Джеффри Дивер - Грань
Но ведь и Райан Кесслер не был наивным простачком. Он не зря в свое время зарабатывал на жизнь, расследуя уголовные дела и сажая виновных за решетку. Постепенно какая-то более четкая картина стала складываться у него в голове. Это происходило медленно, но его мысли двигались теперь в нужном направлении.
— Когда мы встретились, в твоей жизни что-то происходило. Ты рассказывала о своем прежнем парне, с которым собиралась расстаться. Ты еще звонила ему. Иногда поздно ночью. Но только он не был твоим бывшим любовником, верно? Ты вместе с ним работала, — почти шепотом произнес он.
— Да. Я выдавала его за своего прежнего возлюбленного, но на самом деле это было частью моей работы. — Плечи Джоанн поникли, и теперь ее, казалось, выдавала сама ее поза. — Мы должны были выглядеть со стороны бывшими любовниками. Такую оперативную установку нам дали.
— Я ничего не понимаю, Джо, — вмешалась сестра. — Ты так говоришь, словно действительно служила в армии. Отец использовал те же выражения.
Не знаю, как остальные, но я едва не вздрогнул, услышав смех Джоанн.
— Папочка… Забавно, что ты о нем вспомнила. Ведь именно он сосватал меня в эту организацию. Сразу после колледжа.
— Но ведь ты ходила в поход по Европе.
— Нет, Мари. Все открытки оттуда были сфабрикованы. На самом деле я находилась в учебном лагере здесь, в Штатах. Больше, к сожалению, ничего сказать об этом не могу.
Как нередко случалось прежде в моей работе, я понял, что один из клиентов в этой гостиной сейчас обращается к другому, прибегая к услугам третьего. Джоанн было морально легче делать свои признания сестре, чем мужу, с которым она косвенно и общалась в этот момент. Я сам давно усвоил, что когда доходило до обмана, тяжесть этого греха, по мнению многих людей, больше зависела не от существа лжи, а от того, кому именно они солгали.
— Спецоперации, Джо? — теперь уже прямо спросил Райан. — В каких именно операциях во имя национальной безопасности ты участвовала?
Ей все-таки пришлось повернуться к нему и отвечать, глядя прямо в глаза:
— Мы оценивали степень серьезности возникавших угроз.
Потом Джоанн глубоко вздохнула, и я понял, что сейчас мы узнаем всю правду.
— И мы занимались устранением этих угроз, — добавила она чуть слышно.
— Ты и твой коллега?
— Коллеги, — уточнила она. — Я активно работала восемь лет. У меня было несколько напарников.
— Ради Бога, Джо! — воскликнула Мари. — Ты можешь изъясняться понятнее? Оценка угроз. Устранение угроз…
— Это значит, Мари, — отчетливо произнес Райан Кесслер, — что твоя сестра убивала людей.
45
— Брось, Райан! Ты, должно быть, сошел с ума. Никого она не убивала. Скажи нам, Джо. Чем ты занималась на самом деле?
Но именно в этом и заключалась истина, как прекрасно понимал я.
Послужной список Джоанн в секретном правительственном агентстве был, конечно, надежно спрятан. Дюбойс не обнаружила никаких подробностей о том, какие конкретно дела проворачивали Джоанн и ее коллеги. Но смысл их деятельности становился ясен, даже если судить по той скудной информации, какую удалось добыть моей протеже. Это была спецслужба, щедро финансируемая через хорошо закамуфлированные каналы, обладавшая полномочиями (в частности, правом аренды помещений и организации командировок) только на территории США. Любопытной оказалась сама ее история. Фирму создали всего через две недели после взрыва бомбы в нью-йоркском торговом центре в 1990-х годах. После нападения на одно из африканских посольств бюджет и штат управления удвоились, а после попытки потопить «Коул» в Аденском заливе — утроились.
Трагедия 11 сентября привела к десятикратному увеличению финансирования УОР.
Но подлинным сокровищем, найденным Дюбойс в архивах, были неподписанные меморандумы, вышедшие из-под перьев работавших на правительство юристов. В них были подробно изложены критерии оправданности совершения убийств в соответствии с законами различных штатов и округа Колумбия. А также прописывались рекомендации, в каких случаях передавать дела о гибели людей для расследования прокурорским службам, а в каких — нет. Помимо прочего в этих бумагах содержались отчеты о процедурах, применявшихся судебными медиками и экспертами в сотнях городов по всей стране.
По крайней мере часть операций, в которых участвовала Джоанн, заключалась в том, чтобы выдавать убийства за самоубийства, смерти в результате несчастных случаев, от рук уличных преступников или при самообороне.
Мне почему-то припомнились слова Райана, сказанные при первой встрече у них в доме субботним утром.
«Знаете, Корт, наш с вами мир и то, чем мы занимаемся… Для Джоанн это порой чересчур. Ее выбивают из колеи вещи, которым мы не придаем значения…»
— А ты? Ты делала это сама? — прошептал теперь Райан.
— Нет. — Джоанн, тяжело дыша, покачала головой. Она хотела заговорить, но голос изменил ей. Тогда она начала снова. — Мы были ведущими опергруппы. Обычно вдвоем. А с нами шел нанятый по контракту исполнитель. Он и делал… активную часть работы. Но я присутствовала на местах. И отдавала приказы.
— Джо! — охнула сестра. — Такого не может быть! Скажи, что это неправда.
— Увы, это правда. Я всегда находилась там, где это происходило. Наверное, раз пятнадцать или даже больше. Я была там.
Воцарилась мертвая тишина. Райана словно парализовало. Первой пришла в себя Мари. Она подошла к сестре и взяла ее за руку.
— Я все понимаю. Ты ни в чем не виновата. Ты не хотела этого делать. Но тебя засосала система. Это они умеют. Помнишь, бизнес и правительство — я много раз говорила тебе. Это трясина, которая постепенно поглощает тебя. Заставляет делать то, что противно твоей воле.
Джоанн смотрела на руку сестры, которая нежно поглаживала ее ладонь.
— Но я на самом деле хотела этим заниматься, Мари, — возразила она. — Папа считал, что так нужно, и я соглашалась с ним. «Будь патриоткой, сделай что-то полезное для своей страны».
— Раз пятнадцать или больше, — повторил Райан. — И намного больше?
— Я возглавляла задания двадцать два раза.
— Ты убила двадцать два человека?
— В отдельных случаях целей было несколько. Но иногда мы производили захват лишь для допроса.
— Боже милостивый… — пробормотал Райан. Потом, после небольшой паузы, он спросил: — А после того, как мы встретились… Ты все еще продолжала этим заниматься?
— Нет. То есть еще примерно год я активно работала, но операциями больше не руководила. Они просили меня продолжать, но я отказалась.
«Конечно, просили, — цинично подумалось мне. — Ведь ты наверняка была одной из лучших».
Потом Джоанн обратилась ко мне:
— Я ведь вас не обманываю, Корт. Люди из моей организации провели тщательную проверку. Нет ни малейшей связи между одним из моих заданий и Генри Лавингом. Я отошла от дел шесть лет назад. Какой смысл кому-то начинать охоту на меня сейчас?
Райан Кесслер невидящим взглядом смотрел в окно, и по его ледяной улыбке я понял, что ход рассуждений постепенно привел его к тому, о чем я размышлял уже минут десять.
— Когда мы с тобой встретились, ты занималась именно этим? — спросил он жену.
Лицо Джоанн покрылось красными пятнами.
— Как я уже сказала, я работала еще год, но в операциях больше…
— Не то. Я имею в виду, в тот день, когда я впервые встретил тебя, Джо?
Она промолчала, и Райан сам подвел черту:
— Бог ты мой! Значит, в том магазине… Ты находилась на задании.
Джоанн не могла вынести его взгляда.
Как я теперь догадывался, владелец продуктовой лавки и его жена принадлежали, по всей вероятности, к одной из террористических группировок. Джоанн и ее партнер получили задание устранить их. Они вошли в магазин и, убедившись, что там все чисто, вызвали исполнителя, который на камере видеонаблюдения выглядел бы как обычный грабитель. План состоял в том, чтобы убийце дали уйти, а Джоанн и ее коллега заверили потом полицию, что это случайное ограбление, к сожалению, стоило жизни хозяевам заведения.
Но вот только патрульный Райан Кесслер услышал выстрелы и ворвался в помещение с тыла.
Наш герой…
— Значит, это был не обдолбанный подонок с юго-востока. Меня подстрелил ваш бл…й наемник.
— Но я проверила расписание работы полиции с десяток раз! — Голос Джоанн дрожал от волнения. — Поблизости не должно было находиться никого.
— И ты руководила операцией.
Она снова вздохнула. Теперь ей оставалось только признать:
— Да, я была ведущей той опергруппы.
— А ведущий отдает приказ убивать? Расстрелять людей?
— Это звучит по-другому, но распоряжалась там я, это так.
— Стало быть, и стрелять в меня приказала ему ты?
