Сергей Гайдуков - Стреляй первым
— Подождите, Артем, — заговорил Кожин. — Я вам попытался объяснить, из-за чего разгорелся весь этот сыр-бор. Но тут как раз пришел Григорий Александрович, и мы вынужденно прервались…
— Да, Анатолий, объясните ему! — буркнул Резниченко. Артем поморщился:
— Объясняйте, но только без истерик…
— Состояние Григория Александровича я легко могу понять, — признался Кожин. — Дело в том, что жену и дочь Григория Александровича похитили и требуют за них выкуп. Сегодня в шесть часов вечера мы должны этот выкуп передать. Все те деньги, которые вы добыли в пятницу, — это и есть выкуп. Мы были поставлены в крайнюю ситуацию, отсюда такие методы добывания денег…
— Ясно, — прервал его Артем. — Я не буду вас жалеть, потому что вы не жалели семьи тех людей, что попали в мясорубку в «Грот-банке». Я не зверь, поэтому можете ехать на свою встречу и выкупать свою семью…
— Большое спасибо! — просветлел лицом Резниченко.
— Но я еще не закончил. Можете ехать после того, как я получу свои деньги.
— Деньги? — удивился Кожин.
— Вы же не прикидываетесь младенцем, так что не прикидывайтесь, будто думаете, что мы грабили банки на голом энтузиазме. Аркадий Семенович обещал ним приличную сумму, и я хочу ее получить.
— Но это выкуп… — начал было Резниченко.
— Нет, нет, все нормально, — отмахнулся от него Кожин. — Это естественно. Сколько вы хотите?
— Пятьдесят тысяч долларов.
— Я думаю, что мы сможем выделить вам такую сумму, — кивнул Кожин. Резниченко раскрыл было рот, но Анатолий жестом посоветовал ему помолчать.
— Выделяйте, — сказал Артем, и впервые за время разговора дуло револьвера опустилось вниз.
— У вас ключи от дальней комнаты?
— Мне кажется, что у меня есть вес ключи от комнат этой квартиры, — показал связку Артем.
— Ну так идите туда и заберите свои деньги, — посоветовал Кожин.
— Так просто? — поразился Артем.
Когда он повернул ключ в замочной скважине и толчком открыл дверь в комнату, то покачал головой и присвистнул.
— Впечатляет? — спросил стоявший у него за плечом Кожин. — Здесь несколько миллиардов рублей.
— Вот я и думаю, — подхватил Артем. — А не пристрелить мне вас и закончить на этом все разговоры?
— Но и пятьдесят тысяч — хорошие деньги. Вы когда-нибудь видели столько бабок, сколько в этой комнате?
— Видел. Но в разных комнатах.
— Артем, — негромко сказал Кожин голосом змия-иску-сигеля. — Но ведь сто тысяч долларов лучше, чем пятьдесят!
— Я знаю. Поэтому у меня и чешутся руки спустить два раза курок и получить гораздо больше, чем пятьдесят или сто тысяч.
— Но вы же сказали: вы — не зверь. Вы не бандит. Вы не убийца.
— С чего это вы так хорошо обо мне думаете? — подозрительно покосился на него Артем. — Я сейчас очень даже просто докажу, что я убийца…
— Нет, я не о доказательствах. Я о другом.
— О чем же?
— О том, как вам получить гораздо больше, чем пятьдесят тысяч. Как получить действительно честную долю.
— Я знаю этот способ, вот он у меня в руке!
— Слушайте, эта комната забита деньгами, но это даже не половина того, что требуют за семью Григория Александровича.
— А кто он?
— Вы будете смеяться, но он фактический глава «Грот-банка».
— Какого же хрена тогда?..
— Долго объяснять. Короче, он не мог официально забрать эти деньги для выкупа. И он уже заплатил свои полмиллиона долларов. Больше у него нет. Сегодня надо заплатить полтора миллиона и еще два с лишним — во вторник. На сегодня мы с грехом пополам наскребли. Но о вторнике можно даже и не мечтать. Поэтому мы решили использовать сегодняшнюю встречу, чтобы засечь место, где держат семью Григория Александровича, а потом попробовать вытащить их оттуда насильно.
— Это все очень мило, — вздохнул Артем. — Очень жаль жену и дочь. Но при чем здесь я?
— Помогите нам. Аркадий Семенович погиб, а он должен был руководить всем этим делом. Нам нужен такой человек, как вы, и за деньгами мы не постоим.
— Я не говорю «да», но что это значит в переводе на цифры?
— Аркадий Семенович должен был это сделать за сто тысяч. Я прошу вас сделать то же самое за двести тысяч. Деньги лежат перед вами. Сделаем это дело, и вы сразу получите свою долю.
— Я не говорю «да», но вы уверены, что один человек способен справиться с теми людьми, что держат женщину и девочку?
— С вами буду я. И я кое-что умею.
— А вас-то за сколько купили?
— Жена Григория Александровича — моя двоюродная сестра. У меня личный интерес, — сказал Кожин, и Артем посмотрел на него с большим уважением.
— Ну как, беретесь?
— А почему я должен вам помогать? Вы подставили меня и моего друга, вы были готовы пожертвовать всеми нами… А теперь я должен идти и рисковать ради вас? Это немного странно.
— Странно… Во-первых, я не могу вас заставить идти с нами, во-вторых, подумайте о женщине и девочке. Они-то ни в чем не виноваты. Они вас не подставляли. Их вина только в том, что они — семья известного человека. Но это уже скорее их беда. Помогите им, не помогайте мне или Григорию Александровичу.
— Женщины и дети, — задумчиво произнес Артем. — Негодяй всегда прикрывается женщинами и детьми.
— Пусть я негодяй, но помогите им.
Артем посмотрел на мешки с деньгами, лежащие у его ног. И вспомнил о другой женщине, которая вчера стала вдовой. Она сказала: «Мне не нужны эти деньги», но пройдет время, горе притупится, а жизнь будет идти, и она уже пожалеет о тех своих словах, потому что нужно жить и нужно есть, покупать одежду и платить за квартиру. Артему было завещано заботиться об этой женщине, которая тоже была ни в чем не виновата. Просто однажды ее муж ушел на работу и не вернулся. Несчастный случай на производстве, но пенсия по нему не полагается. Женщина… И ей некому помочь, кроме Артема.
— Я хочу половину вперед, — решительно сказал он.
— Половину? — внимательно посмотрел на него Кожин. — А гарантии, что вы…
— Я похож на болтуна? — спросил Артем, и Кожин тут же замолчал. — Я знаю, что могу не вернуться с этого вашего мероприятия, поэтому мне нужно обеспечить свою семью. Мы же все заботимся сегодня о своих семьях, не так ли? Вот и я тоже.
— Вы приедете сразу на Пушкинскую площадь?
— Да, я буду там в половине шестого.
— Мою машину вы знаете. У вас есть оружие? Кроме этого пугача?
— Считайте, что нет.
— Тогда я поделюсь с вами.
— Это будет кстати.
— И еще одно… — замялся Кожин. — Развяжите наконец это полотенце…
— Вот видите, — попенял ему Артем, распутывая узлы. — Насколько я был гуманен с вами: у меня было оружие, вы были связаны, а тем не менее я вас не только не убил, но и позволил вам навязать мне какую-то сомнительную сделку…
— Я только надеюсь, что после шести вы перестанете быть гуманистом, — сказал Кожин, встряхивая затекшие руки.
Глава 19
Ровно в половине шестого Артем легонько постучал в стекло красного «вольво».
— Я здесь, — сказал он. — И я готов.
Артем действительно чувствовал себя готовым к любому исходу субботнего дня, потому что обязательства, связывавшие его до этого момента, были выполнены. Он разобрался со всеми обстоятельствами вчерашней засады и хоть невольно, но прикончил человека, организовавшего эту засаду. Он получил долю Цветкова за это дело и передал ее Насте, которая, правда, отнеслась к деньгам равнодушно.
Она не хотела отпускать Артема, хотела говорить и говорить с ним об Иване. Почему-то ей казалось, что он жив. («Проклятое телевидение! — подумал Артем. — Даже число покойников точно сообщить не могут».)
Метельский пообещал ей вернуться, а она обещала ждать. «Только не задерживайся допоздна!» — попросила Настя. Артем пообещал и это, а сейчас его грызла совесть, потому что он дважды соврал женщине, которую ему было завещано беречь и охранять.
— Что ты принес для меня? — спросил он Кожина.
— В багажнике, — ответил тот. — Покажу, когда приедем на место.
— Хотя бы примерно — сколько их?
— Григорий Александрович знает двоих. Но, возможно, их и больше.
— Хорошо, что не двадцать.
— А вот тогда я вызову милицию.
— Что?! — подскочил на месте Артем. — Это шутка?
— Никакая это не шутка, — сквозь зубы проговорил Кожин. — Потому что против двадцати человек мы ничего не сделаем, а это значит, что они убьют Ольгу и Светку. Григорий-то, может быть, деньги свои жалеет, когда говорит, что у него нет трех миллионов… А мне нужно сестру с племяшкой вытащить. Если не сможем мы — вызову ОМОН, СОБР и кого там еще… Пусть они пытаются. Но это будет самый последний случай.
— Да уж… Они будут штурмовать, а при штурме заложники обычно…
— Вот именно, — мрачно согласился Кожин. — И еще одна неприятность. У меня есть только один бронежилет.
