Михаил Нестеров - Черный беркут
– Нет, Шура. Нельзя налить в трехлитровую банку пять литров воды. Я как-то говорил Коле, что только в костюме от Зямы Аграновича я – фигура, а если меня раздеть, я дерьмо. Сейчас я не первое и не второе. На мне нет строгого костюма, и я не голый. Наготу относительно скрывают шорты, лысину – пробковый шлем. Остальное буйно поросло волосами. И я спрошу вас, Шура: кто я сейчас?
Евсей зевнул и чмокнул губами.
– Давайте спать, Шура, поутру тронемся, продадим к чертовой матери грузовик, поделим деньги...
Водитель встрепенулся.
– Поделим? Вы сказали, поделим? Поровну? Евсей Михайлович? Вы что, спите уже?..
68
Новоград
Аксенов посмотрел на часы: половина двенадцатого ночи. И машинально отметил, что в Таджикистане сейчас на час больше. Он уже давно беседует с майором Кабановым и Сергеем Шевцовым. Следователь все-таки настоял на своем, и после получаса бесплодных попыток Кабанова дозвониться до Сергея он его нашел.
И вот он сидит перед ним. Действительно, ничего надменного в его взгляде нет, хотя глаза смотрят уверенно, почти не мигая.
Следователь прокуратуры задал Шевцову вопрос, на который Кабанов из-за своей неосведомленности ответить не смог:
– Решаете государственные проблемы на местах?
Сергей пожал плечами.
– Надо ведь что-то делать.
– Почему именно таким способом?
– Назовите мне другой. Сейчас вы скажете, что нас не услышат, а если такое вдруг произойдет, голоса наши будут звучать со скамьи подсудимых. С последним я не спорю. Однако мы пока не за решеткой, а нас все же услышали.
– Блинова имеете в виду?
– Да. Хотя первоначально такой задачи перед собой не ставили. Просто стечение обстоятельств. Случайность.
– Я думал об этом. Вы просто дожали Блинова. Его испуг пройдет, а вы к тому времени будете в местах не столь отдаленных. Вы не боитесь, что он отыграется?
– Не боюсь. Он помог искренне.
Аксенов изобразил на лице улыбку.
– Был бы сейчас на моем месте Блинов, он назвал бы вас комиком. Ему неинтересны будни, он всю жизнь прожил в стремлении к празднику. Я довольно точно могу определить его состояние за последние несколько лет. Если сравнить с днями недели, то этот отрезок жизни для Блинова прошел с шести вечера пятницы до полуночи. Но уже субботы. Кстати, я тоже люблю этот отрезок времени. Ничего нет лучше ощущения предстоящего отдыха после трудной рабочей недели. Хуже всего – воскресенье, вновь одолевают мысли о работе. Вот воскресенья-то у Блинова никогда и не было. Он не знает этого слова. Вернее, в его представлении оно звучит несколько иначе: Воскресение. С большой буквы.
– Наверное, в чем-то вы правы.
Снова вопросы, невразумительные, на взгляд Аксенова, ответы. У него заболела голова. К беседе подключился майор Кабанов, разговор сам собой перешел в словесную перепалку. Следователь чувствовал давление со стороны этих двух... как бы их лучше назвать?.. Он буксовал на месте, злился на себя, в конце концов взял тайм-аут и нервно схватил со стола журнал. Как назло, наткнулся на реплику одного знаменитого писателя: «Мы не «потерянное поколение». Мы – поколение, всю жизнь ищущее потерянный праздник. И, ей-богу, умеющее его находить».
Аксенов отложил журнал. Элита. Бомонд. Тусовки, сытые рожи – и все это в поисках праздника.
Он в очередной раз бросил взгляд на Шевцова. «Парни, ну почему вы-то не ищете праздника? Не сидел бы я сейчас с вами, не ломал голову».
Не то поколение? Или новое поколение? Скорее всего, ответвление от основного. В этой массе можно различить молодых искалеченных парней. Под ними ничего нет, костыли вязнут в пустоте. За ними огромный японский телевизор, идет трансляция какого-то торжества или презентации, на переднем плане русская звезда народной эстрады, по обе стороны холеных, тяжелых рук – поэты-песенники, поэты-композиторы, перед носом шикарное угощенье и коронное блюдо вечера: салат с огромным огурцом в центре, который, побывав в руках шеф-повара ресторана, принял вид фаллоса. На лицах глумливые улыбки: кто первый возьмет его в рот? Нет проблем! – только вот камеры отъедут, да вышвырнут из зала прессу. Зачем вышвыривать? Можно и при них.
Элита... Бомонд... Найденный «потерянный праздник»... Отрыв по полной... И удиви их сейчас, скажи, что кто-то в этот самый момент голодает, только тяжело вздохнут.
Уже третий час идет беседа, а сдвигов нет.
И опять взгляд на Шевцова. И снова ничего надменного в нем Аксенов не обнаружил, будто во время короткой паузы тот мог переродиться. Ничего от слащавого Ди Каприо, ничего от интригующего Антонио Бандераса, который снимает с подружки чулки.
Фоторобот.
Кому он теперь нужен? Если только самому попробовать угадать Шевцова на фотографиях гражданки Хмелевой. Угадает. Дальше что?
Аксенов закурил очередную сигарету и с неудовольствием затянулся.
– Для начала сделаем так, Сергей. Подготовьте к завтрашнему дню все оружие, какое у вас имеется. Я знаю только об ижевских автоматах «клин-2», минимум десять единиц, если есть другое, присовокупите и его. На всякий случай почистите отпечатки пальцев. Оставьте его где-нибудь и инкогнито позвоните в милицию о находке. Что дальше, не знаю. Хоть убейте. Сейчас я хочу лечь в постель и подняться с головной болью. Буду думать.
Кабанов под столом наступил на ногу Шевцову. Сергей посмотрел на майора. Тот незаметно подмигнул ему: «Все нормально».
Следователь поднялся с кресла и, чуть усмехнувшись, протянул руку Шевцову. Потом кивнул майору Кабанову:
– Проводи меня, Володя. – В прихожей они остановились. Аксенов строго взглянул на майора. – Ты не очень обольщайся. В первую очередь я – следователь, лицо казенное, как говорится. Человек – потом. Понял?
– Конечно, Дима, – горячо отозвался майор.
– Я ничего никому не обещаю, – тем же тоном продолжал следователь. – Тебе особенно. Посмотрим, что я завтра смогу сделать. Во-первых, все оружие подвергнется баллистической экспертизе. И не дай Бог, если оно коцаное, фигурирует в каком-нибудь деле. Тогда все, считай, никакого разговора не было. Другим участникам твоей преступной группы мое имя упоминать запрещаю. Ты и Шевцов, понял?
– Да.
– Сдать оружие – твоя идея, не моя.
– Это я тоже понял.
Аксенов хмыкнул и покачал головой.
– Завтра зайди ко мне после обеда. Скажем, в 15.30.
Глава десятая
69
Таджикистан, юго-западный приграничный район
Прошло всего десять минут, и Кавлис увидел, как, огибая песчаный холм с двух сторон, появились боевики Безари. Эти десять минут не прошли впустую для маленького отряда. Перед валунами, где был наиболее удобный путь, Николай с Гришей поставили «растяжки», еще пару приготовили в обход преграды.
Бандиты быстро сокращали дистанцию. От засады их отделяло полторы сотни метров. Песчаный холм словно извергал из себя боевиков. И Кавлис считал их: пятьдесят... семьдесят, девяносто... сто двадцать...
Все, остальные пятнадцать-двадцать человек остались в кишлаке. А эти будут преследовать отряд до последнего. Боевики сделали бы это по приказу Безари, а без своего командира они еще больше ожесточатся, их действия станут более хаотичными, что не умерит их воинственный пыл. Им взыщется сполна, если они упустят пленника. Безари поснимает со своих людей головы, и каждый будет помогать ему, пока не останется две-три головы, одна из которых будет принадлежать самому полевому командиру.
– Гриша! – окликнул Кавлис. – Всади снаряд в конец колонны, а я утихомирю головных. Похоже, они не ко времени потеряли головы.
Боевики сократили дистанцию до ста метров.
– Готов? – спросил майор. – Огонь!
Два гранатомета ухнули разом, поднимая пыль позади бойцов. Снаряды попали в плотные ряды монголов, разметав на десятки метров кровавое месиво.
Колонна боевиков замерла, но тут же повалилась на песок.
Кавлис с Касариным приготовили еще два залпа тандемными гранатами. Боевики не двигались. Кое-кого заставили подняться на ноги длинные очереди из «бизонов». Монголы начали перестраиваться, лежа на животе.
С коротким интервалом прогремели еще два выстрела из «РПГ-7». И снова очереди из автоматов. Из касаринского «бизона» в боевиков полетели трассеры. Гриша быстро сменил шнек. Кавлис тоже перезарядил оружие.
– Уйдем немного вперед, – крикнул Николай. От стрельбы кумулятивными гранатами у него слегка заложило уши. – Встретим их за тем пригорком.
Касарин подхватил сумку и, пригибаясь, поспешил за командиром, но чуть в стороне. Они отступали, давая за спину очереди из автоматов.
* * *– Чувствую, они хорошо встречают боевиков Безари, – прерывисто проговорил Ремез.
Гранатометы рявкнули по два раза, сейчас их слышно не было, позади раздавались только автоматные очереди. Казалось, что Кавлис с Касариным стреляют по мишеням. Наконец раздались стрекочущие, более глуховатые выстрелы. «Узи», определил Ремез. Пистолетный патрон 9 миллиметров «Para». Через несколько секунд несмелые выстрелы из израильского оружия переросли в шквал.
