Анонимный автор - Молчание Апостола
– Лекция была не только об астрономии. И связь, как бы странно вам это ни показалось, есть. Иштар, она же древне-семитская Астарта или Астарот, она же греческая Афродита, она же римская Венера. В вавилонском пантеоне она была божественным воплощением планеты Венеры. Разрешите? – она протянула руку к статуэтке.
Кэмпбелл пожал плечами.
– Прошу. В конце концов, вашего работодателя убили не статуэткой, это нам известно наверняка. – Он подтолкнул к Эли статуэтку и мятую бумажку, в которую была завернута Иштар.
– Благодарю.
Артур протянул руку, чтобы взять бумажку и бросить ее в ближайшую урну, но заметив, как Эли едва заметно мотнула головой, незаметно сунул бумажный комок в карман пальто.
– А рюкзачок?
– В нем кроме статуэтки ничего не было? – поинтересовался Кэмпбелл.
– Отчего же. – Эли, роясь в рюкзачке, выкладывала его содержимое на стол. – Вот, прошу, три пары носков, новые, еще в обертке. Книжка. Последний роман Дина Кунца. Почитать в дороге. Две пачки сигарет «Голуаз», куплены в дьюти-фри, провезены в Англию совершенно официально и законно. Всё.
– Что ж, – махнул рукой полицейский, – забирайте свое имущество вместе с рюкзачком.
Эли, сложив вещи, затянула клапан рюкзачка и застегнула все молнии и кнопки. После чего с вызовом произнесла:
– Если это всё, господин суперинтендант, добавлю, что я изрядно устала и хотела бы ехать домой.
– Если вы имеете в виду отель, боюсь, ничего не выйдет. Оба номера – Лонгдейла и ваш – опечатаны. Минимум на несколько дней.
– Но там мои деньги и карточки… Так как же… И где же… Я практически остаюсь на улице!
– Мадемуазель Бернажу, – галантнейшим тоном, поклонившись, произнес МакГрегор, – в моем особняке на Ланселот-плейс четыре гостевых спальни. И если вы не сочтете для себе неудобством…
– Благодарю вас, баронет, – с этими словами Эли направилась к выходу из кабинета.
– Секунду, секунду! – Кэмпбелл вскочил с кресла. – Вы – оба! – должны дать подписку, что на время следствия, и не переживайте, это неделя-полторы, вы не покинете пределов нашей прекрасной столицы.
Он подвинул им два уже готовых бланка, где нужно было лишь поставить подпись.
Что они и сделали.
Когда дверь за ними закрылась, суперинтендант процедил сквозь зубы, но так, чтобы Брэди его услышал:
– Не верю я ему. И всей этой своре не верю: красавчикам из Оксбриджа, миллионерам, аристократам. Особенно если их фамилия МакГрегор.
Глава 7
Спускаясь в лифте, Эли обратилась к Артуру:
– Баронет, а я не причиню вам неудобств?
– Милая Эли, баронет я для этого полицейского хама, тем более что его фамилия Кэмпбелл. Для вас – умоляю – Артур. Идет?
– Ничего не имею против. Кстати, позволите вопрос?
Лифт спустился в холл. Эли вышла первой, но, встав чуточку в стороне, стала поджидать Артура, чтобы услышать его вопрос.
Подойдя он взял ее под руку и повел к выходу из здания, негромко буркнув:
– Не здесь. Давайте уже покинем гостеприимный дом лондонской полиции.
Спустившись по ступенькам и пройдя с десяток метров по тротуару, Артур спросил любующуюся розовевшим на востоке небом спутницу:
– Почему вы остановили меня, когда я собирался рассказать, о том, как меня похитили?
– Вы помните, что с вами собирались сделать в подвале, когда я там случайно появилась?
Артур рассмеялся.
– Пусть будет «случайно». А вообще-то меня собирались убить, и, как я понял, не самым приятным образом.
– Вот-вот. И вы думаете, что супер-пупер-интендант Кэмпбелл, имея на руках расследование по делу Лонгдейла, а вдобавок испытывая к вам нежную любовь, чего нельзя было не заметить, всерьез займется тем, что его задушевного друга едва не зарезали какие-то негодяи? А вот под ногами он будет путаться усердно. И кто они вообще, эти бандиты?
МакГрегор остановился.
– Кстати, кто они вообще? Резонный вопрос. И на кой черт я им понадобился непременно в качестве трупа?
– Именно, дорогой мой Артур. Это вопрос самый главный. И ответ на него придется искать самим. Кэмпбелл нам здесь не помощник. Далеко до вашего дома пешком?
– Почему пешком? Я абсолютно доверяю Робертсону. Мы могли бы продолжить разговор и в его присутствии. Он при немалом его росте умудряется как бы исчезать, делая вид, что его нет. И верьте или нет – когда он это делает, его действительно нет. Конечно, до тех пор, пока он понадобится.
МакГрегор надел перчатки и взмахнул рукой. К тротуару совершенно бесшумно – Эли даже вздрогнула – подкатил черный «Роллс-Ройс». Приподняв форменную шоферскую фуражку, – приветствуя хозяина и его спутницу – Робертсон выскользнул из-за руля и уже открывал правую заднюю дверцу, пропуская Эли в огромный салон. МакГрегор открыл свою дверцу сам, хотя дворецкий пытался опередить его в этом.
– Рад видеть вас в добром здравии, сэр! – Он снова приподнял фуражку, уже сидя за рулем. – И вас, мэм. Надеюсь, проклятые копперы не доставили вам хлопот?
– Все в порядке, Джеймс. Во всяком случае, пока. Бар, надеюсь, снаряжен?
– Сэр Артур… – обиженно протянул дворецкий.
– Тогда – курс на Ланселот-плейс, что значит: домой. Но не торопясь. Нам с мадемуазель Бернажу надо поговорить.
– Слушаюсь, сэр.
Перегородка между водителем и салоном с легким жужжанием поднялась. Артур нажал кнопку на спинке сидений первого ряда и крышка бара мягко откинулась. Он достал два коньячных бокала, вручил один Эли и, открыв бутылку бренди, наполнил каждый бокал до половины.
– Именно бренди, Эли. Это то, что нам сейчас очень не повредит. Обычно я пью виски, но холодным утром после теплого приема в Ярде – брэнди. A votre sante![30] – произнес он на безукоризненном французском, чокаясь с Эли.
– Tchin-Tchin![31] – весело отозвалась она.
Оба отпили по приличному глотку. Щеки Эли быстро покрылись румянцем, а МакГрегор почувствовал разливающееся по телу благодатное тепло.
– Достойный напиток, – выдохнув, сказала Эли.
– В полтора раза старше, чем ваш покорный слуга, – не без гордости заметил Артур. – Но! Ехать нам даже черепашьим шагом несколько минут, а посему вернемся к волнующей нас – меня, во всяком случае – теме.
– Когда я нырнула в подвал, на вас не было ни повязки, ни мешка, верно?
– Верно. Хотя пока мы ехали, мешок был.
– Неважно. Значит, в подвале вы успели их рассмотреть. Давайте.
Артур прикрыл глаза, восстанавливая в памяти картины виденного.
– Черные костюмы в обтяжку, похожи на лыжные – или на те, в которых нинзя по стенам лазают. Маски.
– Лыжные? С прорезями для глаз? Как у грабителей банков?
– Странно, но нет. Скорее, я бы сказал, карнавальные, знаете, такие, бабочкой, начинающиеся чуть выше бровей и потом до кончика носа. На резинках.
– С такой маской значительная часть лица остается открытой. Какие-то особые приметы на лицах: усы, бороды, шрамы, бородавки, ожоги…
– Нет, ничего. Все они были гладко выбриты.
– Перстни, медальоны…
– Да! – вскричал Артур. – На всех были серебряные цепочки со странными медальонами.
– Опишите, Артур. Как можно больше деталей. Это важно.
– Серебряный круг, нет, скорее, кольцо. Внутри которого, в центре, был вертикально стоящий меч, прикрытый щитом и весами…
– И на щите изображение креста, – закончила за него Эли.
– Да, верно! Вы видели такой?
– Во всяком случае, на фотографиях. Но дело плохо, дорогой Артур. Это очень серьезные люди, и занимаются они серьезными делами. Доводя их как правило до конца.
– Да кто же они, наконец?
– Судя по их медальонам, они из Sodalitium Pianum. «Братство Пия». Крайне правая организация внутри Ватикана…
– Ватикан! – перебил ее Артур. – Конечно, Ватикан! Своего старшего они называли «монсиньором», между собой говорили на латыни…
– О чем?
– Только не смейтесь, Эли. В Кембридже я изучал общую историю, историю Шотландии и… Неизбежно приходилось заниматься и латынью, чтобы читать первоисточники. Но если бы на каждую пинту пива, которое я вылакал за годы учебы, приходилась бы хоть одна страница учебников, эге! я, наверное, знал бы латынь лучше самого папы Римского.
– Тут не до смеха, баронет, – сухо произнесла Эли. – Но хоть что-то из их разговора вы поняли?
– Понял, что это латынь. И то, если быть честным, скорее, догадался. Узнав два-три знакомых слова. Смех, да и только.
– Ну так вот, чтобы вам было еще веселее. «Братство Пия», с которым вас свела… свёл… свело уж не знаю, что, долгое время пыталось стать своего рода тайной полицией Ватикана, что им так и не удалось. Однако нам известно…
– Нам, то есть, кому?
– Мне и кое-кому еще, разве это важно? Нам известно, что члены «Братства» принимали участие в операциях и акциях, которые добрый Господь вряд ли одобрил бы. Да у вас самого была бы возможность в этом убедиться наверняка, не подоспей я вовремя.
