Сергей Гайдуков - Стреляй первым
— Да уж… Они будут штурмовать, а при штурме заложники обычно…
— Вот именно, — мрачно согласился Кожин. — И еще одна неприятность. У меня есть только один бронежилет.
— Кинем монетку?
— Не ношу с собой металлических денег. Я отдам жилет вам.
— С чего вдруг?
— Вы хромаете, а значит, двигаетесь медленнее меня, а значит, попасть в вас легче. Жилет нужнее вам, но взамен и я кое-что от вас потребую.
— Рискните.
— Когда два человека пытаются проникнуть в охраняемый дом, то самый примитивный способ это сделать: одному отвлечь внимание, а другому в этот момент делать свое дело. Отвлекать будете вы.
— Спасибо за доверие. Только я хотел бы узнать о непримитивных способах проникновения в охраняемые дома. Мне кажется, что я бегаю слишком медленно, чтобы отвлекать внимание.
— Не примитивные? Подкоп и высадка с вертолета, у вас есть вертолет?
— Нет.
— Лопата?
— Нет.
— Тогда будете отвлекать внимание. Кстати, как мне вас называть?
— То есть?
— Если дело дойдет до перестрелки, как мне вас докричаться?
— Кричите «Тёма». Говорят, это помогает. А мне какой текст посоветуете?
— «Мама, я больше не буду» — это слишком банально. Кричите «Толик». Я постараюсь подоспеть. Но, кажется, у нас гости… Смотрите.
Они оба прильнули к стеклу, наблюдая, как к черной резниченковской «волге» подъехал белый «форд». Резниченко нехотя вылез из машины, держа в руках черный мешок для мусора.
— И вправду целый мешок денег, — прокомментировал Артем. — Сотни людей ходят вокруг и не подозревают, что…
— Тихо, — оборвал его Кожин. — Что он делает?
Резниченко что-то доказывал сидящему в «форде» человеку, но потом махнул рукой и втиснулся на заднее сиденье машины Шульца.
— Он собрался с ними ехать? — удивился Артем.
— Да нет, тот, наверное, сейчас смотрит содержимое мешка…
— А это кто такие? — Артем заметил появление новых действующих лиц.
— Где? — У Кожина глаза полезли на лоб. — Мать моя женщина. Они же «форд» захватили!
— Да что это такое, черт побери? — пихнул его в плечо Артем. — Что это за люди?
— Одно могу тебе сказать, — вздохнул Кожин. — Не хотел бы я сейчас оказаться на месте Григория…
— Мне и на своем-то месте иногда ох как хреново, — в тон ему ответил Артем. — Так кто это такие?
— Это люди Тарасова. А Тарасов — это тот, у кого мы эти деньги увели.
— А ему что, не понравилось?
— Не то слово.
— Однако во всем этом есть один несомненный плюс, — заметил Артем.
— Где это ты его откопал, друг Тёма? По-моему, мы в сплошном минусе. Если не сказать в анусе.
— Ну как же? Теперь мы ни за что не потеряем по дороге такую автоколонну, — и Артем постучал пальцем по стеклу: черную «волгу» конвоировали три машины. Вся эта компания выезжала с Пушкинской площади, и красный «вольво» незаметно пристроился им в хвост.
Еще чуть сзади ехала машина наблюдения, и ее водитель уже сообщал в управление Шестову, что назревают какие-то серьезные события. Шестов, который после пятиминутного разговора с начальником в коридоре вдруг получил под свое начало машины и людей, чувствовал себя руководителем крупной операции. Гомосексуализм и убийство жены сюда уже явно не подходили по калибру. Больше это напоминало мафиозные разборки.
Шестов велел наблюдателям продолжать слежку и докладывать обо всех изменениях. И стал представлять, как он возглавляет небольшую войсковую операцию по ликвидации преступной группировки Резниченко.
Глава 20
— Я же сказал: в долларах, — жестко отчитывал Григория Александровича Шульц. — Что тебе еще непонятно, кретин? Мне все-таки надо будет прислать тебе ушки твоей дочери…
Он хотел сказать еще что-то, но ему не дали это сделать ввалившиеся в «форд» сразу во все двери здоровые парни с оружием. Шульц получил кулаком по носу и завопил, размазывая кровь по лицу:
— Сучара! Продал, козел! — но потом посмотрел на Резниченко и не увидел на его лице следов радости. Скорее наоборот. Двое парней зажали Шульца и Резниченко своими мощными плечами, еще один громила уселся за руль. На переднее сиденье рядом с водителем уселся мужчина лет тридцати пяти с длинным лицом и чуть оттопыренными ушами.
— Добрый вечер, Григорий Александрович, — вежливо сказал он. — Мы вас целый день сегодня ищем и не можем никак отыскать. Но вот повезло — и вы, и деньги… Да еще и приятель ваш тут попался. Олег Михайлович очень вам всем обрадуется. Он всю ночь не спал, думал о вас…
— Я не девушка, чтобы обо мне по ночам думать, — буркнул Резниченко.
— Так это не твои друзья? — понял наконец Шульц.
— Конечно, друзья, — ответил ему Казаков. — У нас намечается небольшая дружеская поездка к Олегу Михайловичу для небольшого дружеского выяснения отношений… Отправляемся немедленно.
— Тьфу ты, черт! — разъяренно крутанулся Шульц. — Вот так облом!
— Это только начало, — предупредил его Казаков.
С того момента как люди Казакова скрутили онемевшего от неожиданности Григория Александровича и обнаружили в черном мешке настоящую кучу денег, Казаков посчитал, что его неудачная полоса, продолжавшаяся уже более суток, наконец завершилась. И он решил немедленно сообщить об этом Тарасову.
Набрав по сотовому телефону Тарасовский номер, Казаков стал рапортовать шефу об удаче, попутно с ехидцей поглядывая на Резниченко, но Тарасов не стал выказывать особых восторгов:
— Так, эт-то я все понял. По наводке любой д-дурак мог бы взять Л-лопуха. Скажи-ка мне лучше: к-куда ты собрался везти этих гавриков?
— К вам на дачу, естественно.
— П-понятно. А т-ты ничего не з-забыл?
— Что? — не понял Казаков.
— Что-что?! — разозлился Тарасов. — Я же тебе говорил: его менты по г-городу ведут, слежка за ним! А ты хочешь ментов ко мне на д-дачу привести? Совсем сдурел?
— Ой, бля, — схватился за голову Казаков. Оказывается, полоса неудач для него еще не кончилась. — А я и забыл!
— Г-голову ты сегодня не забыл?
— Ну и что мне теперь делать? Я же с ним в одной машине сижу…
— Отрывайся, д-дурак, отрывайся от ментов и п-приез-жай ко мне! Т-только на совесть отрывайся, понял? Все, к-конец связи…
Казаков отложил телефон и высунулся в окно, нервно оглядывая машины сзади и сбоку, но так и не смог определить, какая именно из них его преследует.
Но и на такие случаи у него был предусмотрен соответствующий способ.
— Так, ребята, — передал он в сопровождающие машины. — Сейчас сворачиваем направо в переулок, а там действуем по системе «четвертый — лишний»…
— Давай, — сказал Казаков водителю белого «форда». — Будем отрываться.
— Не побейте машину, гады, — мрачно сказал Шульц.
— Тебе-то что? — удивился Казаков. — Она тебе больше не понадобится…
Глава 21
Когда четыре машины, возглавляемые белым «фордом», стали одна за другою сворачивать направо и вползать в узкий переулок, Кожин сразу насторожился и сбросил скорость.
— Что-то здесь не то… Мы в эту дыру не полезем, — сказал он. В этот момент мимо «вольво» проскочила белая «девятка» и свернула направо. Секунду спустя раздался грохот и треск — «девятка» на полном ходу врезалась в замыкающую машину казаковской колонны, которая остановилась, перекрыв собой весь переулок.
— Так я и знал, — Кожин проехал мимо переулка. — Они проверяли насчет преследования. Но мы не попались на их удочку…
— А кто же это тогда попался?
— Не знаю, может быть, что и случайная машина загремела.
— Но они ушли по этому переулку, и мы теперь их не достанем…
— Достанем. Как бы они ни петляли по городу, они все равно приедут к конечному пункту своего маршрута.
— Хорошо бы еще знать этот конечный пункт.
— Сегодня все пути ведут на дачу к Тарасову. Там очень удобно выяснять отношения по поводу миллиона долларов.
— Я бы только хотел заметить…
— Что?
— Их уже не двое. И мне кажется, что на даче их будет больше десятка.
— Меня волнует другое: они не дали этому гаду на «форде» забрать деньги и привезти нас к Ольге… Кто его знает, как он договорился с теми, кто сейчас ее охраняет. Может быть, если он не появится в течение определенного времени, они должны будут убить ее и девочку…
— И что мы будем теперь делать?
— Понятия не имею. Но раз мы не знаем, где содержится Ольга, надо хотя бы доехать до дачи Тарасова и посмотреть, что произойдет там.
— В этом есть какой-то толк?
— Нет. В этом может и не быть никакого толка. Но сидеть на месте и ждать, чем все кончится, — еще более бестолковое занятие.
— Тогда поехали.
Сорок минут спустя Кожин съехал с проселочной дороги в кусты и углублялся в них дальше, пока вся машина не оказалась замаскированной зеленью.
