Сергей Зверев - Жиган против банды
– Вижу, вы удивлены, – на этот раз улыбка Клебаничева была горькой. – Да, у меня есть дочь, и, признаюсь честно, она доставляет мне немало хлопот. Нет, она хорошая девушка, послушная, воспитанная в старых традициях. Никакого присущего нынешней молодежи максимализма, никаких вредных привычек типа сигарет, спиртного и наркотиков. С отличием окончила журфак университета, причем поступила туда сама, без всякого блата… Моя жена умерла четыре года назад, но до этого долго болела. Практически воспитанием Светланы занималась бабушка. Я старался не влезать в этот сложный процесс – возможно, потому, что Светлана – девочка. Был бы парень, тогда бы и у меня нашлось для него немало времени. Но Светлана – моя плоть и кровь, и то, что она дорога мне, я осознал только сейчас…
– Одного не понимаю, при чем здесь я? – рискнул перебить Панфилов.
– Моя дочь пропала два дня назад при весьма загадочных обстоятельствах. Рано утром вышла погулять с Бимом – это ее собака, черно-белый терьер, – и не вернулась. Я спохватился только вечером, когда вернулся с работы и заметил, что Светланы нет в ее комнате.
«И стоило из-за всего этого раздувать такой сыр-бор, – подумал Константин. – Ну загуляла девчонка, не пришла ночевать… С кем не бывает?»
Однако он не решился высказать эти мысли вслух. Все-таки рядом с ним сидел генерал Клебаничев, герой войны, который в августе девяносто первого помогал первому президенту России бороться за демократию, а Панфилов относился с уважением к чужим заслугам. Именно поэтому он мягко повторил свой вопрос:
– Я все еще не могу понять: почему вы обратились именно ко мне?
– Вы должны найти ее.
«Ну вот, Панфилов, ты и допрыгался, – грустно усмехнулся Константин. – Из «вольного художника», секретного агента по особым поручениям совершенно незаметно для себя превратился в «няньку» для детей высокопоставленных особ».
Несколько секунд он размышлял, как тактичнее отказаться от этого задания, а затем медленно начал:
– Извините, генерал, но я не понимаю, зачем вам именно я? По-моему, розысками пропавших людей довольно успешно занимается милиция. Это во-первых. А во-вторых, с чего вы решили, что ваша дочь не вернется домой? Сколько ей лет?
– Двадцать два.
– Извините, но в двадцать два года просто необходимо иметь право на личную жизнь. Возможно, ваша Светлана познакомилась с каким-нибудь парнем и осталась у него ночевать. Или решила пожить несколько дней у подруги. Я не прав?
– Нет, – вокруг рта Клебаничева пролегли суровые складки. – Я обзвонил уже всех подруг. Никто из них ничего не знает о моей дочери…
– Ну, это еще не повод для паники.
Клебаничев тряхнул седой головой, как бы отгоняя от себя надоедливых мух, и решительно продолжил:
– Послушайте, Жиган, я заплачу вам приличную сумму. У меня есть кое-какие сбережения, – он открыл «бардачок» и вытащил из него пухлый, незаклеенный конверт. Бросил его на колени Константину со словами: – Здесь пять тысяч долларов. Это задаток…
Панфилов тяжело вздохнул. Было трудно объяснить генералу, почему он отказывается от такого заманчивого предложения. Ведь Клебаничев, в отличие от простых смертных, располагал неограниченной властью. При желании он мог поднять на ноги всю московскую милицию и бросить на поиски своей дочери самых лучших, самых опытных сыщиков. Именно поэтому Константин вновь покачал головой, осторожно положил конверт в «бардачок» и решительно взялся за ручку дверцы.
– До свидания, генерал, – миролюбиво попрощался он. – Желаю вам успехов.
– Погодите, Жиган! – вдруг воскликнул Клебаничев. – Это еще не все!
Он развернулся и взял с заднего сиденья «дипломат», торопливо щелкнул замками, просунул руку в образовавшуюся щель и, достав лист бумаги, протянул его Константину.
– Вот. Это пришло сегодня утром. Надеюсь, теперь вы поймете, что все гораздо серьезнее, чем кажется на первый взгляд.
«Ваша дочь находится у нас. Если обратитесь в правоохранительные органы, она умрет. Ангелы справедливости»«, – прочитал Панфилов.
– Эта информация была передана по моему личному факсу, номер которого знают только пять человек, – пояснил генерал и быстро добавил: – Всем пятерым я доверяю как самому себе.
«Это уже интереснее», – подумал Константин, а вслух спросил:
– А что это за «Ангелы справедливости»?
– А черт их знает! – в сердцах выругался генерал. – Я подозреваю, что эти бравые ребята похитили Светлану не из-за денег. Если они каким-то образом узнали номер моего факса, то наверняка в курсе, что у меня нет кругленького счета в швейцарском банке… Говорил же я этой чертовой девке не ходить без охраны!
Панфилову показалось, что генерал вот-вот заплачет. Он прекрасно понимал его отцовские чувства и на мгновение заколебался – может, помочь? И тут же подавил в себе приступ жалости. Это дело явно не входило в его компетенцию, во всяком случае, пока похитители не предъявили конкретных требований.
– Это Кузьмин предложил вам обратиться ко мне? – осторожно уточнил Константин.
Генерал кивнул:
– Да. Он и был одним из тех, кто знал номер моего факса. Не понимаю, из-за каких таких соображений, но он настоятельно рекомендовал, чтобы этой историей с похищением занялся секретный агент ФСБ. А самым толковым и отчаянным, хотя и недавно привлеченным для сотрудничества, если верить словам Кузьмина, являетесь вы. К тому же вас практически никто не знает даже в вашем ведомстве, а значит, и утечка информации исключена. И именно поэтому я сижу в этой дурацкой машине, которую одолжил у знакомого, и умоляю вас вникнуть в суть происходящего.
– Как вы узнали мой номер телефона?
– Хороший вопрос, – усмехнулся Клебаничев и со вздохом ответил: – Все от того же Кузьмина. Правда, он сам собирался поговорить с вами о Светлане, но, как видно, не успел. Перед тем как отправиться в Шереметьево встречать вас, Кузьмин позвонил мне и сказал, что все улажено: в десять тридцать нужный человек прилетает в Москву, а затем предложил встретиться на нейтральной территории. Я был здорово удивлен, однако согласился. Вызвал служебную машину и отправился в небольшое кафе на Лубянке. Полковник уже ждал меня там с чашечкой кофе. Честно говоря, меня удивил его внешний вид – Кузьмин был одет в потертые джинсы, клетчатую рубашку и старомодный пиджак. Когда я спросил его: «Что это за маскарад?», Кузьмин лишь улыбнулся. Тогда я с раздражением подумал, что это дурацкие игры разведчиков и контрразведчиков. Знаете, я ведь не очень-то уважаю вашу братию…
– Да уж, наслышан, – улыбнулся Константин. – А как насчет нынешнего президента?
Генерал сделал вид, словно не расслышал вопроса, и продолжил:
– В кафе мы говорили о каких-то малозначащих вещах, и я даже разозлился, подумав, что из-за этого свидания мне пришлось отменить две важные встречи. Перед тем как попрощаться, Кузьмин передал мне под столом конверт. Это оказалось каплей, переполнившей чашу терпения, – моему возмущению не было предела. Понимаете, я каждую минуту думаю о Светлане, и все эти предосторожности показались мне лишними и, простите, вульгарными. Я вскипел, чуть было не швырнул этот конверт на столик, но Кузьмину каким-то образом удалось меня утихомирить. Уже на улице он шепотом попросил вскрыть послание в случае непредвиденных обстоятельств. Я не придал этому особого значения, но через час мне позвонили и сообщили, что полковника Кузьмина убили, застрелили в аэропорту. И тогда я понял, что за обстоятельства он имел в виду… – Несколько минут Клебаничев молча смотрел прямо перед собой, положив на руль узловатые пальцы, затем немного сдавленным голосом продолжил: – Я тут же вскрыл конверт, в котором оказалось письмо с инструкциями, как найти Жигана. Я выполнил все условия Кузьмина – одолжил машину, позвонил вам из автомата, несколько раз проверил, нет ли за мной «хвоста». И вот я здесь…
Константину вдруг стало немного не по себе – рядом с ним сидел генерал Клебаничев, живая легенда Министерства обороны, и, почти унижаясь, просил заняться поисками его единственной дочери.
«Наверное, только мне суждено увидеть генерала в таком подавленном состоянии, – некстати подумал Константин. – Только чем я могу ему помочь? Это же почти нереально – отыскать девушку в многомиллионном городе… А если ее уже давно увезли из Москвы или убили?»
– Скажите, кроме информации, переданной на ваш факс, о Светлане не поступало никаких известий? – осторожно поинтересовался он и пояснил свою мысль: – Обычно похитители предоставляют своим пленникам возможность поговорить с родными по телефону.
– Нет, мне никто не звонил, – отрывисто ответил генерал и впился взглядом в лицо Константина. – Эх, чует мое сердце, что скоро эти чертовы «ангелы» развернутся на всю катушку! Только идиоты похищают дочь Клебаничева из-за денег! Им нужна какая-то информация, возможно, связанная с покупками и продажей оружия… И что вы думаете, я такой патриот своей Родины, чтобы, как Павлик Морозов, предавать собственного отца или дочь? Шиш вам! Я все выложу этим гадам! Все! – И, поостыв, он добавил: – Черт, сижу, как на пороховой бочке!
