Гарольд Койл - Крещение огнем
Тем не менее, он уже ничем не мог помочь своим солдатам. Как главнокомандующий, Гуахардо подготовил все, что мог: выработал свою стратегию, добился у Совета ее одобрения, сформулировал все приказы для проведения ее в жизнь и сделал все необходимое для того, чтобы его подчиненные эти приказы выполнили. Теперь ему оставалось одно: наблюдать за осуществлением своих планов. Полковник начинал понимать, что самое трудное для главнокомандующего — это доверить свое детище младшим командирам и вверенным им подразделениям.
И все-таки, должна же остаться для него какая-то возможность влиять на ход сражения! В прошлом этот вопрос часто не давал Альфредо покоя. Он годами изучал опыт других командующих — как мексиканских, так и иностранных: их помощь словом и делом своим подчиненным, ту лепту, которую они вкладывали в развитие боевых действий. Гуахардо уже давно отказался от практики, принятой у его предшественников — офицеров мексиканской армии, — поскольку считал их поступки слишком эгоцентричными. Пусть некоторые подвиги его предков и способствовали взлету боевого духа, солдатам, тем не менее, они не могли дать конкретного ответа на вопрос, как добиться победы. Так, например, история о молодом кадете, который в битве при Чапультепеке 13 сентября 1847 года бросился в смертельную схватку, завернувшись в знамя, превратилась в красивую легенду, однако едва ли могла подсказать командиру решение при ведении современного боя.
Сначала Альфредо надеялся получить ответ, изучая американские методы руководства, однако очень скоро понял, что в армии США командиры делают слишком большую ставку на современное вооружение, которого — он это прекрасно осознавал — у мексиканской армии никогда не будет. Кроме того, к своему удивлению, полковник обнаружил, что американские офицеры гоже страдают изрядным эгоцентризмом и принимают решения, исходя из соображений внутренней и международной политики, столь же часто, как их мексиканские коллеги, хотя на словах это отрицают. И, наконец, на всю военную машину Соединенных Штатов-оказывает большое влияние американский национальный характер. И специальные журналы, и военная наука возносят на щит принцип централизованного планирования и децентрализованного исполнения, который подразумевает, что подчиненные на местах обладают полной самостоятельностью в выполнении полученых заданий. Однако на практике развитая система связи дает возможность наиболее высокопоставленным командирам — то есть тем, чья карьера целиком зависит от успеха или неудачи подчиненных, вмешиваться в ход операций, которые их не касаются. Гуахардо понял, что амери- каиские командиры не только не могут вести бой так, как считают нужным, но еще и связаны необходимостью постоянно передавать подробные донесения, что часто делает их жертвами советов и рекомендаций вышестоящих начальников, которых от поля боя отделяют десятки, а то и сотни километров.
Отказавшись от американских приемов ведения войны, Альфредо вкратце ознакомился с советской методикой. В отличие от американской, там основное внимание обращалось на стандартные боевые задачи и четкие, ясные принципы, что избавляло младших командиров ох необходимости принимать решения. Но, несмотря на некоторые заинтересовавшие его подробности, Гуахардо отверг ее как недостаточно гибкую. Безоговорочное подчинение, на котором настаивала советская методика, не вязалось с мексиканским темпераментом. Полковник знал, что его солдаты — живые люди, в жилах которых течет горячая южная кровь. Они никогда не станут бездушными роботами, на которых рассчитана советская доктрина. И хотя нельзя строить тактику, опираясь только на пример юного героя, павшего смертью храбрых при Чапультепеке, все же отвага, жертвенность и страсть, которыми так богат мексиканский характер, порой необходимы, чтобы зажечь'бойцов.
Только много лет спустя Альфредо понял, что невозможно механически перенести готовую методику какой-либо чужой армии на мексиканскую почву. Выход один: разработать комбинированную систему, которая позволит сочетать сильные стороны мексиканской армии с методами и приемами, заимствованными у армий других стран. Наиболее пристально Гуахардо изучал немецкую доктрину. Хотя американцы заявляли, что взяли на вооружение именно ее, полковник знал, что в армии США она утратила своеобразие. Сам он взял из немецкой системы только две особенности. Первая — небольшой, но отлично обученный штаб, разрабатывающий и согласовывающий планы и обеспечивающий необходимую связь при их осуществлении. Вторая — она пришлась Гуахардо особенно по душе — руководство боевыми действиями с передовой. Он знал, что только находясь на переднем крае сражения, офицер может в полной мере понять происходящее. Разве можно влиять на ход боя, сцдя в удобном и безопасном бункере за десятки километров от района боевых действий? Только командир, сражающийся плечом к плечу со своими солдатами, может судить о том, что в данный момент выполнимо, а что — нет. К тому же, мексиканский характер требовал именно такого руководства. Поэтому Альфредо вовсе не считал странным, что он, главнокомандующий Вооруженными Силами страны, находится на переднем крае в наскоро сооруженном окопе.
Как иначе может он требовать от других, чтобы они руководили подчиненными с передовой? И потом, только под этим предлогом он мог вырваться из суеты столичной жизни и делать свое дело вместе с людьми, которых по-настоящему понимал.
Молодой капитан, командовавший частями моторизованной разведки, сосредоточенной в этом районе, осторожно тронул Гуахардо за плечо, чтобы привлечь его внимание, и указал на север — в сторону дороги. Демонстрируя спокойствие, которого на самом деле не было и в помине, полковник неторопливо поднес к глазам бинокль и устремил взгляд в указанном направлении.
Сначала он не понял, что хотел показать ему капитан. Но вдруг на дороге появилась темно-зеленая машина, которая быстро приближалась. В бинокль было видно, что это "Брэдли" — скорее всего, разведчик. А если это так, то где-нибудь поблизости должны быть и другие. Гуахардо внимательно оглядел весь видимый отрезок дороги, но других машин не обнаружил. Может, они где-то в засаде обеспечивают прикрытие головной БМП? Не отрывая глаз от бинокля, Альфредо спросил у капитана, видит ли он еще машины. Капитан ответил отрицательно.
Гуахардо недоуменно хмыкнул.
— Может, головную "Брэдли" прикрывают с воздуха вертолеты-штурмовики? — спросил он капитана. Тот ответил, что тоже подумал об этом, но не видит ни пыли, ни раскачивающихся ветвей, которые обычно выдают висящий на малой высоте вертолет. Гуахардо снова хмыкнул.
— Что ж, видно, на этот раз нам повстречался беспечный разведчик, — заметил он.
Опустив бинокль, капитан обвел взглядом окрестности и ответил:
— У нас есть единственный способ проверить это предположение, сэр: открыть огонь.
Полковник, все еще не спуская глаз с вражеской машины, помедлил, прежде чем ответить. Он понимал, что капитан спрашивает у него разрешения. Потом, по-прежнему глядя в бинокль, бросил через плечо:
— Ну, так за дело, капитан.
Молодой офицер, не искушенный в ритуале начала войны, встал по стойке "смирно", отдал честь и молодцевато ответил:
— Есть проверить, господин полковник!
Пока капитан отдавал приказ открыть огонь, Гуахардо посмеивался про себя. Скоро жестокие бои сделают свое дело, и всю эту браваду как рукой снимет. Только когда пролитая кровь остудит пыл его бойцов, можно будет понять, способны ли они совершить то, чего он от них ожидает.
Альфредо знал, где скрываются "Панарды" разведывательного взвода, но со своего места не видел, как они выезжают из укрытия на огневой рубеж. Даже после первого залпа, поднявшего облака пыли и белого дыма, полковник не смог разглядеть машины.
Не увидел их и экипаж одинокой "Брэдли". Оба "Панарда" выстрелили с интервалом в одну секунду, и оба промахнулись. Первый снаряд взорвался на дороге перед машиной, второй — на обочине слева от нее. Не успела осесть поднятая взрывами пыль, как "Брэдли" резко повернула влево. Гуахардо успел увидеть командира — нырнув в люк, он захлопнул его за собой. Очевидно, водитель увидел взрыв перед носом машины и, не заметив бокового, среагировал инстинктивно, не дожидаясь приказа командира. Именно этот маневр и сделал его легкой добычей мексиканских "Панардов". А может, водитель просто растерялся — ведь в таких случаях рекомендуется немедленно вернуться в укрытие.
