Сергей Зверев - Славянский «базар»
– Войдите, – недовольно пробурчал Жуков.
В комнату вошла администратор заводской гостиницы, жена одного из офицеров, работавших на заводе.
– Вам звонили и просили завтра до обеда не выходить из гостиницы. А еще просили передать, что следует быть в летной форме, – она выразительно посмотрела на бутылку водки.
– Кто звонил?
– Не знаю. Вам звонили. Мужчина, – она игриво повела плечами, прикрытыми ажурным пуховым платком, но по взгляду Калинина определила, что ею вряд ли заинтересуются.
– Он не Петровичем назвался?
– Не знаю, но голос очень представительный.
– У вас утюг найдется?
– За что люблю военных, так это за тягу к порядку, – улыбнулась женщина, – настоящий мужчина должен быть выбрит, поглажен и пахнуть хорошим одеколоном. Но вы уверены, что вам нужен именно утюг? Я могу его прямо в номер принести, а еще у нас есть специальная комната для глажения.
Намек был сделан настолько недвусмысленно, что Калинина даже покоробило.
– Я сам схожу и сам поглажу.
Жуков остался лежать на диване, а Калинин, прихватив рубашку, отправился вслед за женщиной. Комната «для глажения» оказалась небольшим пустующим гостиничным номером. В оправдание названия у стены стояла гладильная доска и фирменный утюг с резервуаром для воды.
– Вы, конечно, хотели брюки погладить, для мужчины главное – стрелки, – администратор бросила взгляд на Калинина, – не стесняйтесь, снимайте, в ванной есть халат.
Ему хотелось послать крашеную пышногрудую блондинку, он не мог забыть, что у нее есть муж, такой же военный авиатор, как и он сам в недавнем прошлом, но тем не менее зашел в ванную комнату и снял брюки. Не успел он надеть халат, как в двери появилась бесстыжая бабенка.
– Давайте сюда, – она шагнула к Калинину, стоявшему в трусах и рубашке, – вы такой нерешительный.
Эта фраза подстегнула летчика.
«К черту все, – подумал он, – не знаю, что потом меня ждет, но нужно брать все, что само идет в руки».
Калинин обхватил женщину за мягкие бедра, прижал к себе, и тут же отвернулся, когда она попыталась поцеловать его жирным, пахнущим дешевой помадой ртом. Он забрался ей под одежду, мял ее горячее податливое тело. И прислушивался к себе, возбуждения почти не чувствовал, скорее легкое отвращение.
Ее мягкое тело вздрагивало волнами. Наконец, она неуклюже поднялась, потная, разгоряченная, и припала к летчику губами.
– Вот так-то, товарищ ас, – блондинка смотрела на него бесстыжими глазами, – будете знать, как не обращать внимание на прекрасных дам.
Калинин накинул халат, вышел в номер, сел в кресло. Администратор умело гладила брюки, то и дело спрыскивая их из встроенного в утюг пульверизатора. Вручив ему выглаженные брюки и рубашку, она выпроводила Калинина из комнаты.
– Халат потом отдадите, – сказала она.
Летчик стоял в коридоре, приложив к груди еще теплую после утюга одежду, и чувствовал себя полным дураком.
«Черт их поймет, этих баб».
Жуков подмигнул приятелю, когда тот, зайдя в комнату, тут же хватил полстакана водки.
– Развлекла? Она ко мне уже два раза заходила сегодня, – засмеялся Жуков, – третий решил уступить тебе.
– Наверное, завтра полетим.
– Да уж, свое ты сегодня уже с ней отлетал.
* * *Василий никак не мог забыть увиденное им у железной дороги. Пробитая взрывом крыша джипа, а под ней бесформенная куча костей и мяса на искореженном сиденье. Больше всего запомнился руль, забрызганный кровью. Чистыми остались лишь отдельные места. То, что это последние отпечатки рук Петровича, Василий сообразил лишь, когда оказался в подвале, в комнате, лишенной окон. Именно здесь ему предстояла встреча с Мииром.
«Чертов Миир. Конечно, теперь он уже боится ехать в офис. Встречу назначил, а сам опаздывает».
Василий не знал, что с ним самим будет дальше, он привык служить под началом у Петровича. Тот до самой своей гибели казался ему сверхчеловеком, способным противостоять любому противнику. Петрович брал на себя все контакты с начальством. Теперь приходилось думать самому. На службе в ФСБ, сразу после опознания, если можно было назвать это опознанием, Василия попросили взять отпуск, и теперь не от кого было ждать приказа.
Мальтинский вошел в комнату мрачный, под глазами проступили темные круги.
«Уверенности и в нем поубавилось», – с долей злорадства подумал Василий.
– Ты видел?
– Рассказывать на ночь не стоит. Лучше бы я туда не ездил.
Мальтинский криво усмехнулся:
– Все там будем. Вопрос времени. Но все же хотелось бы окончить жизнь в своей постели.
– Он на встречу с осведомителем ехал…
– Знаю, – оборвал его «араб», – и еще знаю, что Карла с мальчишкой упустили. Хочешь стать старшим в группе?
Василий задержался с ответом, таким неожиданным было предложение, Мальтинский похлопал его по плечу:
– Значит – нет. Если человек хочет командовать, он сразу выпалит – да. Будешь исполнителем. Есть еще хреновые новости. На болоте у авиаремонтного менты труп нашли – бабу, которую Петрович пристрелил. Последнее время он слишком самонадеянным стал. Не повторяй его ошибки. Если менты серьезно за дело возьмутся, то и двух таджиков отыщут. А у них морды такие, что и без паспорта ясно, откуда прибыли. Сразу свяжут наш самолет и их. Надо ниточку оборвать. Завтра «кукурузник» назад погонят. Летчиков нужно убрать так, чтобы шума не было.
– Как?
Василий впервые почувствовал слабость системы, в которую был встроен винтиком. Он подозревал, и даже кое-что знал достоверно: за Мииром и Петровичем влиятельные люди, чины ФСБ, чиновники из правительства, а тут оказывается, что опасаются они и блатных, и ментов.
– Как – спрашиваешь? Петрович никогда таких вопросов не задавал. Брался и делал. Но по твоей молодости подскажу. Пусть в воздухе что-нибудь случится. Авария, катастрофа. У вас специалист по двигателям в группе есть, пиротехник. Посоветуйся. И про Карла не забывай. Вы упустили, вам его и найти предстоит. Петрович – его рук дело. Не сам, конечно, взрывал, но заказал наверняка. Я звонок на завод сделал, сказал, что ты вместо Петровича приедешь.
– За самолет Юсуф недоволен будет.
– А что Юсуф, он моя головная боль, а не твоя.
* * *Утром в номер к летчикам заглянула администратор.
– Вас внизу ждут, – сообщила она.
На этот раз в ее глазах не было и тени вчерашней развратной игривости. Обыкновенная служащая гостиницы.
– Кто?
– Сказал, что вместо Петровича приехал.
Калинин и Жуков даже чай пить не стали.
Василий поджидал их, сидя на мягком диване в холле. Калинин сразу его узнал, вспомнил, что видел среди людей Петровича на аэродроме. Василий представляться не стал, пожал руки и тут же открыл папку с документами.
– Все готово, вот бумаги на самолет, карта полета. Назад полетите пустыми. Осмотрите, опробуете машину, и в путь.
У проходной их уже поджидал руководитель полетов, приветливый капитан с пшеничными усами. Он поехал впереди, показывая дорогу. Василий сам сидел за рулем личного «Форда». Летчики – на заднем сиденье.
– Как здоровье? – Василий старался улыбаться, но улыбка получалась кривой и неискренней.
– Не жалуемся, – за двоих ответил Калинин.
– Работы теперь будет достаточно. Только успевай деньги огребать. Теперь уже спокойно станет. Это вам просто не повезло в первый раз.
Калинин заметил, как подрагивают колени у Василия.
«Нервничает. И он не привык к крови».
– Это, конечно, не мое дело, – произнес Калинин, – но военные в курсе, что мы возим?
– Кто в курсе, кто – нет. Но к вам никаких претензий быть не может, есть грузоотправитель, грузополучатель, а вы – воздушные извозчики.
– Просто не знаю, как с кем себя вести. Всегда спокойнее, если знаешь, что человек из одной с тобой… – Калинин осекся, чуть не сказав «банды», – команды. Вот вы приехали, говорите, что вместо Петровича. А мне откуда знать, что это так?
– Вы же меня с ним видели, – нервно рассмеялся Василий, – со временем своих и чужих нюхом отличать станете.
«УАЗ» капитана остановился у свежевыкрашенного «кукурузника». Калинин вместе с Жуковым обошел машину. Летчики не доверяли глазам. Самолет мог сиять лаком и краской, но их интересовало содержимое. Усевшись за штурвал, Калинин раскрыл папку с документами, полистал. Особых замечаний по заводским испытаниям в акте не было.
– Принимаете работу? – спросил капитан, хотя это являлось пустой формальностью, все документы уже были подписаны и без участия летчиков. Им предстояло перегнать готовую машину в Таджикистан.
– Куда же денешься? – Калинин легонько хлопнул по приборам. – Красить на вашем заводе хорошо умеют, а самолет себя в воздухе показать должен.
– Фигуры высшего пилотажа демонстрировать на нем не рекомендую, а в остальном старичок в полном порядке. Значит, принимаете. Вылет через полтора часа. Заправитесь – и в полет. Могу к столовой подвезти.
