Джеффри Дивер - Грань
Лайл Ахмад, как я и ожидал, воспринял информацию совершенно невозмутимо, словно я только что сообщил ему о падении биржевых котировок на несколько пунктов или счет бейсбольного матча, не представлявшего особого интереса. А вот коллега Фредди из ФБР, напротив, прореагировал крайне резко. Тони Барр даже раскраснелся от злости.
— И она не сообщила об этом нам! — возмущенно воскликнул он. Ему, несомненно, часто приходилось сталкиваться с ложью подозреваемых. Но на этот раз его обманывал человек, ради которого он рисковал жизнью.
Однако целью нашего маленького совещания было не обсуждение прегрешений клиентки, а попытка совместно понять, в какой мере нам необходимо изменить стратегию защиты подопечных в свете полученных новых данных.
— Она уверена, что охоту ведут не на нее, — сказал я. — Но по-моему, мы пока должны исходить из того, что цель — все-таки она, а в таком случае заказчик, нанявший Лавинга, не только располагает огромными финансовыми возможностями, но и может представлять интересы могущественной зарубежной державы.
В подтверждение своих слов я напомнил своим помощникам о появлении вертолета у дома Картера.
— Значит, не исключено, что они могут задействовать «вертушку» не только для эвакуации, но и для нападения, — заметил Ахмад.
— Меня бы совершенно не удивил такой поворот событий, — согласился я.
— Неплохо бы наладить взаимодействие с местными авиадиспетчерами, контролирующими воздушное пространство, — предложил Барр.
— Так и сделаем, и отныне шестьдесят процентов времени будем уделять наружному патрулированию, не забывая почаще осматривать горизонт. Лайл, отправляйся на внеплановый обход периметра немедленно.
Ахмад набрал код на дверном замке и выскользнул из дома.
Мы с Барром зашли внутрь. Джоанн сидела в гостиной, глядя через коридор на закрытую дверь спальни.
— Вашу организацию возглавляет сейчас тот же директор, что и при вас? — спросил я.
— Да.
— Мне необходимо поговорить с ним.
Она безнадежно кивнула. Видимо, поняла, что спорить бесполезно. Как оно и было на самом деле.
Мы вернулись в мой закуток. Джоанн достала из сумки телефон, положила на стол, нажала на кнопку быстрого вызова и включила громкую связь. И хотя современные закодированные телефоны не издают больше звуков, похожих на писк факсов, мне послышалось нечто подобное, прежде чем раздался щелчок и из черного прямоугольника, лежавшего перед нами, донесся голос:
— Уильямс слушает!
— Это я, — сказала Джоанн. Последовавшая пауза объяснялась скорее всего тем, что некое электронное устройство проверяло, на самом ли деле говорит она. — Я на громкой связи.
— Вот даже как, — проворчал ее собеседник. — Что ж, это многое объясняет.
То есть он понял, что нам обо всем известно.
— Так точно, сэр.
Я представился и объяснил, что именно мне поручена охрана семьи Кесслер.
Человек по фамилии Уильямс, чье имя так и не прозвучало, сказал:
— Я знаю, кто вы такой, и давно понял, что разговор с вами для меня только вопрос времени. Кто-то уж очень ретиво штурмовал наши серверы.
Я все еще злился, что от меня скрыли столь важную информацию о прошлой работе моей клиентки, но вовремя напомнил себе «мантру» об определении цели и наиболее эффективного пути к ней. Со временем я выплесну свои обиды и обвинения, но сейчас моя задача — обеспечить безопасность Кесслеров и найти заказчика, который нанял Лавинга. И потому я ограничился только требованием:
— Мне настоятельно необходима вся информация о мужчине, замешанном в последнем деле Джоанн.
Наступило молчание. Пауза могла быть вызвана реакцией на столь неожиданный запрос. Или он не сразу понял, кто такая Джоанн, привыкнув называть ее Лили Хоторн?
— Нет ни малейших оснований полагать, что здесь каким-то образом замешан он. Или любой другой из тех людей, с которыми Джоанн вступала в контакт. Мы отслеживали ситуацию с момента ее возникновения.
— Пусть так. Я все равно должен узнать, кто он такой.
— Мы не разглашаем имен.
— Надеюсь, вы понимаете, — жестко проговорил я, — что мне поручено выполнение ответственного задания. Часть его заключается в том, чтобы я сам оценивал возникающие угрозы. И в этом вопросе я не могу целиком полагаться только на ваше суждение.
— А часть моей работы заключается в том, чтобы держать подобную информацию под грифом «совершенно секретно».
— Вот в этом-то и дело, — нарочито размеренно произнес я.
И дал ему время понять намек и оценить опасность. Любая публичность была его наиболее очевидной точкой уязвимости, которой я мог воспользоваться.
Потом Уильямс со вздохом сказал:
— Его зовут Аслан Загаев. Мусульманин из Чечни. Получил наше гражданство после обращения за политическим убежищем.
— Вы возобновили слежку за ним? Где он находится?
— В данный момент? У себя дома, в Александрии.
— Что он за человек?
— Владелец десятка магазинов, продающих ковры, и ресторана. Мои люди изучили его насквозь, Корт. Отработано все. Его телефонные переговоры, банковские счета, перемещения, корпоративные связи, инвестиции, семейные отношения, досье на брата и сестер, деловых партнеров. И — ничего. Он абсолютно чист.
— Чеченец и мусульманин. Он часто бывает на Ближнем Востоке?
— Да. Но это его бизнес. Там он закупает ковры. Но понятно, что мы не можем повесить свой джи-пи-эс ему на шею. Вы спросите о той паре, с которой он был связан прежде, — владельцах магазина деликатесов. Так вот они были не арабами, а пакистанцами. А если говорить о последнем времени — никаких подозрительных телефонных звонков за две недели. Его фирма работает в обычном режиме, насколько мы можем судить. Господи, Корт, неужели вы думаете, что мы не отнеслись к этому со всей серьезностью? Мы ведь свое дело знаем.
— Может ли он работать под глубоким прикрытием, быть тем, что мы называем «спящим» агентом?
— Целых шесть лет? «Спящие» работают по несколько другому принципу. — Он говорил авторитетным тоном. — Кроме того, глубоко законспирированный агент не пойдет на добровольную работу в джорджтаунский молодежный исламский центр. Он вообще будет как черт от ладана бежать от всего, что связано с исламом. Его скорее встретишь на ярмарке у пресвитерианцев.
— И у вас не осталось на примете больше ни одного бывшего агента?
— Ни одного.
Вероятно потому, что они все давно в могиле.
— Тогда мне нужно знать имена ваших экспертов и аналитиков, которые занимались Загаевым.
— Послушайте, Корт, ну что может знать Лили… Что может знать Джоанн такого, к чему еще не угас интерес после стольких лет?
Ответ казался мне очевидным.
— Она знает, например, как найти вас, или я опять ошибаюсь?
47
После того как мы дали отбой, Джоанн еще некоторое время стояла в гостиной, глядя в сторону закрытой двери спальни, за которой по понятным причинам сейчас заливал горе ее муж.
Она даже сделала несколько шагов к двери вдоль коридора, но потом вернулась и опустилась на диван.
Я же связался с аналитиком, которого назвал мне Уильямс. Директор разрешил ему дать мне информацию, но только о том, что касалось безопасности Джоанн Кесслер, — об операции «Сикл» ни слова. Тем не менее от него я получил все адреса, номера телефонов и данные по деловым интересам Аслана Загаева. Он заверил меня, что ни он сам, ни офицер их службы внутренней безопасности, которому Уильямс поручил заняться этим делом еще в субботу утром, не обнаружили ничего, что связывало бы Загаева с Лавингом, подтверждая слова самой Джоанн и Уильямса.
Естественно, Загаев не будет делать подозрительных звонков по своим официально зарегистрированным телефонам, подумал при этом я. Но разве они забыли об одноразовых мобильниках? Люди Уильямса не располагали неограниченными возможностями в слежке за чеченцем, это понятно. Но ведь существовали элементарные вещи, которые они должны иметь в виду.
Поэтому я тут же связался с Клэр Дюбойс и посвятил ее в новые детали обстановки.
— Брось пока все остальное и займись Загаевым, — распорядился я. — Мне нужно знать о нем каждую мелочь.
— От размера обуви до фильмов, которые он смотрит на DVD? — спросила она.
— Все о членах семьи, работниках фирмы, перемещениях по стране и за границей. Особое внимание удели двум последним дням. Сделай их отправной точкой поиска. Ищи любую возможную связь с Лавингом, любой намек на контакты между этими людьми.
Потом я попросил ее переключить меня на Арона Эллиса. Услышав начало моего отчета, он даже закашлялся.
— Так это Джоанн?
— Очень похоже на то. По крайней мере дела, которые вел Райан, совершенно точно нас ни к чему не привели. Один человек из ее прошлого все еще в поле зрения. И мы собираемся вплотную заняться им.
