Катарина Хагена - Вкус яблочных зёрен (ЛП)
Обзор книги Катарина Хагена - Вкус яблочных зёрен (ЛП)
ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ ▪ КНИГИ О ЛЮБВИ
HTTP://VK.COM/LOVELIT
В Н И М А Н И Е !
Текст предназначен только для предварительного и ознакомительного чтения.
Любая публикация данного материала без ссылки на группу и указания переводчика строго запрещена.
Любое коммерческое и иное использование материала кроме предварительного ознакомления запрещено.
Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга
способствует профессиональному росту читателей.
Катарина Хагена
"Вкус яблочных зёрен"
Оригинальное Название: Der Geschmack von Apfelkernen
Катарина Хагена – "Вкус яблочных зёрен"
Автор перевода: Наталия Петрова (1-5 глава), Алёна Дьяченко (с 5 главы) Редактор: Анастасия Антонова, Anastasiya Perelevskaya (1-5 глава)
Ольга Сансызбаева (5-9 главы), Алёна Дьяченко (с 10 главы) Вычитка: Алёна Дьяченко
Оформление: Алёна Дьяченко
Обложка: Ира Белинская
Перевод группы : https://vk.com/lovelit
ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ ▪ КНИГИ О ЛЮБВИ
HTTP://VK.COM/LOVELIT
Аннотация
Воспоминания о летних каникулах у бабушки радужны и волшебны, а истории,
рассказанные тётками таинственны. Катарина Хагена рассказывает о женщинах одной семьи,
переплетая судьбы трёх поколении. Роман о забвении и о памяти, волнующий,
восхитительно забавный, и в то же время мудрый.
Когда Беттина умерла, её дом достался по наследству Ирис. Спустя столько лет, Ирис
снова оказывается в старом дома своей бабушки, где она проводила летние каникулы и
играла со своей двоюродной сестрой в переодевания. Она блуждает по комнатам и саду, по
миру, где время остановилось. В этом мире красная смородина становится белой за ночь,
слёзы можно законсервировать, деревья цветут дважды, деревни исчезают, а женщины
высекают из кончиков пальцев искры.
За это время сад одичал. После своего падения с яблони Беттина сначала стала
рассеянной, потом забывчивой и напоследок она уже не узнавала ничего и никого, даже
своих собственных трех дочерей.
Ирис прожила целую неделю одна в дома. Она не знает, хочет ли оставить себе этот
дом. Она купается в Черном озере, принимает гостей, целует брата бывшей подруги и
перекрашивает стены. Блуждая из комнаты в комнату, она отыскивает на ощупь
воспоминания, которые забыла: Чем на самом деле занимался дедушка, прежде чем ушел на
войну? Какие мужчины любили дочерей Беттины? Кто ел яблоки прямо с зёрнышками?
Наконец-то Ирис вспоминает ту ночь, когда с её двоюродной сестрой Розмари случилось
несчастье: что делала Розмари на крыше зимнего сада? Хотела ли она ещё что то сказать ей,
Ирис? Ирис догадывается, что существуют различные формы забвения и воспоминание
лишь одна из них.
ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ ▪ КНИГИ О ЛЮБВИ
HTTP://VK.COM/LOVELIT
Глава 1.
Тётя Анна умерла в 16 лет от воспаления лёгких, которое не смогли вылечить из-за её
разбитого сердца, и из-за того, что пенициллин ещё не был открыт. Смерть наступила
ранним июльским вечером. После последнего хриплого выдоха Анны, её младшая сестра
Берта выбежала, рыдая, в сад и увидела, что все ягоды красной смородины побелели. Сад
был большой, множество старых кустов смородины гнулись под тяжестью плодов. Собрать
их нужно было уже давно, но из-за болезни Анны никто не думал о ягодах.
Моя бабушка рассказала мне об этом потому, что она тогда первой увидела
скорбящие ягоды. С того времени в бабушкином саду росла только чёрная и белая
смородина. Каждая попытка посадить куст красной смородины была обречена на неудачу, на
его ветвях появлялись лишь белые ягоды. Но никому это не мешало, белые были почти
такими же сладкими, как и красные. Когда из них выжимали сок, они не портили фартук, а
готовое желе поблёскивало таинственно-бледной прозрачностью. Бабушка называла его
"законсервированные слёзы". А в подвале всё ещё стояли банки со смородиновым желе
1981-го года, лето которого было особенно богато слезами. Последнее лето Розмари.
Однажды, при поиске банки маринованных огурцов, моя мать нашла баночку 1945 года, с
первыми послевоенными слезами. Она подарила её мельничному клубу, а когда я спросила,
почему, чёрт возьми, прекрасное бабушкино желе отдали музею, мама сказала, что эти слёзы
слишком уж горьки.
Моя бабушка, Берта Люншен, в девичестве Деельватер, умерла несколько десятилетий
спустя после тёти Анны, но тогда она уже давно забыла, кто был её сестрой, собственное
имя, или какое сейчас время года. Берта забыла, что нужно делать с обувью, шерстяной
нитью или ложкой. За 10 лет бабушка смахнула все свои воспоминания с той же лёгкостью, с
которой смахивала свои короткие белые локоны со лба или невидимые крошки со стола.
Звук огрубевшей сухой кожи её ладони по деревянному кухонному столу намного чётче в
моей памяти, чем черты лица. Ещё я помню, как пальцы с кольцами крепко сжимали
невидимые крошки, как будто пытались схватить удаляющийся силуэт её духа, но,
возможно, Берта просто не хотела накрошить на пол или же хотела накормить крошками
воробьёв, которые ранним летом охотно принимали песчаные ванны в саду, и одновременно
выкапывали редиску. Стол в доме престарелых был из пластика и рука бабушки затихла.
Прежде чем память окончательно её покинула, Берта отдала нам своё завещание. Моя мать,
