветы.
- Если ты их заранее заготовил, то и передай сейчас все сразу. А знаешь, я вчера самым глупым образом выиграла тысячу долларов в лотерею. Неплохо, а?
- Как тебе удалось?
- Какой-то общественный центр разыгрывает призы по фотографиям всего за три доллара. Посылаешь фотографию по компьютеру, а другой компьютер у них определяет по каким-то признакам победителя. Я рассказала Блюму, он тоже послал, но ничего не выиграл. Жалеет эти три доллара и говорит, что с меня за выигрыш причитается. Смешно, правда?
- Ну и пригласи его в какой-нибудь ресторанчик, он тебя очень любит.
- А ты?
Его, туго пристегнутого ремнями, вкатили в палату на носилках два здоровенных санитара, следом вошли медсестра и врач.
- Твари! - прорычал Торнвил, глядя на них налитыми кровью глазами. - Порода порченная!
Не обращая на это внимание один из санитаров бесцеремонно, как вытирают предмет, обтер ему полотенцем мокрое от пота лицо.
- Тьфу, паскуды! - освободившись из-под полотенца сообщил им Торнвил. - Недоделки...
- Одну ампулу или две? - спросила сестра, обращаясь к врачу.
- Две, пусть успокоится, - врач тут же повернулся к человеку, лежавшему на другой кровати в противоположном углу комнаты: - Вы не волнуйтесь, ваш сосед быстро успокоится. Сейчас он в состоянии аффекта, к тому же ему только что сделали переливание крови.
Сестра уже ввела в вену иглу.
- Привезите столик с материалами, - обратился доктор к одному из санитаров, - нужно освежить перевязку.
Тот появился через минуту с небольшой оборудованной тележкой.
Торнвил прохрипел за это время несколько ругательств, однако не тех похабных уличных, а на каком-то особо изощренном языке.
- Успокойтесь, больной, успокойтесь... Сейчас он заснет, снова обращаясь к человеку на другой кровати добавил доктор.
Второй пациент, ничего не ответив, только положил повыше подушку, чтобы лучше видеть вновь прибывшего, неожиданного и неприятного соседа...
В это время сестра и санитар уже снимали бинты, и вскоре человек заметил страшноватые рваные раны на внутренней стороне запястий и не смытые до конца следы крови и йода вокруг.
- Так,... ну неплохо, неплохо, - удовлетворенно проговорил доктор.
- Как хорошо вы ему эту вену cшили, - указывая на что-то, по-детски радостно произнесла медсестра.
- Эту хорошо, - согласился тот, - а эта вот, грубовато получилась.
- Она же тоньше, доктор, и тридцать минут находилась под зажимом пока его сюда везли. До чего же у вас ловкие руки!
- Ну, ну, работаю как умею. Спит уже.
- Вам бы такими руками хороших людей спасать, - поддержал медсестру санитар, выталкивая в коридор носилки, - а не этих подонков.
Около суток вновь прибывший спал, иногда под капельницами. Потом пробудился и заворочался с явными попытками встать с кровати. Второй человек нажал на кнопку у тумбочки. Тут же появился огромный санитар.
- Может быть ему что-нибудь нужно, - обеспокоено косясь на соседа произнес человек.
- В сортир, - заявил тот, садясь на кровати. - В сортир, вот что мне нужно.
Санитар указал ему на дверку:
- Помочь? Там и умывальник, вместо полотенец салфетки.
- Сам справлюсь.
Но прежде чем направиться в туалет, больной с перевязанными запястьями осмотрел санитара, и оставшись довольным, произнес:
- Здоровый ты мужик, да? До чего ж ты здо-ро-вый. Выйду отсюда в охрану тебя возьму. Три тысячи баксов, харчи, одежда. Пойдешь?
- Ты до сортира сначала дойди, - посоветовал санитар.
- Дойду, - поднимаясь и чуть пошатываясь ответил тот, и повернувшись к человеку с перевязанной головой, представился.
Санитар решил на всякий случай подождать, пока тот не закончит свои туалетные дела, а человек в другом конце комнаты чуть задумался, что-то припоминая...
* * *
Хак вспомнил все сразу. Как будто последняя его ночь там, в древнем Дели, была действительно только вчера. Конечно! Все именно так! Создатель, правящий всем земным бытием, волей своей снова вернул его, дав иное тело во времени, но сохранив первозданную душу. Душа бессмертна и Высшим решением направляется в ад за содеянные грехи или, выполнив свою земную миссию, в райские чертоги. А если она опять возвращается на землю, то только чтобы довершить несделанное. Время, прошедшее на земле, не имеет в таком случае никакого смысла для того, кто вернулся. Смысл сохраняется прежний, и он не зависит от прошедших столетий. Смысл, Хаку давно предуказанный. Власть над миром! Та, что принадлежит ему согласно Священным законам.
Неисповедимы пути Всевышнего, и не там в тьме прошедшего он решил дать исход собственному замыслу, а здесь и теперь. Мир стал больше, поменялся в разнообразии людских оболочек. Но остались прежними души. Значит, остались в нем и души храбрых конников его брата, души людей его рода, многие-многие. Но разве для завоевания мира нужны очень многие? Совсем нет. Нужны настоящие! А остальные... Они неплохие, неглупые, хотя ужасно любят довольствоваться пустяками. Великое, конечно же, им недоступно... во все времена.
Но есть и другие души. Души врагов. Юдуфа и его подлых холопов. Теперь Хак умеет распознавать и обнаруживать их. Своих и чужих. Только нет нигде души его брата... Да, так и должно быть. Души праведных мучеников в раю у Всевышнего. Зато он уже знает, где, в ожидании своей гибели, поместилась душа Юдуфа!
Он вспомнил все сразу в свои девятнадцать лет, исполнившиеся ему здесь, а не там.
Его мать говорила: в том месте, где линия человеческого хребта, продолжаясь, проходит через затылок, в девятнадцать лет открывается то главное окошко, которое соединяет каждого с Высшей небесной сферой. Но только избранные среди людей имеют силу им пользоваться. "Ты избранный, Хак!", - говорила она. Та, настоящая мать, а не эта добрая женщина, полагающая, по простоте, его собственным сыном. Но он все равно будет всю жизнь заботиться о ней. И о таком же "отце". Как когда-то заботился и жалел делийского кузнеца, тоже ставшего его приемным родителем.
Как быстро здесь пролетели десятилетия. В потоке которых он силой Всевышнего все время отыскивал и пробуждал преданные себе души. А новые телесные оболочки отдельных из них добились уже очень многого. Они-то и помогли ему неожиданно высоко подняться. Так неожиданно и так высоко, что многие теперь разводят руками и спрашивают: "Как вообще это могло случиться?". Глупые! Как принято здесь выражаться, это лишь первая серия, и они пока ничего не ведают о второй - последней и самой главной!
И маленький пастушок, который сейчас так славно трудится для него...
* * *
Сосед, с теми рваными ранами на запястьях, оказывается, очень крупная фигура. Известный человек среди воротил сибирского бизнеса. В Москве им не приходилось встречаться, у того здесь нет серьезных интересов. Но фамилия весьма известная. Почему он сюда попал с порезами вен?... Он не сказал об этом. Познакомившись вчера, они только поговорили об общих знакомых... Слишком все сходится, вряд ли это провокатор... Да видимо, им не был и тот уголовник, что лежал здесь два дня назад...
