Лучший частный детектив - Молчанова Ольга Павловна

— Обижаете, майор! Конечно, понял: нельзя долго дёргать судьбу за хвост безнаказанно. Ну что, по последней?

— Наливай.

Стало холодать, и мы решили прервать наши посиделки, договорившись, что оба попытаемся аккуратно проследить судьбу этого человека с тем, чтобы понять, куда он бежит или от чего убегает.

Один из самых простых и надёжных способов узнать что-либо о человеке, это спросить о нём словно невзначай у старушек, сидящих у подъезда. От их пристального взгляда невозможно укрыться. Они знают всё о каждом жильце дома: где работает, сколько получает, есть ли у него любовница или любовник и так далее. Знают порой такое, о чём сам он даже не подозревает. Я часто прибегаю к этому источнику информации. Здесь главное — суметь отличить вымысел от правды.

На следующий день после вечерней встречи с Успенцевым, издали убедившись, что Бегущий Человек покинул свою квартиру и неспешно побежал вверх по проспекту, я направился к подъезду. Было около девяти часов. День выдался тёплым, солнечным, близилось бабье лето. На скамейке у подъезда сидели две немолодые женщины, одна из которых держала на руках маленького йорка с красным бантиком на голове. При моём появлении они настороженно умолкли. Собачка неуверенно тявкнула и попыталась выбраться из рук хозяйки.

— Тише, Басенька, успокойся. Видишь, дядя кого-то ищет, наверное.

— Добрый день, дамы! — обратился я к ним, изобразив на лице самую располагающую улыбку. — Я, собственно, хотел спросить: не продаётся ли в вашем доме квартира? Небольшая, лучше двухкомнатная. Работаю я неподалёку, в редакции газеты, вот и хотел купить что-нибудь недорогое, без ремонта. Журналистам в наше время, к сожалению, платят не много. Буду очень признателен, если сможете помочь одинокому мужчине.

Обращение «дамы» в совокупности с предложением помочь одинокому мужчине на бабушек и женщин без возраста всегда производят магическое впечатление. Так случилось и в этот раз. Бабушки расплылись в улыбке, исчез настороженный огонёк в глазах, и взамен ему пришло искреннее желание изменить мою несчастную судьбу в лучшую сторону.

— Да ты, сынок, садись, — сказала хозяйка собачки, — в ногах правды нет. Мы тут всех знаем, живём со дня заселения дома, может, и подскажем что-то толковое. Тебя как зовут-то?

— Игорь, можно без отчества.

— Конечно, какое может быть отчество, если ты нам в сыновья годишься, а то и во внуки. Меня зовут Лидия Петровна, мою соседку — Розалия Павловна, а это наша Бася. Басенька, поздоровайся с дядей.

Собачонка охотно тявкнула, уставившись на меня из-под нависавшей на глаза чёлки.

— Молодец, хорошая девочка!

— Да, очень симпатичный у вас зверёк, — поддержал я разговор, зная, что ничто так не располагает к вам человека, как высказанный вовремя комплимент в сторону его машины, подруги или собаки.

— А умная какая Басенька! Всё понимает, только что говорить не может.

— Ну, это дело времени, научится, — улыбнулся я.

Дамы охотно поддержали меня, контакт был установлен и вскоре я знал всё, что нужно было знать о возможности приобретения квартиры в этом районе. Перспективы были, прямо скажем, не радужные: народ неохотно расставался с подаренным когда-то государством жильём, несмотря на всё его убожество.

— Скажите, а в вашем подъезде нет ничего такого, что можно было бы купить с условием последующего ремонта?

— Нет, никто не продаёт. А убитая квартира есть, как не быть, только с хозяином насчёт продажи договориться будет невозможно.

— А что так? Не хочет продавать?

— Да, как сказать… Не в себе он, умом тронулся: и сам не живёт, и соседям от него радости никакой.

— Какое несчастье… И что же, он буйствует?

— Да нет, Пашка спокойный, только квартира у него давно уже пришла в негодность, ремонта требует, а хозяин из него никакой. Там всё обрезали коммунальщики: газ, воду, электричество. А как иначе, беда могла бы быть.

— И что же случилось с ним? Это у него с детства или по жизни такие проблемы возникли?

Обретя благодарного слушателя, бабушки готовы были поделиться всем, что они знали о своём соседе. А знали они, как выяснилось, немало.

— Пашку мы знаем уже давно, с того времени, как они с матерью квартиру здесь получили. Катерина, так её звали, актрисой работала в нашем драмтеатре. Красивая была, нечего сказать, и за сыном своим, как курица за цыплёнком ходила. С детства нянька за ним следила, так он со своими сверстниками почти и не общался. В школу сама отводила за ручку и сама забирала. Опять же, болел мальчишка часто. И где только деньги брала Катерина, непонятно, хотя при её красоте и работе в театре ухажёров у неё было немеряно. Всякое люди рассказывали, но, может, и от зависти к молодой женщине, кто знает.

Пашка вырос красавцем, художником стал и работал в том же театре, что и Катерина. Девушками он не интересовался вовсе, только театр и мама. А выглядела она, к слову сказать, так молодо, что со стороны и не разобрать: то ли мама это его, то ли подружка. Красивая была пара. Злые языки поговаривали даже, что живут они вместе не просто как мама и сын, а как муж и жена. Такие вот дела… Да только не могло такого быть: мы-то их давно знаем, Пашка вырос на наших глазах. Хотя люди поговаривали всякое…

Всё у них было хорошо, а потом случилось так, что поехала Катерина на курорт, а когда вернулась, то надумала выходить замуж за какого-то генерала со Львова. Пашка как услышал об этом, так просто почернел весь, а вскорости и попал в больницу, где лечат тех, кто тронулся умом. Катерина сама отвезла его туда, а с замужеством своим решила погодить, чтобы Пашку вылечить и как-то подготовить к этому событию.

В психбольнице его действительно поставили на ноги, и Катерина спустя месяца три-четыре забрала сына домой. И всё вроде бы было хорошо, пока не приехал за ней тот самый генерал. Представительный был такой мужчина, хотя и не в форме. У них жил целый месяц, чтобы Пашка привык и к нему, и к тому, что мать уедет далеко отсюда. Они потом и подались куда-то за границу, как бы не в Австралию, где у генерала жила дочь.

Странно как-то уехали, не попрощавшись, никто этого не видел, а узнали только потом, со слов Пашки. Он же стал после этого совсем нелюдимым, ни с кем не разговаривал и из квартиры почти не выходил. А когда однажды стал выбрасывать мебель в окно, тогда соседи вызвали полицию, те — скорую и увезли Пашку обратно в психушку, теперь уже надолго.

Сюда он вернулся почти через два года. Смиренным стал с виду, перестал стричься и бриться, совсем одичал. Мы сами-то не видели, но говорят, бегает сейчас по улицам с палкой в руках. Правда, никого не трогает и слава Богу. А мы уже привыкли к нему. Странно только, что за все эти годы Катерина так и не появилась. А ведь какая любовь была между ними! Ни пером описать, ни в сказке рассказать. Такие вот дела, сынок.

Наступившую тишину нарушал только птичий щебет, доносящийся из кустарника. Затем я спросил:

— Простите, а что значит «стал смиренным с виду»? Что, на самом деле это не так? Его смиренность показная, не настоящая?

Женщины переглянулись между собой, а затем Розалия Павловна, поглаживая собачонку, неохотно сказала:

— Да как сказать… Пашка никого не обижает, зла никому не делает, но бывают дни, когда с ним поздороваешься, а он так зыркнет на тебя, что мурашки по телу, прости Господи. И ещё он чувствует, если о нём говорят. Не знаю как, но чувствует. Может, прямо сейчас и знает, о чём мы говорим.

— Странно, а почему вы так решили?

— А вот не говорим мы о нём, так Пашка проходит мимо к себе и на нас ноль внимания. Но стоит только посудачить чуток, имя его вспомнить, так он уже мимо не пройдёт, обязательно остановится и так на тебя посмотрит, что хоть беги. Так-то вот, Игорь… Но нас-то он не тронет, а тебе лучше уйти от греха куда подальше. Квартир-то на продажу у нас всё равно нет.

Я согласился с их доводами, попрощался и ушёл. Уже сидя в шлеме на мотоцикле, я увидел, как по тропинке со стороны проспекта к дому быстрым шагом возвращается Бегущий Человек. Он прошёл неподалёку от меня, на секунду обдав тяжёлым запахом безнадёжно опустившегося человека. Подчиняясь неизвестно откуда взявшемуся чувству бессознательной тревоги, я включил зажигание и уехал.