Джеффри Дивер - Грань
Я задумался. Решение далось мне нелегко, но, приняв его, я быстро спустился на выступ и сел рядом с ней. Она не отодвинулась. Впрочем, приступка была такой узкой, что наши бедра соприкасались. Мне очень не нравилось это место, но близость Мари приятно волновала меня.
Я тщательно продумал, многое ли могу рассказать ей о себе. Определившись с этим, начал:
— Я женился, получив высшее образование.
— Джо говорила, что вы холостяк, и мне хотелось спросить, были ли вы прежде женаты. А еще я заметила, как вы смотрели на Аманду — так смотрят на детей отцы или добрые дядюшки. У вас были свои дети?
Я кивнул, но всем своим видом показал, что не хочу распространяться на эту тему. И Мари, видимо, догадалась, что есть граница, за которую заходить не стоит. Она хотела спросить о чем-то еще, но промолчала. И я поспешно продолжил:
— После нескольких лет совместной жизни у нас возникла неприятная ситуация. Появился мужчина из прошлого моей жены и стал нашей проблемой.
Мари явно заметила, что, говоря о жене, я не употребил слова «бывшая», и это ей о многом сказало. Она вообще оказалась умнее, чем я предполагал. В ее взгляде промелькнуло сочувствие, но я на это не отреагировал.
— Они прежде работали вместе. Оба тогда были одиноки. Пару раз поужинали в ресторане. Потом раз или два делили постель. — Мари с трудом сдержала улыбку, услышав этот эвфемизм. — Но все это было за несколько лет до того, как я встретил Пегги.
— У этого парня тоже оказался неуправляемый темперамент? Как у Эндрю?
— Нет. Милейший человек. Я с ним встречался.
— Вы были знакомы?
— Он и моя жена занимались одним и тем же делом. И потому время от времени пересекались по работе.
Пегги и он проходили ординатуру в одной больнице. Но об этом я не упомянул.
— Они расстались, и она сблизилась со мной. Но через пару лет он снова замаячил на горизонте. Позвонил, спросил, как дела, пригласил сначала на чашку кофе, потом в бар выпить за старые добрые времена. Но постепенно все усложнилось. Он звонил все чаще и чаще. Оставлял сообщения на автоответчике. Поначалу вполне невинные. Потом — более агрессивные, потому что она не перезванивала ему. Стал звонить мне самому, приходить без приглашения к нам домой. Дошло до того, что он позвонил… — Я замолк на мгновение. — Словом, начал всерьез нам досаждать.
Я опять замолчал, вспоминая то время. Перед моим мысленным взором вновь встало лицо Пегги и лица наших мальчиков. Совсем еще малыши, они интуитивно, каким-то шестым чувством, свойственным детям, все поняли. И это напугало их.
— В конце концов я догадался, в чем суть проблемы, — продолжил я. — Дело было не в нем, а в моей жене. Она относилась к нему как к нормальному человеку. Была с ним любезна, многое прощала, что-то обращала в шутку. Ее подводила доброта и воспоминания о том, как он был мил и забавен, когда они еще встречались. Но это осталось в прошлом. Когда возникла проблема, он был уже далек от нормы. С ним что-то произошло. Нельзя подружиться с акулой или бешеной собакой, Мари. Так очень легко попасть в беду. Я понимаю, что Эндрю опасен совсем по-другому, но это не имеет значения. Всякий, кто с вами так обращается, представляет не меньшую угрозу, чем Генри Лавинг.
Ее рука легла поверх моей. Поразительно, но ее тонкие пальчики были теплыми на таком холоде.
— Чем закончилась история?
Я пожал плечами, глядя на реку:
— А чем она могла закончиться? Пришлось вмешаться полиции.
Довольно долго мы сидели не шевелясь. Потом Мари повернулась, обвила мою шею руками и стала целовать меня, сначала легко и нежно, а потом со все возрастающей страстью и нетерпением. Затем слегка отстранилась и положила мои ладони себе на грудь под куртку. Но ощутил я только сложный узор бюстгальтера. Она прижала мои руки крепче и снова поцеловала в губы, но на этот раз более игриво — от ее языка исходил аромат то ли гвоздики, то ли корицы.
Наконец она откинулась назад и теперь просто держала меня за руки.
— Джо утверждает, что мне всегда нравились плохие парни. И в этом корень всех моих проблем. Эндрю — плохой. — Мари посмотрела на меня, и блеск в ее глазах не был лишь отражением солнца, на секунду показавшегося из-за облака. — И вы тоже, Корт. Вы дрянной мальчишка. Но мне почему-то кажется, что вы хороший дрянной мальчишка.
Странно, но совсем недавно я вспоминал, что Пегги отзывалась обо мне примерно в тех же выражениях.
— Давайте вернемся в дом.
— И вам совсем не хочется посидеть здесь еще немного и полюбоваться видом?
— Служба — прежде всего. — Я улыбнулся.
Я встал, помог подняться ей, и мы направились в сторону дома.
— У вас бывают выходные дни, Корт?
— Изредка.
— И чем вы тогда занимаетесь?
— Я люблю настольные игры.
Ее мой ответ искренне насмешил.
43
Мы подошли к дому, я набрал код, и дверь со щелчком открылась.
Первое, что мы увидели, — устремленные на нас два бесконечно взволнованных лица. Джоанн сильно побледнела. При появлении сестры она шагнула к ней и, чуть коснувшись ее рук, сказала:
— Прости меня. Я очень виновата.
Потом отошла, заметив, что Мари не выказала никаких чувств. Она словно не принимала извинений, но и не отвергала их.
— Послушай, Мари… Я сама не знаю, что на меня нашло. Я была так расстроена… Ты же понимаешь. Аманда…
Молодая женщина, пожав плечами, подошла к своему компьютеру и взяла его со стола. Опустившись на диван, она углубилась в просмотр файлов. Кстати, эту новую тенденцию в последнее время я все чаще замечал у своих подопечных, когда мы останавливались в мотелях или в явочных домах. Им нравилось уходить от реальности в виртуальное киберпространство.
— Ну пожалуйста, скажи хоть что-нибудь, — не унималась Джоанн.
— Я перееду от вас, как только мы выберемся из этого заточения, — сказала едва слышно Мари, продолжая открывать и закрывать файлы с фотографиями.
«Образы. Мы называем это образами».
Джоанн опустила голову. Она явно хотела сказать что-то еще, но промолчала.
В этот момент подал сигнал мой компьютер. Я удалился в свой закуток. Пришло электронное письмо от Клэр Дюбойс, в котором, как я надеялся, содержались ответы на все вопросы, поставленные Джоанн, когда она узнала на снимке колумбийского дипломата.
Часть полученной информации ничем не удивила меня. Зато все остальное повергло в состояние, близкое к шоковому.
Я довольно долго смотрел на монитор, а потом, распечатав полученные документы, вернулся в гостиную. Видимо, мне не удалось скрыть моих чувств, поскольку с моим приходом атмосфера в комнате мгновенно изменилась. Забыв о разногласиях, все выжидающе уставились на меня.
Перечитав еще раз текст на четырех или пяти страницах, я посмотрел на своих клиентов:
— Мари здесь совершенно ни при чем. Лавинга интересует не она.
— Но я подумала, что это из-за Альенде, — вздохнула Джоанн.
— Моя помощница только что разговаривала с компетентными людьми, — продолжал я. — Они узнали второго человека на снимке. Это сын любовницы Альенде. Ни к какой нелегальной деятельности он не причастен. В тот момент ему передавали флэш-карту с записями музыки. Даже если бы они заметили, что Мари фотографирует их, у них не было ни малейших причин нанимать Лавинга, чтобы добыть у нее снимки или другую информацию. Ни в прослушке их разговоров, ни в их передвижениях по миру не найдено ничего подозрительного.
Джоанн недоверчиво покачала головой. Вероятно, она даже начала что-то говорить, но только я не слышал ее, поглощенный чтением — уже третьим по счету — текста, присланного мне Клэр. Я хотел окончательно во всем убедиться.
Свернув листы в рулон, я сказал:
— Моей помощнице удалось выяснить кое-что еще.
— Что именно? Да говорите же! — Райану не терпелось все узнать. Инстинктивно он снова начал массировать больную ногу.
— Она нашла ответ на вопрос, зачем кому-то понадобились услуги Лавинга. — Я поднял взгляд и смотрел теперь прямо в глаза Джоанн.
Та застыла на месте. У нее было такое выражение лица, словно ее попросили опознать в морге тело близкого ей человека.
Низким мрачным голосом, совершенно отличным от того, к которому мы привыкли в последние дни, Джоанн сказала, обращаясь ко мне:
— Это не может быть проблемой, Корт. Этим уже занимались те, кому следует.
Мари непонимающе уставилась на сестру. Райан не сводил глаз с жены, побагровев и плотно сжав губы.
— О чем таком ты толкуешь? — спросил он.
Но на его вопрос пришлось ответить мне:
— Генри Лавинга интересуете не вы. Он охотится на вашу жену.
44
— Что-что? — Он едва не расхохотался.
Потом воцарилось молчание. Все сидели совершенно неподвижно, словно замерли. До нас доносились только завывание ветра снаружи да потрескивание автоматического генератора льда в холодильнике.
