Василий Веденеев - Глаз ведьмы
— Кстати, ты помнишь Ленку из 379-й школы? Она проходила по делу Рыжова.
— Ленку? — недоуменно переспросил Серов. О чем это Володька? Или он хочет дать понять, что его телефон может прослушиваться? При чем здесь катая-то школа? Не помнит он никаких Ленок!
— Ну да, она жила в сорок восьмом доме, квартира двадцать один.
«Телефон! — дошло до Серова. — Тур дает мне телефон и имя: Лена. Наивная уловка, но ведь и я не сразу дошел!»
— А-а, как же, вспомнил. И что?
— Восьмого замуж собирается. Свадьба в ресторане «Балчуг». Роскошный кабак, приходи, там перетолкуем. В суете тебя никто не заметит.
— Схвачено!
Сергей сложил телефон и без всякого сожаления выбросил его в первый попавшийся контейнер для мусора: все, он свое отработал! Дальше им пользоваться опасно.
В булочной на углу он купил несколько жетонов для таксофона и свежих булочек. Вернувшись в квартиру, увидел, что Максуд уже встал и сварил кофе — дразнящий ноздри аромат плыл из кухни по всей большой старой квартире.
— Садись завтракать, — не задавая лишних вопросов, пригласил татарин. И Сергей не отказался.
Он выпил кофе и вновь отправился на улицу, предупредив хозяина, что вернется примерно через полчасика.
Отыскав стоявшую в тихом месте будку таксофона, Серов посмотрел на часы и, убедившись, что уже восемь, набрал номер, который передал ему Володька. Услышал приятный женский голос и спросил:
— Это Лена? Доброе утро. Володя у вас?
— А кто его спрашивает?
— Сергей.
— Привет, бродяга, — тут же раздался в наушнике голос Тура. Видно, он одновременно с Леной снял трубку параллельного аппарата. — Догадался?
— Что же я совсем плохой? — немного обиделся Сергей. — Этот номер чистый?
— Надеюсь, да, но боюсь, что таковым останется не долго. Дело двигается со страшной скоростью и далеко не в лучшую сторону…
— Володя, я ни в чем не виноват! — прервал его Серов. — Я никого не убивал и не крал табельного оружия. Фомич и эта несчастная девушка не на мне! Веришь?
— Я-то верю, — тяжело вздохнул Тур. — А вот начальство не очень и жаждет твоей крови. Понимаешь ли, все складывается отнюдь не в твою пользу, а у нас, сам знаешь, привыкли оперировать не эмоциями или верой в человека, а фактами. Пусть даже, что я вполне допускаю, и подтасованными.
— Найди этого гада Казакова, — попросил Сергей. — Помнишь, я тебе о нем рассказывал?
— Его нет. Он убит в тот же день, когда погибла Полина Горелова.
— Застрелили из ПМ, из моего макарова? — с замирающим сердцем спросил Серов и не сомневался, что да, что в Казакова всадили пулю из его ПМ, как в Фомича. Но ответ поверг его в растерянность.
— Не угадал! Ножом, сзади, прямо в сердце. А вот в Полине пуля из твоего табельного оружия. Почти в упор, в грудь, в область сердца. Оружие не найдено. Понимаешь, что все это значит?
— Понимаю, — упавшим голосом ответил Сергей.
Как не понимать и ему ли не понимать, если на шее все туже и туже, не давая вздохнуть, затягивалась страшная петля! А когда ты хочешь схватить за руки того, кто ее затягивает, то натыкаешься на пустоту и тут же петля затягивается еще туже. Мистика? Называй, как хочешь, но ощущение не из самых приятных и, не дай бог, сейчас попасть в лапы бывших сослуживцев — стоит лишь только Серову оступиться, как им мгновенно завладеют те силы, которые гонят в западню, а там уже недолго и расправиться с ним, чего им пока не удалось сделать на воле. Какой-нибудь «отмороженный» амбал с куриными мозгами ударит тебя камнем по голове — и прощай белый свет.
Не-е-ет, так кончать нельзя, нельзя позволить им торжествовать победу над поверженным Волкодавом, нельзя!
А что, в сущности, он может сделать, что противопоставит невидимым, но крайне могущественным врагам? Что, если ты гол как сокол?! Тур тоже рискует не на шутку, связываясь с ним из квартиры какой-то подружки своей Татьяны. Засекут — могут и со службы выгнать! Хорошо, если догадается наболтать, что специально хотел заманить бывшего начальника в «Балчуг», чтобы там повязать, но могут и не поверить: кругом тоже не все лопухи.
— Попробуй поискать Константина Михайловича Максимова, — попросил Серов и продиктовал Туру номера телефонов.
— Хорошо, — приятель явно намеревался закругляться с разговором. — А ты смени лежку, могут докопаться. И не вздумай соваться или звонить домой!
— Передай отцу, что все нормально. Через неделю будешь здесь в это время?
— Постараюсь.
Сергей повесил трубку и поплелся к Максуду, просто-таки раздавленный свалившимися на него свежими новостями. Грозовые тучи над его головой сгущаются все стремительнее, и не видать ни единого просвета.
Черт бы побрал его жадность и змея-искусителя в лице Генки Казакова, соблазнившего Сергея на охрану Полины и шальные деньга. Но разве виноваты только погибший Казаков и сам Сергей? Вся жизнь превратилась в бесконечную погоню за деньгами, ежедневный, изнуряющий тело и душу марафон, где впереди, в туманной, дали маячит несбыточная мечта разбогатеть, а вперед гонит урчащий от голода желудок. Мог ли Сергей уберечься от всех напастей и соблазнов в магазинчике «сэконд хэнд»? Другие люди и за монастырскими стенами не могут найти спасения от мирских соблазнов и грехов, а чего уж тут хрупкий павильон?
До невозможности стало жаль себя, отца, тетю Клаву и даже взбалмошную Лариску: ведь всем им, включая себя, Серов не давал покоя!..
Максуд ждал его на кухне, лениво покуривая сигарету и пуская дым к потолку. Увидев приятеля, он улыбнулся и сообщил:
— Собирайся, ты переезжаешь.
— Надоел?
— Да нет, мы ведь даже толком и пообщаться не успели. Просто забочусь о твоей безопасности. Извини, я случайно свалил твою сумку и увидел, что в ней лежит. У меня, знаешь ли, дети.
«Ну, сумку ты, положим, свалил не случайно, — отметил Серов, — но дети — это крайне серьезный аргумент, и я не моту подвергать их ни малейшей опасности. В этом Максуд прав!»
— Куда отправимся: за город или куда глаза глядят? — Сергей тоже закурил и устроился напротив татарина.
— Зачем куда глаза глядят? За городом, я полагаю, тебе тоже делать нечего. Помнишь, как у Честертона: где прячет умный человек лису? В лесу! Значит, стоит остаться в городе.
— Хорошо, тогда куда?
— В Теплый Стан. Я созвонился с одним приятелем, он готов приютить тебя на неопределенно долгое время.
— Альтруист или святой?
— Ни то ни другое, — засмеялся Максуд. — Но некоторые странности отмечаются, и тебе придется с ними мириться.
— Ты решил сбагрить меня сумасшедшему? Покорно благодарю!
— Отчего ты решил, что он сумасшедший? Просто творческий человек, непризнанный гений композиции, пишет музыку для детей, но сам одинок и очень скучает. А ты прекрасно умеешь слушать и поддерживать беседы на любую тему.
Сергей вздохнул:
— Ясно. Ему не нужны деньги, но нужен слушатель. Надеюсь, он умеет держать язык за зубами и не пишет авангардной музыки? Я ее терпеть не могу.
— Надейся, — Максуд встал. — У меня есть пара свободных часов, и я могу тебя отвезти на своей лайбе, чтобы не мотаться по метро.
Глава 9
На конспиративную квартиру, где должна была состояться встреча с колченогим, Иван Андреевич Жуков ехал с тяжелым сердцем. Да и чему радоваться, если кругом одни неудачи, то мелкие, то крупные, и даже то, что как будто получилось без сучка, без задоринки и в будущем способно принести определенные дивиденды, на поверку оказывалось очередной неудачей, ловко замаскировавшейся под успешную операцию. Противник начинал переигрывать по всему полю и уже перехватил тактическую инициативу, крепко удерживая ее в руках, а уж о стратегии и говорить нечего. Только идиот может этого не видеть и не понимать, что настала пора выбирать: либо идти на мировую, либо менять хозяина, либо ложиться в могилку. Последнее Ивана Андреевича не устраивало, да разве объяснишь это хромому? Николай Семенович человек тяжелый, со специфическим характером, и стоит лишь заикнуться о первых двух вариантах, как тут же заработаешь третий.
Боже мой, и это все в родной стране, где приходится действовать отнюдь не против агентов ЦРУ или Моссада, а против своих же сограждан, многие из которых тоже носят на плечах погоны офицеров спецслужб, но и ты и они тщательно скрывают, чем заняты помимо службы. Вот и получается — все кругом шпионы и диверсанты: восемь часов в день служат государству, а остальное время — иным хозяевам и самим себе. Да и можно ли считать то время, когда они находились в кабинетах, полностью отданным государству?
В конце концов стоило бы разобраться, что являет собой наше родное государство, ставшее, по сухи, криминальным. Как ни маскируй это слоем румян и трескучими лозунгами, все равно уродливые морщины и гематомы вылезают наружу, причем в самые неподходящие моменты для властей предержащих. И кто такие власти предержащие, тоже стоит приглядеться!
