Сергей Самаров - Опасность предельного уровня
Машину оставили недалеко на платной стоянке. Мест на стоянке, как обычно, не было, и пришлось сунуть в руку дежурному сотню баксов, чтобы место нашлось. Сумма, конечно, слишком большая и обычно хватает пятисот рублей, но выложенная так небрежно сотня всегда производит впечатление, и охранник в этом случае понимает, что имеет дело с серьезными людьми. И за одной машиной смотреть будет пристальнее, чем за всеми остальными.
– Давай график дежурства составим, – предложил Тобако. – Поскольку ты чеченский не знаешь, ты дежуришь тогда, когда меньше говорят. Ночью я сплю и не храплю... Ты слушаешь... Начинается разговор, толкаешь меня... После разговора я опять сплю... Утром ты докладываешь результаты и ложишься спать.
Сохатый молча кивнул. Он нес большую, но легкую сумку с двумя спальными мешками. Тобако досталась сумка небольшая, но тяжелая – с подслушивающей аппаратурой, которую еще следовало установить в квартире.
К подъезду подходили сбоку, под окнами, чтобы случайно брошенный из окна взгляд не определил недавних сотрудников миграционной службы, внезапно сменивших не только место службы, но и место жительства. Лифт по-прежнему не работал.
– Если кто-то из них нечаянно встретится, придется в гости зайти и прямо предложить – две сотни баксов, и вас не беспокоят. – На всякий случай Тобако проработал вариант страховки.
– Годится, – согласился Сохатый.
На лестничной площадке они не разговаривали. Дым Дымыч молча вытащил связку отмычек на большом кольце, придержал отмычки руками, чтобы не звенели, и в несколько нажимов вскрыл простейший замок. Пол за порогом предательски скрипнул – рассохшийся и требующий ремонта. Это уже характерный признак того, что вся квартира ремонта требует. Свет зажгли, не стесняясь, потому что окна соседней квартиры выходят во двор, а окна этой – на шумную улицу. Но передвигались на цыпочках, чтобы избежать шума, который могут услышать не только за стеной, но и снизу. Там тоже, вероятно, знают, что в квартире никто не живет, и могут заинтересоваться звуками. Вдруг надумают прийти проверить. Это ни к чему.
Тем не менее ходить по квартире было необходимо. Естественно, сначала надо было все проверить, все осмотреть. А потом установить на стены «тарелки» с прослушивающей аппаратурой. Сначала Тобако со сканером в руках обследовал стены, выискивая места, где арматура не будет мешать прослушиванию. Одна из стен вообще была не несущей, и потому строители позволили себе сделать ее даже тоньше, чем полагается. Ее в основном решили и использовать. Сами «тарелки» крепились бесшумно, с помощью обыкновенных присосок. Но от них шло много проводов к многополосной расшифровывающей аппаратуре, потом к записывающей, а уже к самой записывающей подключались наушники, чтобы иметь возможность вместе с записью вести и прослушивание. И соединение контактов требовало много времени, потому что постоянно приходилось сверяться с многостраничной инструкцией.
– Не могли сделать провода разноцветными, – прошептал Сохатый в ухо Андрею Вадимовичу. – Красный к красному, синий к синему. Надо будет дома поставить на каждый провод цветной маркер, чтобы потом не путаться.
Однако самое сложное было впереди, и после установки еще целый час ушел на настраивание, поскольку оба интерполовца впервые встречались с такой аппаратурой и опять могли опираться только на советы инструкции. Правда, инструкция была подробной и понятной, что с такими литературными творениями случается крайне редко. Общими усилиями справились и с этим.
Впрочем, разговоры за стеной можно было прослушивать и просто – приложив к стене ухо. Не так, чтобы можно было вздохи уловить, но слова, произнесенные обычным тоном или чуть громче, понять было можно почти всегда. А один из боевиков вообще отличался голосом резким и слова произносил всегда в повышенном тоне.
– Спасибо строителям, – прошептал Тобако.
Но аппаратуру все же включил, не слишком полагаясь на собственные уши. И приспособил к уху одиночный наушник.
Вечер затянулся. За работой интерполовцы не заметили, что время уже позднее.
– О чем они говорят? – поинтересовался Дым Дымыч.
– Так... Бытовуха... Решают, что лучше, блохи или вши. Спать укладываются. Наверное, еще и поговорят перед сном. Послушаем.
Слушал он долго, однако наушник не донес ни звука.
– Спят, заразы. И мне пора.
Тобако передал наушник Дым Дымычу и стал расстилать у противоположной стены пуховый спальный мешок.
– На земле в нем спать еще можно, а на полу жестковато, – проворчал перед сном и отвернулся лицом к стене. – Свет выключи.
Дым Дымыч свет выключил и сел рядом с аппаратурой, лицом к окну, прямо на голом полу, даже спальный мешок не подложив, в позе восточного мудреца. Наушник в ухо вставил и замер. И только равномерное глубокое дыхание говорило о том, что Дым Дымыч вовсе не представляет собой статую Будды. Он, адепт восточной философии, совмещал полезное с необходимым и медитировал в то время, когда спать ему было нельзя. Боевики за стеной старались, похоже, Сохатому не мешать и даже не храпели...
* * *– О! – короткий возглас, который не то что в соседней квартире, здесь-то, в комнате, был еле слышен, сразу разбудил Андрея Вадимовича и заставил сесть. – Телефонный звонок, сэр.
Сохатый уже протянул наушник. Тобако быстро оказался рядом, присел на корточки перед аппаратурой, глядя, крутится ли пленка, и вставил наушник в ухо. Он не комментировал то, что слышал, но кивал.
Видимо, когда разговор закончился, показал рукой:
– Выйди в подъезд, звони Доктору. Объявился Джабраил. Сумел Доктор засечь разговор? Дверь не закрывай, чтобы не хлопала.
Сохатый сразу вышел.
За окном было еще темно, но шум, доносящийся с улицы, показывал, что утро пришло и город задышал механизмами, дымами и движением людей, то есть проснулся...
* * *Доктор Смерть сразу принял звуковой сигнал компьютера и поспешил в кабинет с кухни, где заваривал себе кофе в кружку, больше похожую на ведро. Кружку тем не менее на кухне не оставил и благополучно добрался с ней до кресла. Сразу включил динамики. Запись разговора включилась автоматически по звонку.
Но и динамики сначала доносили только звонок городского телефона. Трубку снимать никто не торопился. Наконец, кажется, проснулись. И сонный хриплый голос сказал по-русски:
– Слушаю вас...
Дальше разговор пошел на чеченском языке, но все же звонивший представился, и Доктор Смерть возбужденно потер ладони – имя Джабраил даже на чеченском языке не слишком отличается в произношении от русского. И хриплый голос ответившего в тоне изменился заметно. Ответивший явно желал показать свое уважение.
В офис вошел уже умытый и свежевыбритый Басаргин, как обычно с утра, благоухающий дорогой туалетной водой.
– Кто? – спросил коротко.
– Джабраил собственной персоной! Выслушивает какие-то объяснения, потом будет давать втык. Серьезный голос, уважающий себя...
– Голос серьезный, – согласился Александр Игоревич.
И сел за телефонный аппарат, чтобы позвонить генералу Астахову.
– Утро доброе, Владимир Васильевич...
– Наверное, доброе, Александр Игоревич, если вы уже звоните. Добрым оно у нас бывает только тогда, когда есть новости...
– Есть и новости, есть и просьба, товарищ генерал. Просьба самая простая. Нам срочно нужен переводчик с чеченского. Тобако владеет чеченским, но он сейчас находится на известной вам квартире... И мы чувствуем себя глухонемыми среди непонимающих наш язык.
– А где ваш парень... Чеченец... Зураб, кажется...
– Зураб Хошиев. У нас его временно забрали в штаб-квартиру. Там тоже чеченцы необходимы. Обещали вернуть. Когда-нибудь...
– Хорошо. А новости...
– Пока новостей мало. Джабраил Алхазуров объявился. Позвонил на квартиру к своей троице. Похоже, из Москвы. Доктор, открой карту...
Доктор Смерть и без того уже открыл карту Москвы и начал уже увеличивать ее, чтобы спутник показал точное местоположение трубки.
– Да, в Москве, – сказал Басаргин. – Доктор, какой адрес?
Доктор Смерть назвал улицу и номер дома. Басаргин передал генералу.
– Третий подъезд с правой стороны, если стоять лицом к фасаду. Этаж неизвестен... Квартира справа от входа в подъезд... Окнами во двор... Запишите номер мобильника Джабраила...
Басаргин опять продиктовал.
– Так что относительно переводчика?
– За такие сведения я могу вам целую бригаду переводчиков презентовать. Боюсь, не поместятся у вас.
– Я тоже этого боюсь, товарищ генерал. Поэтому хватит одного.
– Сейчас пошлю. И... Как только дадите мне перевод его разговора, если будет хоть одна зацепка, я могу идти с данными к директору и официально включаться в расследование.
– С чем вас и поздравляю, – в голосе Басаргина слышалась легкая холодность, и генерал понял причину.
– Спасибо, Александр Игоревич, за сотрудничество. У нас оно всегда получается плодотворным.
