Юлиан Бардин - Империя страха
Через пару километров водила «Скорой помощи» включил правый поворот, собираясь перестроиться, и в этот момент Лямзин резко заложил руль влево.
Удар получился скользящим, а потому не очень сильным, но «рафик» был прижат «Мерседесом» к осевой полосе, и для того, чтобы продолжить движение, ему понадобилось бы разогнать встречный транспорт.
Водитель микроавтобуса выскочил из-за баранки и бросился к виновнику столкновения.
Антон с Гвоздиком тоже покинули салон иномарки и были готовы отразить любые претензии по их адресу.
Поняв, что силой вопрос не решить, так как она, сила, была явно не на его стороне, водила лишь осуждающе протянул:
— Да что же вы делаете, изверги! У меня же больной при смерти, а если бы вы оказались на его месте, посмотрел бы я тогда…
— Спокойно, земляк, — нарочито нагло произнес Лямзин, — ну авария, что здесь такого. Сейчас приедет ГАИ и во всем разберется…
— Ты что, офонарел, — вмешался в диалог Дегтярев, — какое ГАИ, в натуре? Ты же пил всю ночь, тебя сейчас в кутузку загребут. Слушай, друган, — на этот раз Гвоздик обращался к шоферу «Скорой», — возьми стольник, и замнем базар. А машину мы здесь бросим, пусть мусора подберут и оттарабанят на стоянку.
Увидев в руке своего собеседника новенькую стодолларовую купюру, водитель заметно подобрел и хотел еще что-то сказать, когда до него донесся негодующий вопль сидящей в салоне медсестры.
Молоденькая девушка не своим голосом вопила, пытаясь остановить вырвавшегося Чи-жова:
— Больной, вы куда, у вас же шок?! Вам нельзя…
Но Иваныч, не слушая ничьих доводов, бросился через дорогу, ловко маневрируя между резко тормозящими автомобилями, чьи владельцы огласили улицу первосортным, отборным матом.
Пока водитель медицинского микроавтобуса наблюдал эту сцену, пассажиров серебристого «Мерседеса» и след простыл.
* * *
Иваныч благополучно добрался до квартиры Ольги и нажал кнопку электрического звонка.
Дверь открыла белокурая хозяйка; посторонившись, она пропустила Чижова внутрь, защелкнув за ним легкомысленные замки.
В просторной кухоньке его уже дожидались приятели, запивая душистые сигареты ароматным, горячим кофе из маленьких фарфоровых чашечек.
— Бегаешь ты здорово, — вместо приветствия улыбнулся Антон и более серьезным тоном спросил: — Ну как, удачно?
Иваныч молча извлек из-за пазухи свернутое полотно и положил его на стол перед приятелями.
— Наконец-то, — с видимым облегчением выдохнул Гвоздик, — теперь можем приступать к поискам.
Присев за стол, каскадер с благодарностью принял из рук Лямзина кофейную чашечку и сделал пару маленьких глоточков обжигающего напитка.
— Как все прошло? — полюбопытствовал майор.
Но Ваня лишь устало махнул рукой и, тяжело вздохнув, произнес:
— Главное сделала Маша, а я лишь закончил начатое.
— Да, твоя подружка здорово все провернула, — вставил свое слово вор, — это же надо, как она развела мусоров, что они через полчаса поставили на уши их паучью нору. Только все равно это западло, — искренне расстроился Дегтярев, — пусть они и негодяи, но сдавать пацанов ментам последнее дело. Если кто узнает, то меня на первой же хате под шконку загонят.
Чижов, за последнее время привыкший к подобного рода высказываниям, криво усмехнулся:
— Так ведь твоей вины здесь нет: идея Антона, исполнил я, а навела омоновцев Маша — ты не при делах. Да к тому же их скорее всего отпустят: заявителя-то нет.
— Все равно… — угрюмо процедил вор, а затем спросил: — Слушай, а как получилось, что менты клюнули на эту удочку? Я ведь сидел в машине и не слышал разговора.
Отодвинув от себя кофейный прибор, майор неторопливо спросил:
— Ты помнишь, как мы подвезли ее к телефону-автомату?
Дегтярев утвердительно качнул головой и настроился слушать дальше.
— Так вот, — продолжил Лямзин, — она набрала ноль два и сказала дежурной, что в ее подъезде живут настоящие бандиты. Якобы они только что привезли в свою квартиру окровавленного человека.
Маша описала Иваныча, а затем сказала, что опасается за его жизнь, так как один из головорезов пообещал, что через полчаса они пристрелят жертву, а труп сбросят в Москву-реку.
Когда дежурная попросила назваться, Маша сказала, что очень боится и наотрез отказалась, бросив трубку. Вот и все. А нам оставалось только ждать, что это сработает, — не скрывая видимого удовольствия, закончил Антон.
За столом воцарилась гнетущая тишина, которую нарушил Гвоздик:
— А прикинь, что было бы, если менты не захотели бы приехать. — Посмотрев на изуродованное лицо каскадера, он закончил: — Тебя бы, Иваныч, разорвали на мелкие лоскуты.
— Все, что Бог ни делает, — все к лучшему, — философски заметил Чижов, прислонившись спиной к керамической плитке, украшавшей стены кухни.
В этот момент в комнату вошла Ольга. Посмотрев на мужчин, она негромко произнесла:
— Ну что, искатели приключений на свои головы, может, спать пойдете? Ване, как самому пострадавшему, я постелила на диване в зале, а вам, — девушка кивнула на вора и комитетчика, — придется лечь на полу.
— Спасибо, — Чижов благодарно улыбнулся платиновой блондинке, театрально склонив голову, как поступали средневековые рыцари в присутствии высокородных особ.
Не задерживаясь ни на минуту, Иваныч встал и проследовал в ванную комнату, чтобы смыть с себя следы недавнего общения с накачанным громилой.
Гвоздик же, приподнимаясь с жесткого табурета, недовольно пробурчал:
— Дожил бродяга, приходится спать рядом с мусором.
— За оскорбление можно и по морде схлопотать, — беззлобно парировал Антон.
— Ах, простите, — Дегтярев дурашливо расшаркался, — вы же комитет, белая кость, голубая кровь… Кстати, как ты относишься к данному цвету?
— Чего? — переспросил майор.
— Я имею в виду сексуальную ориентацию… Договорить Юра не успел — крепкий кулак майора врезался в его грудную клетку, забив дыхание.
— Ночью узнаешь, — оскалился Лямзин, выходя в коридор и давая возможность приятелю прийти в себя после такой дружеской «шутки».
— Откуда вы свалились на мою голову, недотепы? — деланно строго произнесла Ольга, в душе довольная, что в ее жизнь ворвалось неожиданное разнообразие.
Для нее все произошедшее было похоже на увлекательный сон, и она еще не знала, что пробуждение может быть весьма и весьма безрадостным.
Глава 14
Первым проснулся Рекс — взяв в зубы кожаный поводок, он принялся тихонько поскуливать, тыкаясь холодным носом в щеку спящей хозяйки.
В конце концов Ольга открыла глаза и хрипловатым со сна голосом произнесла, обращаясь к своему питомцу:
— Ну подожди, сейчас-сейчас…
Сбросив с постели ноги, она несколько удивленно посмотрела на разметавшуюся рядом Машу и мгновенно вспомнила события прошедшей ночи.
Настенные часы показывали половину второго, а в окна лился яркий солнечный свет наступившего дня.
Торопливо одевшись, девушка надела на пса ошейник и вышла из квартиры, тихонько прикрыв за собой дверь.
Вернулась она минут через сорок. К этому времени в квартире уже царило непривычное оживление — гости проснулись.
При виде очереди в ванную комнату Ольгой овладело глухое раздражение, и она уже пожалела, что была до такой степени безрассудна, чтобы превратить собственное жилище в общежитие. Вслух она ничего не сказала, но ее глаза были красноречивее слов.
Антон заметил недовольный взгляд хозяйки и виновато произнес:
— Простите нас, Ольга, за причиненные неудобства. Дайте нам еще пару часов, и мы отсюда уберемся.
Девушка передернула плечами, как будто хотела сказать этим жестом, что ей все равно, но холодная неприязнь отчетливо сквозила даже в этой ужимке.
Спустя несколько минут мужчины собрались в гостиной — разложив на полу картину, они склонились над нею, как над картой; здесь же лежали порядком замусоленная копия рукописи и позолоченная цепочка.
— Ну и что со всем этим делать? — подал голос Юра.
— Сейчас, — протянул Лямзин и углубился в чтение.
Его лицо выражало глубокую задумчивость, как если бы он разгадывал хитроумный кроссворд.
Наконец майор облегченно вздохнул:
— Значит так, цепь надо приложить замком к углу церкви, натянув один край точно к основанию дуба, — и он тут же принялся выполнять все, что сказал, — потом изогнуть у дерева цепочку так, чтобы получился прямой угол…
Приятели наблюдали за действиями Антона, как ребенок следит за руками фокусника.
На картине появился позолоченный узор в виде прямоугольного треугольника с остроконечной вершиной у изображения церкви.
— …Теперь к получившейся точке нужно прибавить сумму всех чисел пробы на замке, — продолжал «колдовать» майор. — Какая у нас здесь проба?..
