Василий Веденеев - Глаз ведьмы
Иногда так бывает — едва успел подумать о каком-то человеке, вспомнить его или увидеть во сне, как вот он, тут как тут собственной персоной. Парапсихология, что ли, незримые сигналы, способные преодолеть любые преграды и расстояния?
О проблемах парапсихологии и экстрасенсорики Мякишев никогда не задумывался — хватало других забот, похлеще непознанных способностей человеческого организма и проблем связи с иными цивилизациями, — но вот о «Чичикове» вчера вспомнил, когда заметил, что выданные тем деньги потихоньку растаяли. Дома были большие покупки, жене и детям всегда приспичит что-то модное купить, а на это только успевай отсчитывать бумажки, да и собственные потребности не удовлетворить без денег. Кстати, зарабатывает-то их он, а домочадцы понятия не имеют, как добыть хоть копейку, но рот раскрывают шире головы!
Да, так вот, не успел вспомнить «Чичикова», как сегодня он объявился и предложил поужинать в своей любимой «Праге». Знал бы драгоценный Павел Иванович, что сейчас Александру Трофимовичу совершенно не до увеселений, поскольку события разворачивались с головокружительной скоростью и зачастую отнюдь не в том направлении, в каком хотелось бы. Но отказаться Трофимыч не осмелился.
Опять же, при встрече можно получить, новую любопытную информацию, а подобными возможностями не стоило пренебрегать. И Мякишев дал согласие.
Ровно в восемь он был в вестибюле ресторана. Павел Иванович ждал внизу. Поздоровавшись, он предложил подняться наверх и в ответ на недоуменный взгляд Александра Трофимовича — всегда ужинали в зале на втором этаже и что же могло измениться в устоявшихся привычках «Чичикова»? — Павел Иванович нехотя процедил, что будут ужинать в отдельном кабинете.
Это обещало нечто новенькое. «Чичиков» выглядел неважно, то хмурился, то суетился, в общем, был не в своей тарелке, и Мякишев предположил, что с ним хочет увидеться руководство Павла Ивановича, устроить, так сказать, контрольную встречу с целью проверки, не гонит ли Паша туфту. А начальники в общий зал не пойдут, поэтому и заказали кабинет. Кстати, стоит проявить предельную осторожность, ведь частенько подобные заведения оснащены записывающей аппаратурой: сболтнул лишнее, бесстрастная техника все зафиксировала, вот и готовы западня и удавочка!
«Только три рюмки, не больше! — дал себе слово Трофимыч. — Не то потом раскаешься и даже выпить будет не на что или вообще больше никогда не выпьешь».
«Чичиков» провел его на верхние этажи и, словно лакей, распахнул перед Мякишевым дверь одного из кабинетов, рассчитанного на двенадцать персон. Но в кабинете находилась всего одна персона — солидный немолодой мужчина в дорогом костюме. Он сидел в кресле у стола и курил сигарету, играя золоченой зажигалкой. Увидев вошедших, мужчина встал, и Александр Трофимович отметил, что незнакомец выше его на голову.
— Юрий Петрович, — пожав Мякишеву руку, представился мужчина и пригласил к прекрасно сервированному столу. Он сам налил в рюмку Трофимыча армянского коньяка и предложил выпить за знакомство.
«Только три! — напомнил себе Мякишев. — Это первая. И держи, Саша, ухо востро. Не зря тут что-то затеяли!»
— Надеюсь, мы станем добрыми друзьями, — подцепив вилкой ломтик балыка, улыбнулся Юрий Петрович.
Трофимыч поглядел на Павла Ивановича, как бы спрашивая его, что все это значит, уж не вздумал ли треклятый «Чичиков» передать его с рук на руки другому человеку или перепродать, как вещь? Но Павел Иванович блудливо спрятал глаза и невнятно пробормотал:
— Такова жизнь, Александр Трофимыч.
— Я что-то не все понимаю, — с тем чтобы выиграть время, Мякишев поставил рюмку на стол: пить совершенно расхотелось. — Будьте добры объясниться: отчего и зачем мы сегодня ужинаем втроем? Как мне представляется, тут нет случайных людей?
— Верно, — кивнул Юрий Петрович.
— Значит, между профессионалами должен быть и профессиональный разговор?
— Вы должны подружиться, — промямлил Павел Иванович.
— Я никому ничего не должен, — огрызнулся Мякишев и едва подавил возникшее желание треснуть «Чичикова» бутылкой по голове, а еще лучше всадить ему в пузо штуки три из девятимиллиметрового калибра, чтобы ни пожрать, ни посрать спокойно!
— Давайте все-таки выпьем, — миролюбиво предложил Юрий Петрович и налил себе еще.
Это несколько успокоило Трофимыча. Первая заповедь профессионала — никогда не напиваться, если проводишь серьезную операцию. Значит, здесь не замыслили дурного, если пьют? Но, с другой стороны, кто знает, сколько может заглотить эта лесина: литр или два? Что ему пара рюмашек?
— Знаете, как писал в Послании к римлянам святой Апостол Павел, — продолжал Юрий Петрович. — Радуйтесь с радующимися и плачьте с плачущими; будьте единомысленны между собою, не высокомудрствуйте, но последуйте смиренным. Так давайте будем единомысленны и последуем смиренным. Павел Иванович прав, такова жизнь, и я полагаю, дорогой Александр Трофимович, что она повернулась к вам отнюдь не задницей! Выпьем!
Протянув через стол длинную руку, он чокнулся с настороженным Мякишевым и выпил коньяк. Трофимычу не осталось ничего другого, как последовать его примеру.
— Иди, — небрежно кивнул Юрий Петрович, и «Чичиков» немедленно удалился.
«Власть переменилась, — понял Мякишев, и сердце у него тоскливо заныло. — Ишь, Пашку даже за человека не считает! Что-то со мной будет?»
— Закусывайте, закусывайте, — радушно, как хлебосольный хозяин, предложил Юрий Петрович и, словно подслушав мысли Трофимыча, заверил: — Не волнуйтесь, все будет хорошо, даже значительно лучше, чем раньше.
Мякишев выпил, закусил бутербродом с икрой, потом закурил и решился задать вопрос:
— Как же теперь Павел Иванович? Мы что же, больше с ним видеться не будем?
И замер в ожидании ответа. На вид новый знакомый солидный и обстоятельный человек, но жизнь давно приучила не доверять первому впечатлению, хотя оно зачастую бывает самым верным. Это по отношению к простым людям, но никак не приложимо к профессионалу — он всегда будет таким, как нужно по обстоятельствам. Если, конечно, это настоящий профессионал.
А вопросов в голове у Трофимыча роилось множество, и он мог выстрелить их, как пулемет, но осторожность, ставшая с годами службы в сыске второй натурой, призывала поменьше болтать и побольше слушать.
— У вас есть желание продолжать сотрудничество с ним? — усмехнулся Юрий Петрович, наливая еще. И себе, и гостю.
— Нет, — быстро ответил Трофимыч и хотел добавить, что у них уже давно назрели разногласия с «Чичиковым», но вовремя прикусил язык: вдруг это все комедия? А ты тут совершенно некстати и выскочишь нагишом на потеху праздной публике.
— Он больше не станет беспокоить ни вас, ни нас, — на последнем слове Юрий Петрович сделал ударение. — Да стоит ли жалеть о человеке, который продал вас со всеми потрохами, лишь только ему немного подпалили шерсть?
Мякишеву после этих слов захотелось налить полный стакан коньяка и залпом выпить. Точно, власть переменилась, и вся грязь, которую когда-то тщательно наскреб с его бельишка паршивец «Чичиков», теперь перешла в руки Юрия Петровича и его хозяев. Но кто они?
— Не нужно волноваться, — мягко заметил Юрий Петрович. — Все остается по-прежнему кроме некоторых нюансов.
— Каких? — вкрадчиво спросил Трофимыч.
— Дадут больше и двинут выше!
Это было несколько неожиданно, но из обещанного шубу не сошьешь! Ладно, пока все одно деваться некуда, придется стиснуть зубы и терпеть.
— Хотите, наверное, в генерал-майоры? — лукаво прищурился Юрий Петрович. — Это можно. Однако придется кое-чем поступиться. Например, пристрастием к рюмашке.
— Меня не поймут, — сказал с тоской Мякишев. Вон куда пошло, теперь и выпить запретят тайные хозяева. То-то будет радости жене и старухе теще!
— Ничего, найдем болячку, которая не позволяет, — засмеялся новый знакомый. — Печень там или сердечко. К этому обычно относятся с пониманием и уважением. Быть начальником управления хлопотно, особенно в московском сыске, так мы подумаем о должности зама в главке города. Кстати, почитайте, любопытная книжонка.
Он положил перед слегка ошарашенным Трофимычем пухлый детектив в яркой обложке.
«На кой черт мне эта бредятина?» — зло подумал Мякишев, но вслух выразить неудовольствие не решился и из вежливости открыл книгу.
К его удивлению, внутренность книги оказалась аккуратно вырезана и в углублении лежал конверт. Ловко придумано, хотя прием и не новый, зато элегантно подал мзду. Но что внутри конверта? Трофимыч осторожно приоткрыл его и увидел стодолларовые купюры. Сердце его сладко замерло. Даже на глазок видно — их значительно больше, чем приносил «Чичиков».
— За месяц прочтете? — как ни в чем не бывало поинтересовался Юрий Петрович. — Тогда скажете, понравилось или нет, а я дам вам почитать другую книжку.
