Сергей Соболев - Мясорубка
– И тогда ты решила сменить фамилию. Хотелось добиться всего своими силами. Я угадал?
– Не совсем. Фамилию, милейший Толя, я сменила несколько позже.
– Мы отвлеклись от главной темы, – продолжил свой допрос Авдеев. – Давай вернемся к Панову.
– Однажды он пришел ко мне с огромным букетом роз и сделал предложение. Как сейчас помню, это было в прошлом году на православное Рождество. Должна признаться, что при этом известии я опешила. У нас ведь с ним прежде не было никаких амурных дел.
– И каков был ответ его возлюбленной?
– А разве не ясно? Он мне нравился, понимаешь? Это был сильный, крепкий, целеустремленный мужчина. Да и знакомы мы с ним были достаточно времени. Так вот… Мы с ним сразу же оговорили условия предстоящей совместной жизни.
– Может, вы еще и брачный контракт составили? – язвительно спросил Авдеев.
– Нет, – грустно улыбнулась девушка. – До этого у нас дело не дошло. Просто мы договорились уважать друг друга и право заниматься своим любимым делом.
– Опять эти американизмы! – недовольно заметил Авдеев.
Виктория решила не обращать внимания на колкости напарника.
– Прошел месяц или чуть больше. Мы встречались каждый день, и казалось, не можем жить друг без друга. Но в какой-то момент я уловила в его словах едва заметную фальшь… Кроме неискренности, в нем появилось чувство неуверенности. Он на глазах терял свою энергию, стал жаловаться на быструю утомляемость. У него стали пошаливать нервы… Ну и так далее. За несколько дней до свадьбы между нами состоялся очень странный разговор.
Авдеев в этом месте даже приподнялся с травы.
– Расскажи.
– В тот день он должен был заехать за мной в Митино, мы собирались вечером навестить его родителей. Он явился гораздо позже назначенного времени и был изрядно подвыпивший. Ты знаешь, Толя, я этого терпеть не могу. До этого дня мне ни разу не доводилось видеть его не то что пьяным, даже выпившим. С ним приключилась форменная истерика. Даже не представляла себе, что мужчины могут вести себя как злобные истерички, особенно такие, как Панов. Из его слов трудно было что-либо разобрать, но одну вещь я сообразила сразу. Он смертельно напуган, и ко всем его «страхам» самое непосредственное отношение имеет мой отец.
Когда он немного успокоился и пришел в себя, я попыталась допытаться у него, что произошло и какое отношение ко всему этому имеет отец. Он толком так ничего и не объяснил, вместо этого стал уговаривать меня не торопиться с браком, отложить свадьбу на какое-то время…
– А ты что?
– Выставила его за дверь. И предупредила, чтобы он держался от меня подальше. Он звонил мне по нескольку раз на день, но я не подходила к трубке. А потом он и сам перестал звонить.
Авдеев наклонил голову, потер ладонями череп и, не удержавшись, тяжело вздохнул.
– Извини, я не хотел причинить тебе боль.
– Да ладно, – сказала отсыревшим голосом Вика. – Я даже рада, что нашлась наконец жилетка, в которую можно поплакаться.
Она смахнула с ресницы слезинку, затем неожиданно улыбнулась.
– Ну как тебе наше сегодняшнее приключение?
Она достала из заднего кармана джинсов свой «браунинг».
– Полюбуйся, Толян. Вот он, наш дорогой спаситель. Кажется, ты его еще не видел?
На огромной ладони Авдеева «браунинг» казался безобидной игрушкой, что-то вроде брелока или миниатюрного пистолета-зажигалки.
– Ой, не могу… Вика, убери немедленно свою «пукалку», а то я помру от смеха.
Он завалился в траву и стал судорожно корчиться от смеха.
– Закаев… Ох, смерть моя пришла… Все, сейчас помру…
Вика вскинула голову, прислушиваясь к ночным шумам.
– Тихо, Толян. Я слышу какой-то шум.
ГЛАВА 45
Она попыталась определить, с какой стороны послышались насторожившие ее звуки, но мешал смех напарника. Вика легонько толкнула его в бок:
– Тихо, Толян… Да замолчи же ты наконец!
Авдеев тут же затих и тоже насторожил уши.
– «Бэтээр», – спустя несколько секунд шепотом сообщил он. – Даю голову на отсечение, что это работает движок «бэтээра».
Источник шума, похоже, приближался к ним, потому что с каждой секундой звуки становились все более различимыми.
– Их несколько. Такое впечатление, что идет колонна.
Авдеев резво вскочил на ноги.
– Вика, аллюр три креста! Здесь рядом должна быть дорога. Давай быстрее, может, успеем.
Он моментально вскинул сумку на плечо, схватил девушку за руку и увлек ее за собой. Шум стал еще различимей, и они бросились бежать в том направлении, где находилась предполагаемая дорога. Если судить по шуму работающих двигателей, то машин в колонне было немного – восемь, от силы десять.
В этот момент послышался грохот лопастей вертолета. Он пролетел низко, над самыми верхушками, так что журналисты, повинуясь рефлексу, даже пригнули головы. Следом за ним по направлению к дороге проскользнули еще две «вертушки». Они также летели на предельно низких высотах.
Авдеев едва не завопил от охвативших его чувств.
– Вика, это же наши! Это федералы, понимаешь?!
Он с новой силой припустился бежать, продираясь сквозь кустарник. Вика при этом едва поспевала за ним, хотя бежала налегке. Они рисковали заработать себе новые ссадины и царапины, но зато у них появился верный шанс на спасение.
Вскоре лес стал заметно редеть. Судя по звукам, колонна находилась в полукилометре от них. В этом месте шоссе делало петлю, огибая гряду лесистых холмов. В отдалении показалось световое облачко, затем выплыло еще одно и еще. Машины шли с включенными противотуманными фарами, но даже они не способны были справиться с густым плотным туманом.
– Успеем, – шумно отдуваясь, сказал Авдеев. – Посмотри, они едва плетутся.
К дороге вел крутой склон, им пришлось скользить по мокрой от выпавшей росы траве. Они были не далее как в двух десятках метров от дорожного полотна, когда Вике вдруг пришла в голову неожиданная мысль.
– Погоди, Толя. Что-то здесь не так.
Она остановилась как вкопанная.
– Отпусти руку. Да погоди ты, кому сказала!
Авдеев подчинился, но потребовал от нее объяснений.
– Что они здесь делают, Толя?
– Как что делают? – опешил Авдеев. – Воюют.
– По ночам? – Вика перешла на полушепот. – Да еще в таком тумане? Не нравится мне эта колонна, Толян…
– Нравится, не нравится… Какая разница?! Это же наши! Вот, блин, неужели не ясно?! У чеченцев нет «вертушек». Ну что, въехала наконец?!
– Скорее влипла.
Ее губы внезапно пересохли. Где-то внутри зародились смутные подозрения. А вслед за этим пришло и внутреннее озарение.
– Толя, назад! Прочь от дороги, пока не поздно!
Колонна тем временем остановилась, не доехав до них метров двести. В воздухе, невидимые для глаза, все это время барражировали вертолеты. От одного из них вниз ударил конус света, выхватив из темноты участок дорожного полотна. Шоссе было разбито траками танков и «бэтээров» и лишь местами сохранило асфальтовое покрытие. Конус быстро смещался в их направлении. Вика схватила Авдеева за рукав и заставила его опуститься в траву. На какое-то мгновение они оказались на зыбкой границе света и тьмы, затем вертолет направился дальше, прощупывая лучом дорогу и окрестности.
– Вика, ты что-нибудь понимаешь? – срывающимся голосом спросил Авдеев.
– Я понимаю только одно, – быстро прошептала девушка. – Нам лучше убраться подальше от дороги.
Им пришлось проделать обратный путь. Они вскарабкались вверх по склону, забрались в кустарник и стали держать совет. И действительно, ситуация сложилась весьма необычная. Подразделения федеральных сил, как правило, по ночам не воюют, предпочитая отсиживаться в укрепленных гарнизонах и на блокпостах. Ночью на тропу войны выходят чеченские боевики. Опыт войны уже давно показал, что передвигаться в составе колонн в ночное время суток крайне опасно, можно легко нарваться на засаду.
Совещание было непродолжительным. По здравом размышлении они пришли к выводу, что обнаружить свое присутствие для них никогда не поздно, тем более что колонна все еще оставалась без движения. Они решили, что подобная предосторожность им не помешает. Осталось лишь поближе подобраться к машинам и попытаться прояснить для себя главный вопрос: что это за люди и за какой такой надобностью они разъезжают ночью по чеченским дорогам?
Они двигались очень осторожно, стараясь не производить лишнего шума. Сделали небольшой крюк, чтобы оказаться прямо напротив колонны. Машины стояли без габаритных огней. Расстояние до ближайшей из них составляло метров 60–70. Сколько они ни напрягали слух, никаких шумов со стороны колонны – реплик солдат или бряцанья оружия – они так и не услышали. Возможно, виною этому служил грохот винтов вертолетов, которые по-прежнему кружили над ними на небольшой высоте.
