Рэй Брэдбери - Голливудские триллеры. Детективная трилогия
Мы стояли под моросящим дождем, высматривая путь[509] к погребальной конторе.
— Уходит под землю… — шепнул кто-то у меня над ухом. Кажется, это был я сам.
— Надо двигать! — сказал Крамли. — Через полчаса вся дождевая вода с холма будет внизу. И наши машины смоет в океан.
Мы посмотрели на зияющий люк. Оттуда уже доносился шепот воды.
— Не шути так! — сказал Фриц. — У меня коллекционный автомобиль!
— Я и говорю — надо двигать! — повторил Крамли.
Мы рванули через улицу к зданию конторы.
— Про кого будем спрашивать? — спросил я. — И что?
Судя по взглядам, этот вопрос поставил всех в тупик.
— Про Констанцию?
— Ну, конечно, — ворчливо сказал Крамли. — Про Констанцию, про газетные заголовки и про черные списки. Про псевдонимы, про подвал и помаду на зеркалах…
— Извини, не расслышал? — спросил Генри.
— Проехали. Это была развернутая метафора. Пошли быстрей!
Бодрым шагом мы прошествовали под своды чертога смерти, который по совместительству оказался царством конторщиков и картотечных шкафов.
Брать номерок и томиться в ожидании нам не пришлось: какой-то очень высокий мужчина — пепельный блондин с лицом цвета мороженых устриц — стремительно спланировал за ближайший к нам письменный стол и посмотрел на нас с такой неприязнью, как будто мы только что вылезли из мусорного контейнера.
Затем он выложил на стол свою визитку и пододвинул ее к Крамли.
— Вы — Грей? — спросил тот.
— Элихью Филлипс Грей, как видите.
— Мы хотим купить участки на кладбище.
Губы Элихью Ф. Грея подернулись улыбкой, как зимнее озеро льдом. Отрепетированным жестом фокусника он разложил перед нами карту и прайс-лист.
Крамли не удостоил их и взглядом.
— Сначала — вот это… — Он вытащил составленный мною список фамилий и положил его перед Греем — вверх ногами.
Тот молча на него уставился.
Затем Крамли достал из кармана несколько свернутых в рулон стодолларовых купюр.
— Подержите пока это у себя, молодой человек… — Бросив рулон мне, он вновь обратился к Грею:
— Вам известны эти фамилии?
— Да, известны, — сказал Грей и снова впал в молчание.
Крамли выругался сквозь зубы.
— Зачитайте их, молодой человек.
Я стал одно за другим называть имена.
— Холли Морган.
Грей влез в картотеку.
— Она здесь. Похоронена в двадцать четвертом.
— Полли Старр?
Последовал шелест карточек.
— Тоже здесь. Двадцать шестой год.
— А Молли Серс?
— Есть. Двадцать седьмой.
— Эмили Данс?
— Двадцать восьмой.
— И все похоронены здесь? Точно?
Грей обиженно нахохлился.
— За всю свою жизнь я не ошибался еще ни разу. Но здесь как-то… очень странно… — Он заново просмотрел карточки, которые только что откопал. — Не понимаю. Они что — все родственницы, все из одной семьи?
— В смысле?
Грей бросил на карточки ледяной взгляд, как будто хотел их заморозить.
— А вот, посмотрите, — все они похоронены в одном и том же готическом склепе.
— То есть как? — Крамли прямо на глазах выпал из образа скучающего скептика и схватил со стола карточки. — Как это может быть?!
— Это очень странно. Но все эти женщины с разными фамилиями отправлены на покой в одну и ту же гробницу — мемориальное сооружение с восемью полками для упокоения восьми членов одного семейства.
— Но они не принадлежали к одной семье! — сказал Фриц.
— Очень странно… — продолжал твердить Грей. — Ничего не понимаю.
Я стоял как громом пораженный.
— Нет-нет, стоп… — прошептал я.
Фриц, Крамли и Генри, как по команде, обернулись ко мне.
— Ну-у-у? — Грей приподнял свои заснеженные брови.
— Это же гробница? Фамильный склеп? Значит, над входом должно быть имя. Имя, высеченное в мраморе…
Грей просматривал карточки, мы напряженно ждали.
— Раттиган, — сказал он.
— Точно?
— За всю свою жизнь…
— Да-да, я понял! Повторите имя!
Мы затаили дыхание.
— Раттиган… — В его голосе появился холодный металл средневекового орудия инквизиции.
Мы выдохнули.
Наконец я сказал:
— Но они не могут все находиться в одном склепе…
Грей закрыл глаза.
— За всю свою…
— Да-да-да… — протараторил я.
И встретился глазами со всеми по очереди.
— Вы тоже… об этом подумали?
— Вот ведь чертовщина, — пробормотал Крамли. — Господи прости. Не покажете ли нам, как лучше пройти к гробнице Раттиган?
Грей взял у меня блокнот и начертил в нем от руки, как пройти.
— Найдете без проблем. Перед гробницей лежат свежие цветы. Дверь открыта. Завтра там будет заупокойная служба.
— А кого будут хоронить?
Зажмурившись, мы ждали ответа, уже зная его заранее.
— Раттиган, — сказал Грей, и мне показалось, у него на губах промелькнула тень улыбки. — Некую Констанцию Раттиган.
Глава 45
Кладбище почти растворилось в пелене дождя. Из окон электромобиля, который поднимал нас вверх по склону, был виден только ближайший к дороге ряд памятников. И ничего впереди. Я держал на коленях карту с пометками и стрелками. Наконец, мы остановились.
— Кажется, это там, — сказал Крамли. — Это же Сады Азалий? Нам нужен шестнадцатый участок. Неопалладианская постройка.
Ветер откинул завесу дождя, как будто это была тюлевая штора — и вспышка молнии осветила гробницу с палладианской колоннадой, высокая кованая дверь которой стояла распахнутой настежь.
— Это значит, что тот, кто хотел выйти — вышел… — сказал Генри. — Или ждет гостей. Раттиган!
Дождь временно отнесло ветром в сторону, и склеп будто замер в ожидании, прислушиваясь к дальним раскатам грома. Открытая дверь вздрагивала от каждого его удара.
— Это ж надо… — проговорил Крамли, ни к кому не обращаясь. — Хоронить саму себя… Имя за именем. Год за годом. Играть роль, отрабатывать очередное лицо-маску, а потом заказывать могилу — и саму себя хоронить… А теперь, чтобы получить шанс у Фрица, она пытается их убить заново — все свои прежние «я»! Не ходи туда, Вилли. Ну его к черту.
— Но она там, — сказал я.
— Достал уже со своей гребаной интуицией, — проворчал Крамли.
Я вздрогнул.
— Если тебе угодно — это не гребаная интуиция, а гребаное озарение. Ее нужно спасать. — Я вылез из кабины.
— Она же умерла!
— Все равно я ее спасу!
— Хрена лысого ты ее спасешь! Ты арестован! А ну, быстро влез назад!
— Ты, конечно, представитель закона, но ты и мой друг…
В этот момент ветер снова пригнал тучу — и между мной и Крамли упала стена ледяного дождя.
— Ну и хрен с тобой! — проорал он. — Давай! Беги! Придурок малахольный! Пойдемте отсюда — или вам охота посмотреть, как из этого сортира вылетит его дурья башка? Мы ждем тебя внизу. Ты понял, слизняк смердящий?
— Погоди! — крикнул мне Фриц.
— И нечего годить!
Не выходя из кабины, Фриц бросил в меня фляжкой, и она стукнулась мне в грудь.
Я посмотрел на него долгим взглядом, продолжая стоять под проливным дождем и дрожать от холода. Наконец, Крамли, изрыгая ругательства, вылез из электромобиля. Теперь мы стояли друг напротив друга посреди бескрайнего похоронного поля. Позади — открытые железные ворота, впереди — открытая дверь гробницы… И дождь, который вот-вот вымоет из-под земли кости мертвецов. Я зажмурился и залпом выпил водку.
— Была не была… — прошептал я. — С богом!
— Придурок, — сказал Крамли.
Глава 46
Была темная грозовая ночь.
Как, опять? О господи…
Все по новой. Топот шагов, крики, молнии, гроза… Прошло-то всего несколько дней.
И вот на тебе!
Хляби небесные разверзлись, дождь льет стеной из темноты… А под дождем — я. Стою у холодной гробницы. А в гробнице — тьма и безумие. А может, и сама смерть.
«Стоп», — сказал я сам себе.
Контакт…
Где-то позади скрипнули ворота. В ответ им пронзительно взвизгнула кованая дверь.
Мы стояли у входа в мраморную гробницу, зная, что солнце скрылось навсегда. Вместо него пришел дождь — и будет теперь идти отныне и во веки веков…
Внутри склепа было темно. Только огоньки трех голубых обрядовых свечей подрагивали от сквозняка.
Мы посмотрели направо — на саркофаг в самом низу.
На нем было написано — Холли. Крышка отсутствовала, а внутри было пусто — если не считать толстого слоя пыли.
Мы перевели взгляды на одну полку выше.
Снаружи, в шуме дождя, сверкнула молния — и ей ворчливо ответил гром.
В ее голубом свете мы увидели, что на второй полке высечено в мраморе имя Молли. И снова нет крышки, а саркофаг пуст.
В открытую дверь захлестывал дождь.
