Павел Генералов - Война олигархов
Нюша придирчиво осматривала своё хорошенькое личико, мучительно выискивая признаки утраты былой прелести. С трудом, но удавалось. Длинная чёлка упрямо мешала, наползая на блестящие ореховые глаза. Надо сказать, что если синяки под глазами и в самом деле были слегка заметны, выдавая лёгкий недосып, то линии скорби Нюша придумала. Вычитала в женском журнале, что таковые существуют, и тотчас обнаружила на себе, любимой.
Вообще ей очень нравилось быть беременной. Причём тайной беременной, ведь о ребёнке она не рассказала никому, даже Нуру. Пока не рассказала, хотя срок уже был вполне даже ничего, почти три месяца. Ну, ладно, чуть больше двух. Или — почти два. Хозяин — барин, сколько хочу, столько и насчитаю.
Чувствовала себя Нюша превосходно, её совсем не тошнило, как Инку, которая опрометью выскакивала с лекций, пугая даже привыкших ко всему литинститутских преподов. Только вот мозги работали вяло, наблюдался у Нюши с некоторых пор перманентный дебилизм с уклоном в безмятежный идиотизм. Именно по этой причине, а вовсе не из–за денег — платили просто смешные суммы! — Нюша и согласилась на сегодняшнюю встречу. А это согласие автоматически означало и согласие участвовать в диком проекте «Дикие розы для дикой Марии».
Проект издательства «Вперёд» или, как его называла Инка, сосватавшая Нюше эту подработку — «Полный вперёд», был масштабный и заключался в выжимании максимальной прибыли из популярного мексиканского сериала «Розы для Марии». Что, в общем–то, хорошо: не только ведь мексиканцам пожинать плоды, обильно удобренные слезами женщин России! Очень патриотичный проект был в самом разгаре. Пять книжек с беллетризованным изложением сериала разлетались с книжных лотков, как ангелы — бесшумно и стремительно.
— Читать интереснее, — убеждала Инка, — мы же психологии добавляем.
— Психологии? — усомнилась Нюша.
— Ну да, — простодушно убеждала подруга. — В смысле, не только что сделал и что подумал, но и почему так сделал, и почему подумал и что ещё по этому поводу подумали или могли подумать остальные.
Эти–то «остальные» и убедили Нюшу согласиться писать продолжение сериала.
— Третьей будешь! — обрадовалась Инка.
Так что в диком проекте с сегодняшнего утра насчитывалось три авторши исключительно мексиканского происхождения: Нюша, Инка и пожилая ехидная Елена Сергеевна. Елена Сергеевна, кроме того, что писала сама и была главным редактором проекта, ещё и проверяла качество написанных текстов на двух своих молоденьких невестках, которых считала типичными потребительницами телевизионно–книжной колониальной жвачки.
— Ты сериал–то смотрела? — огорошила Нюшу вопросом на засыпку Елена Сергеевна.
Она оказалась совсем не пожилой, как утверждала Инка, а вполне моложавой подтянутой дамой с короткой стильной стрижкой.
— Нет! — честно ответила Нюша. Она из известных сериалов знала только один — про богатых, которые тоже плачут. И то — только понаслышке.
— А мои козы, — вздохнула Елена Сергеевна, — ни одной серии не пропустили, да ещё по утрам повторение смотрели. И заметь, Анна Валентиновна, как и вся наша пока ещё необъятная страна!
— Можно без отчества, — вставила Нюша.
— Просто Анна? Годится, это, кстати, название следующего проекта. Этот–то сериал смотришь?
Нюша потупилась.
— Придётся посмотреть. Но это — потом. Пока — розы, — Елена Сергеевна достала со стеллажа шесть видеокассет. — Значит так. Сначала посмотри и постарайся не запутаться в героях. Будешь писать приквел…
— Что–что? — переспросила Нюша.
— О, молодость, — застонала Елена Сергеевна. — Что такое сиквел, знаешь?
— Сиквел — это продолжение…
— Ну, а приквел — ответвление. То есть то, что происходило с героями в те годы, которые не вошли в фильм. Твой приквел — между шестой и седьмой сериями. Объём — восемь листов. Введёшь новых персонажей, кто потом будет не нужен — уберёшь…
— Убивать? — кровожадно уточнила Нюша.
— Ну, прямо сразу и убивать! — возмутилась Елена Сергеевна. — Мы же, голубушка, не боевики варганим. Любовь — дело опасное, но не смертельное. Можно отправить в длительную командировку. Можно поженить намертво, что для любовного сериала всё равно что смерть. Можно амнезию устроить. Но это для тех, кого потом соберёшься реанимировать в сиквеле. В общем, резвись, как знаешь. Главное, чтобы моим козам понравилось.
— Понятно, — осторожно кивнула Нюша, собирая кассеты в пакет.
— И психологии, психологии побольше, — застонала Елена Сергеевна. Её короткая стрижка вздыбилась на голове, словно редакторша приготовилась к бою. — Психология, амнезия, коварство и любовь — вот три кита мыльных опер.
— Четыре, — поправила Нюша.
— Что? — не поняла Елена Сергеевна.
— Четыре кита, — уточнила довольная Нюша.
Ей страшно нравилась эта похожая на ежа редакторша, обложенная со всех сторон глянцевыми обложками с дикими, неправдоподобных цветов розами. А ещё более неправдоподобными, почти нечеловеческими были лица героев сериала. Лица эти прямо–таки кричали: Россия — страна любви! С латиноамериканским акцентом.
***— Станислава Евгеньевича нет! — дородная секретарша с дореволюционным перманентом перегородила дверь в кабинет.
— А машина его в переулочке есть! — Лёвка, обворожительно, как акула, улыбнулся и попытался сдвинуть Анну Николаевну с места. Но это была не женщина — глыба. Или вот — фурия. Казалось, ещё секунда и ярко–красный лак на её аккуратных ногтях начнёт трескаться от перегрева.
— Личная машина, — уточнил Гоша. Он с интересом наблюдал, как Лёвка сражается с монументальной дамой.
— К Станиславу Евгеньевичу нельзя! — верная боевая подруга изменила первоначальную версию.
Она готовилась защищать дверь в кабинет Котова, как баррикады, до последней капли чернил. Лёвка предпочёл бы для борьбы секретаршу помоложе и поногастее. Не драться же с женщиной пенсионного возраста, в самом деле? Подержаться–то, конечно, есть за что, но как–то это всё… Неаппетитно, что ли…
Зазвонил телефон на столе секретарши. Причём тот аппарат, номер которого знали не все, а лишь особо приближенные. Анна Николаевна встрепенулась. Жуткая альтернатива разрывала её секретарское естество, тренированное десятилетиями социализма и отлакированное несколькими годами первобытного капитализма. Пропустить нужный звонок — что может быть страшнее? Разве что поцарапать чужой «мерседес». Она дёрнулась к телефону, на мгновение ослабив линию обороны.
Лёвка, воспользовавшись заминкой, смог открыть дверь в логово Котова. И они с Гошей возникли на пороге кабинета Стаса неумолимо, как вестники дефолта. Гоша нажал на кнопку мобильника и телефон на столе секретарши тут же заткнулся.
— О! Какие люди! — «искренне» обрадовался друзьям Стас. — Что ж вы, Анна Николаевна, своих не пропускаете?
Всклокоченная и раскрасневшаяся секретарша из–за спины Гоши показывала знаками: мол, я боролась! Круглолицый Стас улыбнулся ей крайне ласково, что означало: премии в этом месяце, любезная Анна Николаевна, не дождётесь!
— Чай, кофе? — спросил Стас друзей, радушно указывая на мягкие кресла.
Гоша отрицательно помотал головой, а Лёвка лишь хмыкнул, усаживаясь на стул, как на коня. Повисла пауза.
Уже несколько дней Гоша пытался встретиться со Стасом, но тот занял глухую оборону. Даже личный телефон переключил на секретаршу. Понимал, понимал Котов, зачем он нужен команде. Но денег он им давать в долг, даже под хорошие проценты, не собирался. На рынке недвижимости сейчас можно было пастись с такой выгодой, что все дружеские и прочие обязательства Котов с лёгким сердцем послал куда подальше. О том, что Гоше он обязан если не жизнью, то как минимум ушами, Котов постарался забыть. Зачем о грустном–то?
Гоша прекрасно понимал, что Котов денег не даст, но упёрся Лёвка.
— Хочу ему в глаза посмотреть! — настаивал Кобрин. — Есть ведь у гада деньги!
У «гада» деньги были. Но это были его деньги. Частная собственность.
— Как поживаете? — светски осведомился Стас.
— Давай сразу о деле, — поморщился Гоша. — Нам нужен кредит. Процент — на твоих условиях.
Котов задумался. Он так долго вздыхал, поглаживал начинающую лысеть голову и морщил нос, что Лёвка не выдержал:
— На твоих условиях, — повторил он, форсируя слово «твоих».
— Понимаете, ребята, — начал Стас, потягивая гласные, отчего голос его казался скрипучим, — я сейчас вложился и прогорел. Так что… Вот если бы полгода назад…
— Полгода назад мы бы тебе и сами кредит дали, — вновь не выдержал Лёвка, но Гоша жестом остановил его:
— Подожди, Лёва. Кажется, старый наш друг забыл, что всего полтора месяца назад мог запросто лишиться своих замечательных ушей. Если б не мы…
