Акт войны (ЛП) - Браун Дейл
«Господин Президент, я боюсь, что это не начало», - сказал Вентворт. «Мы просто не можем найти никаких юридических или исторических прецедентов для подобного. Чтобы декларация Конгресса имела силу закона, она должна соответствовать базовой правовой структуре: жертва, преступление, убытки, но, что более важно, виновник. Мы просто не можем указывать на… состояние ума».
«Слово, которое я получаю от руководства Конгресса, говорит о том же, господин президент», - заявила глава администрации Белого дома Виктория Коллинз. «Ваши сторонники говорят, что американский народ не потерпит больше никаких трудностей в своей жизни, которые, несомненно, принесло бы объявление войны терроризму. Кроме того, если ваша просьба об объявлении войны будет отклонена в Конгрессе, это будет сокрушительным поражением для вас и вашей партии, и они не готовы рисковать своим политическим будущим из-за этого. Ваши недоброжелатели говорят, что это было бы воспринято как не что иное, как демонстрация на самом худшем из возможных уровней, и выиграют они или проиграют, они обязательно представят это как разжигание эмоций нации ни для чего, кроме политической выгоды. В любом случае это проигрыш».
Президент повернулся к Роберту Чемберлену. «Роберт?»
«Вы уже знаете мои мысли по этому поводу, господин президент», - сказал Чемберлен. «Меня не волнуют исторические прецеденты или политические последствия — нам нужно действовать, чтобы победить терроризм, ясно и просто. Конечно, американский народ устал от ограничений, неприятностей, слежки и вторжений — но я не думаю, что он бы так устал от этого, если бы президент и его кабинет взяли на себя тотальное обязательство победить силы, которые угрожают их жизням. Если мы, по крайней мере, не выступим перед Конгрессом и американским народом и не приведем доводы в пользу тотальной войны против терроризма, люди забудут, почему мы это делаем… и вскоре это будет просто наша вина в том, что мы делаем их жизни несчастными, а не террористов».
Президент кивнул в знак благодарности, на мгновение замолчал, затем сказал: «Джордж, я бы хотел, чтобы ты продолжал заниматься этим».
«Господин Президент…»
«Мистер Генеральный прокурор, вместо того, чтобы искать прецеденты, как насчет того, чтобы придумать причины, по которым мы должны создать прецедент», - вмешался Чемберлен. «Вместо того, чтобы выяснять, что никто никогда не делал этого раньше, как насчет нескольких веских причин, почему мы должны это сделать?»
«Когда мне понадобится ваш совет, мистер Чемберлен, я попрошу его, спасибо», - едко сказал Вентворт.
«Это все, все, спасибо вам», - быстро сказал президент, поднимаясь на ноги. Вентворт, Каллис и Лемке молча покинули Овальный кабинет, бросая сердитые взгляды на Чемберлена.
«Что ж, я думаю, теперь тебе удалось оттолкнуть от себя почти всех в Кабинете министров, Роберт», - заметила Виктория Коллинз.
«Какой смысл даже в создании кабинета, если они не будут делать то, что вы им говорите, господин президент?» Чемберлен спросил. «Я понимаю, что это непростая задача, но все, что я слышал до сих пор, это то, почему это невозможно сделать. Почему бы вам просто не сделать это и не позволить американскому народу решить, примет он это или нет?»
«Я хочу, чтобы весь кабинет министров поддержал меня, прежде чем я продолжу, Роберт», - сказал президент. «Становится все труднее достичь цели, когда ты запугиваешь и оскорбляешь их подобным образом».
«Я приношу извинения, господин президент», - сказал Чемберлен. «Я перестану настраивать их против себя. Но я бы хотел, чтобы они проявили твердость характера, вот и все».
Президент несколько мгновений смотрел на своего советника по национальной безопасности, затем уклончиво кивнул и вернулся к бумагам на своем столе. «Спасибо, Роберт».
«Благодарю вас, господин президент», - сказал Чемберлен и покинул Овальный кабинет.
Президент подождал несколько минут, затем позвонил своему внутреннему секретарю. «Приведите его в мой личный кабинет, пожалуйста». Он прошел в отдельную комнату, примыкающую к Овальному кабинету, и встал за своим столом. Несколько мгновений спустя дверь открылась, и президент поправил свой пиджак и улыбнулся. «Добро пожаловать, Гарольд», - сказал он, обходя стол и протягивая руку в знак приветствия. «Извините, что заставил вас так долго ждать».
«Никаких проблем, Сэм», - сказал Гарольд Честер Кингман, президент TransGlobal Energy. «С вашим персоналом мне было очень комфортно».
Президент указал на кожаное кресло в маленьком кабинете, когда принесли поднос с кофе и подали напитки. «Вы были проинформированы о ситуации с этими подозреваемыми в терроризме из России?»
«Да, у меня есть», - сказал Кингман. «Я очень ценю, что меня держат в курсе».
«Мы определенно считаем, что террористы нацелены на вашу компанию по всему миру, Гарольд,» сказал президент,» и мы хотим сделать как можно больше для защиты вашей компании. Вы и ваша компания очень ценны для энергетического будущего нашей страны. Вы слышали наш разговор в Овальном кабинете?»
«Да», - сказал Кингман, делая глоток кофе. «Захаров находится в Соединенных Штатах? Это очень тревожно. Как могли Чемберлен и ваши люди из национальной безопасности пропустить этого парня?»
«По-видимому, у него был надежный псевдоним, разработанный много лет назад — абсолютно законный. По сути, он использовал свои деньги и связи в российском правительстве — и, боюсь, свое положение в трансглобальной энергетике — чтобы получить паспорта и визы в Мексику. Он открыл себе законный бизнес, получил американские визы и въездные документы. Затем он превратился в спящего агента, занимающегося своей обычной деятельностью прямо у нас под носом, просто ожидая, чтобы себя активировать».
«Мое неверие в иммиграционную систему этой страны было полностью оправдано».
«Ты помнишь этого парня?»
«Конечно», - небрежно сказал Кингман. «Подумайте об Иосифе Сталине в хороший день. Этот парень бессердечный, безжалостный убийца-психопат. Я не могу переоценить невероятную опасность, которой мы подвергаемся, оставляя его на свободе в Америке, особенно если у него есть действительные документы и финансовые ресурсы. И я тоже помню Павла Халимова, его «силовика» в Кировской нефтяной компании «Южный» — он еще хуже. По крайней мере, Захаров сначала оценил бы вашу ценность для себя и своих планов, прежде чем пустить пулю вам в голову: Халимов не стал бы тратить мозги впустую».
«Почему вы сами не устранили Захарова, Гарольд?» — спросил президент. Он знал, что Гарольд Честер Кингман определенно выбрал убийство в качестве одного из своих инструментов для достижения корпоративного успеха — и он также знал, что он, вероятно, был единственным человеком в мире, которому Кингман позволил бы задать ему такой вопрос.
«Он сбежал и исчез прежде, чем я смог его пометить — как теперь выясняется, в Южную Америку», - ответил Кингман. «Я должен был искать его усерднее, но у него были тонны денег от его российской нефтяной компании, и он платил лучше, чем я в Бразилии».
«Чего добивается Захаров, Гарольд?»
«Я», - ответил Кингман как ни в чем не бывало. Он закурил сигару, не спросив разрешения президента — расплата за то, что он задавал такие неудобные вопросы. «Он извращенный, эгоистичный сукин сын, Сэм. Он организовал десятки убийств и нападений на трансглобальные объекты по всему миру в течение нескольких месяцев, и теперь он преследует меня здесь, в США, только сумасшедший мог поверить, что ему это сойдет с рук. Если он не может достать меня, он довольствуется убийством тысяч невинных людей».
«Какова его следующая вероятная цель?»
«Поскольку он базировался в районе залива и вернулся туда, я бы сказал, что он что-то там замышляет», - сказал Кингман. «Штаб-квартира нашей корпорации находится в Сан-Франциско, но это относительно бесполезная цель — мы давно распределили корпоративные функции по десяткам различных и более безопасных мест. Нападение там было бы в основном символическим — а Захаров на самом деле не занимается «символическими» вещами. Он любит бить в яремную вену. Он уже заполучил предприятие TransGlobal по добыче нефти и природного газа номер один в США в Кингман-Сити, штат Техас. Наше предприятие номер два находится в Атлантик-Сити, штат Нью-Джерси, но наше предприятие номер три находится в Лонг-Бич, штат Калифорния, а наше предприятие номер четыре — в Ричмонде, штат Калифорния. Мое лучшее предположение: Ричмонд. Там он убьет сразу нескольких зайцев: разрушит наш нефтяной терминал в районе залива вместе с объектами пяти других компаний; нанесет удар по штаб-квартире моей корпорации; и нападет прямо в моем родном городе».
