Сергей Соболев - Мясорубка
– Все делаем аккуратно, да, Руслан? Медленно выходи… Не вздумай ударить меня дверцей, я эти фокусы знаю…
Трудно сказать, что здесь сыграло свою роль, – то ли здравый смысл взял верх над эмоциями, то ли чутье ему что-то подсказало, но он посчитал за лучшее подчиниться ее приказам.
Виктория выскользнула вслед за ним наружу, встала за спиной, уперла ствол между лопаток.
– Прикажи своим людям бросить оружие.
Он застыл как соляной столб. Ствол пистолета переместился вверх и уперся в затылок.
– Ну! Говорить только по-русски! Ну же!!
– Эй, Саит, положи на землю оружие… Ахмет, это тебя также касается.
Боевики обернулись и удивленно посмотрели в их сторону. Они явно не понимали, что происходит, к тому же их слепил свет автомобильных фар.
– Бросайте оружие, кому я сказал! – повторил свой приказ Закаев. – У девчонки оказался пистолет. Она держит меня на мушке.
Голос у него был спокойный и даже какой-то скучный.
В этот момент не оплошал Авдеев. Его пудовый кулак соприкоснулся с челюстью стоявшего слева от него чеченца, и тот как подкошенный рухнул в дорожную пыль. Не теряя зря времени, Толян тут же сцепился с другим боевиком.
– Считаю до трех, – предупредила Вика. – Один…
Закаев подчинился и отдал приказ на чеченском. В конце концов боевик подчинился. Толян выцарапал у него из рук «АКСУ», затем двинул прикладом в скулу. Тот обхватил голову руками и улегся рядышком со своим соплеменником.
– Напрасно вы это затеяли, – процедил сквозь зубы Закаев. – Вам все равно не уйти.
– Стой где стоишь, – скомандовала Вика. – Толян, забери у них оружие. Не нужно их связывать, у нас нет времени.
Трое чеченцев безмолвными статуями застыли на обочине дороги. Боевики, с которыми недавно выяснял отношения Авдеев, уже успели прийти в себя, их глаза с ненавистью следили за обидчиком. У Закаева по-прежнему был вид скучающего человека. Авдеев держал в руках автомат. «Глок», который он отобрал у одного из боевиков, был засунут за пояс. На освещенной светом фар дороге кучей свалено оружие – несколько стволов они еще нашли в машине.
– Как будем с ними решать? – полушепотом спросил Авдеев.
Вика, в руках которой также был «калаш», подошла вплотную к чеченцам.
– Кто из вас убил Малышева? – громко спросила она.
Виктория остановилась напротив Закаева.
– Это сделал ты, Руслан?
Полевой командир смерил ее презрительным взглядом и отвернулся в сторону.
– А может быть, это был ты, Саит? Ахмет, а ты почему молчишь? Боитесь сказать мне правду?
На лицах этих двух была маска равнодушия. Они не выглядели испуганными, эти повидавшие много смертей люди. Их глаза были пустыми и страшными, как сама кавказская ночь.
Авдеев внимательно наблюдал за действиями девушки, и в какой-то момент он не на шутку встревожился.
– Эй, эй… Полегче, Вика!
Виктория опустила флажок предохранителя, передернула затвор.
– Закаев, ты помнишь наш недавний разговор?
Тон, которым она сказала эти слова, не предвещал для чеченцев ничего хорошего.
– Вспомни, что ты сказал о Мелентьеве? Подлый убийца. Шакал. Действует только из-за угла. А сами-то вы кто будете? Признайтесь, сколько матерей плачет по вашей вине? И не только русских, но и чеченских. Подлые убийцы и шакалы – вот вы кто. Не знаю, как только земля вас на себе носит…
– Вика, не бери грех на душу!
Несколько секунд на дороге царило напряжение, затем девушка медленно опустила ствол.
– Нет, не могу. Давай отпустим их с миром, Толян. Но учти, уже к утру они организуют погоню.
– Не маленький, могу и своим умом до этого дойти.
На лице Авдеева появилась кривая ухмылка.
– Смотри, какие смирные чечи попались. Стоят себе тихо, хоть бы кто из них рыпнулся… Ладно, сейчас что-нибудь придумаю.
Он на несколько секунд погрузился в размышления. Наконец он принял решение.
– Вика, отойди от них чуть дальше… Еще на метр. Вот так. Держи их на мушке, если кто рыпнется, сразу стреляй. А вы, джигиты, стойте смирно. Вика девушка нервная, лучше не испытывайте ее терпение.
– Ты уходишь, Толя? – удивленно спросила журналистка.
– Нет. Я здесь рядышком буду. Проведу подготовительную работу.
Он еще раз посмотрел на чеченцев.
– Да, забыл вас предупредить. Эта девушка стреляет не хуже любого из вас. Это я говорю вам для того, чтобы потом не было никаких обид.
Авдеев оставил их и направился к куче оружия. Разрядил все стволы, собрал в охапку магазины и обоймы и поразбросал их по кустам. Закончив с этим делом, вернулся на дорогу.
– Вика, подожди меня в машине.
Когда девушка ушла, он принялся инструктировать чеченцев:
– Значит, так, кунаки… Так и быть, отпущу я вас на все четыре стороны. Помолитесь своему Аллаху, что у меня такой отходчивый характер. Оружие я вам оставлю, чтобы не было потом обид и всяких разговоров. С боеприпасами, конечно, напряженка, я их где-то в кустиках обронил. Придется вам солнышка дожидаться, в потемках искать бесполезно. Как вы будете с начальством объясняться, это уже ваши проблемы. Руслан, ты ведь и сам большой начальник, так что придумай что-нибудь. Я так думаю, что правду говорить не стоит. Если ваши кунаки узнают, что вас повязала сопливая девчонка…
Авдеев не удержался и громко рассмеялся.
– М-да… Ладно, не будем о грустном. Вопросы есть?
Он попятился в сторону машины. Выщелкнул магазин, забросил его далеко в кусты. Автомат бросил у обочины.
– Вольно, джигиты. Р-разойдись.
– Авдеев! – позвал его от дороги голос Закаева. – К Гудермесу не нужно ехать… Двигайте прямо к дагестанской границе.
Вика уже успела освободить кресло водителя. Толян забрался в кабину, сдал задом метров двадцать. Затем он притормозил, открыл дверцу и крикнул в темноту:
– Эй, Руслан! А в какой стороне граница?
В ночи послышался издевательский хохот, более походящий не на человеческий смех, а на завывание волков.
– А это уже твои проблемы, Авдеев.
ГЛАВА 44
– Никогда больше не говори, что ты умеешь водить машину, – сказала Вика, потирая ушибленный лоб. – По твоей милости мы опять потеряли дорогу.
– А что, разве здесь есть дороги? – огрызнулся Авдеев, выбираясь из завалившейся набок машины.
Они умудрились въехать в глубокую канаву. Им повезло, что они ехали очень медленно, иначе последствия могли быть гораздо серьезнее. Авдеев обошел кругом джип, сокрушенно покачал головой. Без посторонней помощи из канавы им не выбраться.
– Все, матушка, кажись, приехали. Вылезай. Смотри только осторожнее, а то эта колымага может перевернуться.
Прошло около часа с того момента, как они расстались с Закаевым и его дружками. Все это время они колесили по проселочным дорогам. Во-первых, они надеялись попасть в расположение одного из российских блокпостов, а во-вторых, и это главное, старались как можно дальше уехать от того места, где оставили на дороге боевиков.
Закаев дал им дельный совет, хотя он, наверное, догадывался, что они не смогут им воспользоваться. Журналисты не имели никакого понятия, в какой стороне находится дагестанская граница. Мало того, они даже не знали своего местонахождения. Авдеев, правда, не очень уверенно сказал, что где-то между Гудермесом и Аргуном, но это всего лишь предположение. Опять же, совершенно неясно, почему им нельзя ехать в Гудермес. По-видимому, это как-то связано с Мелентьевым. Таким образом, они очутились в положении сказочного персонажа: «Направо пойдешь, коня потеряешь, налево пойдешь…» Одним словом, влипли.
Но, кроме плохих, была и одна хорошая новость. Чеченцы оказались настолько любезными и предусмотрительными, что даже не забыли уложить в джип их багаж. Авдеев открыл заднюю дверь и стал по очереди вытаскивать из машины баулы.
– Что ты делаешь, Толян? – удивленно спросила у него девушка. – С ума сошел? Ты что, собираешься все наше барахло забрать? Извини, но я не намерена тащить сумки на своем горбу.
– Вот еще, – буркнул Авдеев, копаясь в баулах. – Тряпки здесь оставим. А вот аппаратуру я прихвачу с собой. Здесь техники на тридцать тысяч.
Он открыл «молнию» на одной из сумок и громко выругался.
– Вот черт, камеру разбили. Только маленькая «Хитачи» уцелела. Так… Фотоаппараты тоже целехоньки… И оптика, кажись, не пострадала.
Он выбрал самую большую сумку, вытряхнул на дно канавы ее содержимое и сложил в нее уцелевшее оборудование. Вика в это время сидела на поросшем густой травой откосе и со скептическим видом наблюдала за действиями напарника.
– Толян, бросил бы ты это занятие. Гораздо лучше будет, если мы пойдем налегке.
– Как же, – проворчал Авдеев. – Сейчас возьму и все брошу… В отличие от тебя, дорогая, я человек бедный. Богатого папаши… извини, папы у меня нет. Неизвестно еще, что скажет Андертон по поводу разбитой камеры. Техника-то казенная, так что могут счет нам выставить.
