Рэй Брэдбери - Голливудские триллеры. Детективная трилогия
— Ну, это еще неизвестно!
— Ты даже не представляешь насколько! Вот заодно все и выясним.
Он завел мотор, и мы поехали выяснять.
Глава 12
Как только мы вырулили на Бункер-Хилл к Центру парапсихических исследований Царицы Калифии, наше следствие сдвинулось с мертвой точки. Крамли едва успел бросить недобрый взгляд на парапсихическую вывеску, как я указал ему еще на одну, которая не могла его не порадовать:
ПОХОРОННОЕ БЮРО КАЛЛАГАНА И ОРТЕГИ.
Это явно его воодушевило.
— Как будто домой приехал, — сказал он и остановил свой драндулет.
Я вышел.
— Ты идешь? — спросил я.
Крамли продолжал сидеть в машине, держась обеими руками за руль и изображая, как будто мы едем.
— Куда? — сказал он, выглядывая из-за опущенного стекла. — Мы же еще не до конца съехали. В смысле, с холма. Или, думаешь, окончательно?
— Короче, ты идешь? Ты мне нужен.
— Ну и что ты встал? — Крамли уже поднимался по крутым ступенькам бетонной лестницы.
Покрытая трещинами дорожка вела к ветхому сооружению, больше похожему на клетку для птиц, чем на жилой дом.
— Пекарный цех по производству дурных предсказаний, — сказал Крамли.
Мы прошли еще немного. Встретили на своем пути сначала кошку, потом козу, а потом павлина, который стал строить нам глазки, развернув свой тысячеглазый хвост. Я постучал в дверь — и ответом мне был целый снегопад облупившейся белой краски, которая тут же украсила мои ботинки.
— А дом-то крошится прямо на глазах, — заметил Крамли. — Как бы весь не раскрошился.
Я постучал еще раз — осторожно, одними костяшками. За дверью раздался звук, как будто кто-то передвигает по паркету огромный железный сейф. В дверь что-то бухнуло.
Я занес руку, чтобы постучать еще раз, но в этот момент противный голос произнес:
— Иди отсюда!
— Но я…
— Иди!
— Ради бога, пять минут… Четыре, две, одну! Мне нужна ваша помощь.
— Нет, — проскрипел голос, — это мне нужна ваша помощь.
Мой мозг лихорадочно перебирал карточки в архивах, пока не наткнулся на мумию.
— Вам что-нибудь известно о происхождении слова «Калифорния»? — прошамкала она.
Я повторил ее вопрос.
За дверью повисло гробовое молчание, а затем голос прошипел:
— Черт знает что…
По очереди проскрежетали три замка.
— Этого никто не знает, про Калифорнию. Никто.
В двери появилась щель.
— Ладно, давайте… — сказал голос.
Из щели высунулась ладонь, похожая на мясистую морскую звезду.
— Кладите свою!
Я накрыл ее ладонь своей.
— Переверните.
Я перевернул руку ладонью вверх, и она сжала ее, как в тисках.
— Расслабьте.
Она помяла мою руку, затем большим пальцем прощупала линии на ладони.
— Не может быть, — прошептала она.
Обследовала бугорки, расположенные под пальцами.
— Так и есть, — со вздохом сказала она.
А потом добавила:
— Вы помните свое рождение.
— Откуда вы узнали?
— Вы же седьмой сын седьмого сына!
— Ничего подобного, — сказал я, — я один в семье, у меня нет братьев.
— Боже! — Ее рука дернулась. — Вы будете жить вечно!
— Никто не…
— А вы будете. Не само ваше тело, а то, что вы делаете. Чем вы занимаетесь?
— Вообще-то, моя жизнь у вас в руках…
Она издала смешок.
— Понятно. Актер? Нет… Внебрачный сын Шекспира.
— У него не было сыновей.
— Значит, Мелвилла[382]. Внебрачный сын Германа Мелвилла.
— Было бы неплохо.
— Так оно и есть.
Я услышал, как от двери со скрипом отъехало что-то тяжелое, после чего она медленно отворилась.
Моему взору предстала необъятных размеров женщина в огромной мантии из красного бархата — она сидела на троне, поставленном на колесный ход. Громыхая по паркету, этот трон отвез ее в глубину комнаты и остановился у стола, где в свете витражной лампы сияли искрами сразу четыре хрустальных шара. Там же маячил и железный сейф. Не было никаких сомнений, что из недр вот этой стотридцатикилограммовой мясной туши берет начало не что иное, как пронзающий все живое взгляд Царицы Калифии — астролога, хироманта, френолога и специалиста по прошлому и будущему.
— Проходите, я не кусаюсь, — сказала она.
Я вошел. Следом за мной — Крамли.
— Но дверь оставьте открытой, — добавила она.
Во дворе прокричал павлин, и я решил, что это сигнал к тому, чтобы показать ей другую руку.
Поглядев в нее, Царица Калифия отпрянула, как будто ее обдало жаром.
— Вы знаете Грина — писателя? — тихо спросила она. — Грэма Грина?
Я кивнул.
— У него есть роман о священнике, потерявшем веру. Который потом лицезрел чудо — сам же его и вызвал. И его вера воскресла — с такой силой, что он сам чуть не умер от шока[383]…
— И что?
— И вот… — Она вдруг замолчала и уставилась на мою ладонь, как будто это был предмет, никак не связанный с остальным моим телом. — О боже…
— С вами случилось то же самое, что с тем священником?
— Боже милосердный! — Она почти меня не слушала.
— Вы потеряли веру и дар исцеления?
— Да, да… — очнулась она.
— А теперь, вот прямо сейчас, она к вам вернулась?
— Да, черт возьми!
Я прижал руку к груди, чтобы прекратить доступ к информации.
— И как же вы это поняли? — спросил я.
— А мне и понимать не надо. Это же… как удар током.
Я помахал перед ней свадебным приглашением и страничкой светской хроники.
— Вы были у него наверху… — сказала она.
— Нечестно. Вы подсмотрели.
Она криво ухмыльнулась и издала утробный смешок.
— От него люди рикошетом попадают ко мне.
— Не думаю, что это происходит часто, — сказал я. — Можно мне сесть? Иначе я просто упаду.
Она кивнула на стул, стоящий на безопасном расстоянии от ее трона. Я тут же плюхнулся на него.
Крамли, на которого никто не обращал внимания, стоял в сторонке и имел крайне недовольный вид.
— Так вот, о Раттигане. У него в принципе редко кто бывает. Никто не знает, что старик еще жив и что он живет на Маунт-Лоу. А вот сегодня, представьте, нагрянули гости — да еще со скандалом.
— Истеричка… — На вершину горы мяса словно набежала черная туча. — Я ее на порог не пустила!
— Кого — ее?
— Говорила же я себе: не рассказывай никому о будущем, даже если ты его знаешь. — Царица Калифия бросила взгляд на свои хрустальные шары. — Намекнуть — пожалуйста! Но я не обязана никому указывать, какие акции покупать и с кем ложиться в постель. Диету могу посоветовать, витамины продаю, китайские травы… Но не бессмертие же.
— А сами только что обещали.
— Вы — другое дело. — Она вытянулась вперед, и колеса ее трона скрипнули. — Ваше будущее у меня — как на ладони. Я еще никогда не видела ничье будущее так четко. И я вижу, что вы в смертельной опасности! Вы можете выжить, но кто-то очень хочет этому помешать. Будьте осторожны!
Она закрыла глаза и на некоторое время погрузилась в молчание.
— Вы — ее друг? Вы знаете, о ком я.
— И да и нет, — сказал я.
— Все так говорят. В ней и черное, и белое, и черт знает что еще.
— Мы, вообще, о ком говорим?
— Обойдемся без имен. Это ее я на порог не пустила. Час назад.
Я переглянулся с Крамли.
— Похоже, мы идем за ней след в след. Вот-вот догоним.
— Не советую, — сказала Калифия. — Она так тут верещала, что я не удивлюсь, если у нее в кармане нож. Орала мне: «Никогда не прощу! Ты нас направила на ложный путь! Мы запутались! Мы заблудились! Чтоб тебе гореть в аду!» А потом газанула и уехала. А я теперь всю ночь спать не буду.
— Может, я скажу глупость, но она не уточнила — куда?
— Почему глупость? — сказала Калифия. — Значит, так. Сначала она сходила к этому старому болвану на Маунт-Лоу, которого когда-то бросила в одну ночь… Потом заявилась ко мне, которая ее во все это «втянула»… Ну а теперь, наверное, на очереди тот, кто проводил церемонию. Мечтает собрать нас всех вместе и сбросить со скалы!
— Придется ей, видимо, похоронить эту мечту.
— Как знать? Сколько женщин было у вас за всю жизнь?
Подумав, я с некоторым смущением ответил:
— Одна.
Царица Калифия промокнула лицо носовым платком величиной с банное полотенце и, вновь войдя в образ, царственно подъехала ко мне. Свой трон она приводила в движение с помощью ног, обутых в изящные туфельки. Я вдруг заметил, что ее кукольные ступни занимают неправдоподобно малую территорию на фоне бескрайних просторов туловища — особенно по сравнению с огромной луной обрюзгшего лица. И где-то там, под всей этой массой, вдруг промелькнул призрак Констанции…
Царица Калифия закрыла глаза.
