Вирджиния Коффман - Тайна Голубых Болот / Из сборника «Замок в лунном свете». /
— Я знаю, — сказала она, спрыгнув со стены. — Я видела ее. Они уже здесь, Ливия! Поэтому я и убежала. Вы должны сделать меня привлекательной, прежде чем они меня увидят. — Она возбужденно схватила меня за руки. — Вы же говорили, что можете сделать меня симпатичней. Вы это обещали. Вы…
— Да-да. И я выполню свою обещание,— наконец мне удалось прервать ее. — Но скажи сначала, о чем ты вообще говоришь? Кто уже здесь?
— Ну, отец и тетушка Эмилия. Они встретились там, у озера. Я наблюдала за ними из окна вашей комнаты.
Эта новость взволновала меня не меньше, чем Розу. Конечно же, Роза должна выглядеть перед отцом хорошенькой.
Я взяла ее за руку, и мы вошли в домик прислуги. Тяжелая дверь с громким лязгом захлопнулась за нами.
— В комнату экономки, — распорядилась Роза и пошла вперед. — Там висит зеркало, и есть расческа для волос, и… — она мгновение колебалась, а затем продолжила, испуганно взглянув на меня, — …и ленты там тоже есть. Я думаю, они от нижней юбки. Вы могли бы их вплести мне в волосы?
— Да, конечно. Но экономка…
— Она сбежала. Она и девочка, которая накрывала на стол. Они утверждали, что видели бродящее вокруг дома волосатое чудовище. Что за чепуха!
— А разве это чудовище сделало им что-нибудь плохое?
— Конечно, нет. Как оно сможет? Его же не существует. Это только плод фантазии Пена и Франца.
— Вполне возможно, — проговорила я, подумав о Жиро, о котором не могла говорить в этот момент. Его существование, конечно же, привело бы Розу и Пена в возбужденное состояние, но сейчас перед нами стояли более важные проблемы.
Комнатка бывшей экономки была очень мила. Из окна виднелись волнующийся камыш и какие-то змееподобные растения. Это был прекрасный вид для тех, кто не знал, что растения эти растут на болоте.
В то время, как я прилагала все усилия сделать из Розы маленькую красавицу, мои мысли вернулись к ужасной Эмилии де Саль, чье появление в «Голубых Болотах» никак не радовало меня. По причинам, до сих пор мне не известным, она относила меня к своим врагам и с помощью фальшивого письма посадила на десять месяцев за решетку. И зачем только она сюда приехала! Чтобы доставить радость Францу Шиллеру? Она должна его хорошо знать, ведь это в ее доме он обучал детей Брендона. Может быть, существует какая-то связь между ними обоими? Или, может быть, мадемуазель де Саль тоже охотится за драгоценностями? Было бы у меня время привести себя в порядок! Но важно ли, что на мне надето? До сих пор мне так и не ясно: не будут ли меня рассматривать в качестве прислуги?
Роза протянула мне ленты, и мы вместе выбрали для ее орехового цвета волос темно-розовую ленту. Ее робкое поведение вызвало у меня подозрение.
— Скажи мне, где ты нашла эти ленты?
Она неопределенно пожала плечами.
— Ну, где-то взяла.
— И ты говоришь, что они принадлежат бывшей экономке?
Я уже давно заметила, что закоренелые лжецы уверенно и нагло смотрят в глаза тому, кого обманывают. А Роза старательно избегала моего взгляда. Ложь давалась ей тяжело.
— Я это говорила? Ну, может, они и принадлежали экономке. Да-да, теперь я припоминаю.
— Нет, Роза. Это моя лента. Из пояса моей нижней юбки.
Я держала ленту у нее перед носом. Она взглянула на меня. В ее глазах стояли слезы.
— Роза, неужели эта ленточка значит для тебя так много? — спросила я, пораженная. — Я хочу только, чтобы ты не лгала из-за такой мелочи. Ты должна была спросить у меня.
— Я думала, вы не дадите мне эту ленту. Тетя Эмилия ни за что не позволяла мне покупать ленты. Она сказала, что я не должна привлекать внимание к моей некрасивой внешности.
— Это правда?
Я была так разъярена, что как одержимая принялась за прическу Розы. Темно-розовая шелковая лента прекрасно подходила к цвету ее лица. Я почистила щеткой ее платье, придвинула к ней зеркало, и оно отразило маленькую, нервную девочку с широко раскрытыми глазами.
— Ну, теперь мы посмотрим, посмеет ли мисс Эмилия считать эту молодую леди страхолюдиной.
Роза хихикала от удовольствия и гордости, пока мы шли от дома прислуги через сад к господскому дому.
Я подумала: что бы сказала эта возбужденная маленькая девочка, если бы знала, что я с таким же страхом и волнением жду приговора ее отца?
— Пен будет злиться, что я увидела отца раньше его, — заметила Роза заносчиво.
— А где же твой брат?
Я надеялась, что Пен и Шиллер не напугали где-нибудь бедного Жиро до смерти.
— Пен проверяет, действительно ли это утопленник, чье тело я видела вчера в озере.
— Но, я надеюсь, он пошел не один?
— Нет-нет. Он вместе с Францем. Они решили сообща обшарить все берега. Франц — на восточном берегу, Пен — там, напротив. Мне совершенно все равно, найдут они что-нибудь или нет. Я знаю, что я видела.
— Но ты же, наверное, не видела руку, ногу или лицо?
— О, Ливия, я бы давно об этом рассказала. Вы не очень внимательно меня слушаете.
Конечно же, я совершенно точно помнила ее слова. Я хотела лишь проверить, не появятся ли в ее рассказе еще какие-нибудь подробности.
Тем временем мы прошли через маленькое фойе — единственный парадный вход — в большой зал.
— А вот и моя бедная маленькая Роза, — застрекотала Эмилия де Саль слегка хрипловатым голосом. — Какая она все-таки скверная девочка! Взять и убежать от своего любимого папы! Николас, твоя невоспитанная дочка наконец-то выползла из своего убежища! — прокричала она кому-то сзади нее и стала спускаться по винтовой лестнице, громко шурша юбками.
Она представляла собой маленькое нежное создание с кудряшками цвета меда, уложенными в высокую прическу. В волосы была вплетена небесно-голубая лента, подчеркивающая синеву глаз.
Ее бессердечный тон заставил мои щеки покраснеть от гнева, но я промолчала, ибо своим протестом не помогла бы ребенку. Появление капитана, который возник за спиной мисс Эмилии, заставило меня на секунду забыть о ее существовании. Мое сердце забилось учащенно.
Капитан Брендон был одет в военно-морскую форму, которая делала его красивое лицо с глубоко посаженными зелеными глазами еще привлекательней, если это вообще возможно. Черные волосы были все так же длинны, как и в ту ночь, когда я увидела его в первый раз.
Он нахмурил лоб, вероятно раздосадованный замечаниями мисс Эмилии, но, когда увидел нас с Розой, держащихся за руки, улыбка осветила его лицо.
Что бы он ни думал о своей дочери — в этот момент он был заметно рад ее видеть. Широкими шагами он обогнал Эмилию, совершенно не обращая внимания на ее слова.
— Не так быстро, мой милый Ник! — прошептала мисс Эмилия злобно. — Ребенок не осмеливается подойти, пока находится под строгим присмотром своей надзирательницы.
Мы с Розой реагировали так, словно нас застигли на месте преступления или уличили во лжи. Мы отпустили руки, и я почувствовала, что от напавшего страха ребенок будто одеревенел. Меня охватила такая безграничная ярость, что я с трудом приветствовала капитана Брендона должным образом.
В других обстоятельствах я была бы душевно рада, что он сперва обратился ко мне, но сейчас по отношению к Розе я посчитала такой поступок жестоким и бездушным. Еще больше я рассердилась на себя — за то, что так подвластна его влиянию на мои чувства. Я вела себя так, словно была еще школьницей.
С неподдельной радостью он взял мою руку, поинтересовался моим самочувствием и спросил, как прошло путешествие, было ли оно долгим и утомительным.
— О да, — подтвердила я, — но теплый прием, оказанный мне вашими дочерью и сыном, с лихвой окупил все тяготы путешествия.
Его взгляд обратился на Розу. Она была настолько взвинчена и возбуждена, что одновременно сделала книксен и протянула руку.
Ее трогательная неуклюжесть нашла бы отзвук в любом сердце. Я с удовольствием и облегчением наблюдала, как капитан проигнорировал оба жеста и просто и непринужденно поцеловал дочку в щеку.
— Да, я вижу, мне есть за что поблагодарить мою девочку, — подтвердил он и взял ее за руки, внимательно рассматривая с головы до пят. — Ты прекрасно выглядишь, Роза. Ты не находишь этого, Эмилия?
Она зашуршала платьем.
— На самом деле, Ник, у тебя прекрасный дар видеть все в розовом цвете. Бедная маленькая девочка! Она слишком напряжена. И этот розовый цвет ей совершенно не идет. О небо! Он делает ее лицо серым и блеклым.
Она вцепилась в волосы Розы и вытащила из них шелковую ленту. Я вся клокотала от гнева, но ничего не могла сказать, пока молчал отец.
Мисс Эмилия бросила розовую ленточку в угол и снова зачесала густые, пышные волосы девочки строго назад таким образом, что в глаза сразу бросились ее полные щеки.
— Ну, разве так не лучше, Ник? Так она выглядит, по крайней мере, естественной.
Вся прелесть Розы бесследно исчезла. Николас Брендон явно не слишком хорошо разбирался в женском коварстве и поэтому не сразу понял причину быстрого перевоплощения Розы, да и никогда не придавал большого значения внешности дочери.
