Виталий Гладкий - Чужая игра
Тем не менее Чон нас торопил.
И мы, рассыпавшись веером, постепенно продвигались к воротам, где в свете фонарей виднелся белый ящик рефрижератора.
Опер
Волкодав в ярости выругался:
— Мать твою в три копыта! Что за идиоты нам попались в напарники?! Кто их просил поднимать шум раньше времени?
Я его хорошо понимал — благодаря какому-то ослу весь план мог пойти насмарку.
Вместо того чтобы скрытно подобраться к рефрижератору, заехавшему на территорию «пороховых складов», и бесшумно снять водителя и тех, кто с ним в кабине, кто-то из спецназовцев не выдержал и попытался отсечь огнем автомашины сопровождения.
Этот парень и впрямь был трижды осел.
Ведь по плану все события, если дойдет до стрельбы, должны были происходить за каменным забором «пороховых складов». Это для того, чтобы нечаянно не пострадали жители близлежащих домов.
Они хотя и находились достаточно далеко, но не настолько, чтобы шальная пуля из автоматов не залетела в какое-нибудь окно и не попала в кого-ни-будь из безвинных жильцов.
А теперь бой шел у самых ворот.
— Шеф!
Волкодав включил свое переговорное устройство.
— Это я. Срочно подтяните сюда «Грету». Нужно заблокировать выезд.
Это было разумное решение — из подъехавшего «Икаруса» новой модификации, замаскированного под туристический автобус, горохом сыпанули вооруженные автоматами люди, часть которых заняла круговую оборону.
А другие стали прыгать через забор на территорию складов, чтобы защищать рефрижератор.
Их оказалось очень много.
Мы с Волкодавом тревожно переглянулись — подъехавшие парни явно не были обычными «быками» и имели солидную тактическую подготовку.
Впрочем, этот факт нас не удивил — для сопровождения рефрижератора очень даже просто могли нанять профессионалов из различных спецназов, оставшихся не у дел после развала Союза.
Мне уже приходилось сталкиваться с такими, и, если честно, я не испытывал к ним ментовской ненависти.
Ничего иного, кроме как воевать, они делать не умели. И в своем большинстве мыкались по стране обиженные и полуголодные, нередко зарабатывая на хлеб в горячих точках СНГ и даже за рубежом с помощью автомата и своей отличной выучки, невостребованной из-за всеобщего бардака, воцарившегося на наших необъятных просторах.
— Нужно вызвать ОМОН, — предложил я Волкодаву. — На всякий случай…
— Ты прав… — в раздумье ответил он. — А твоим омоновцам можно доверять?
— Только им и можно.
— Лады. Трезвонь…
Он дал мне мобильный телефон.
— Алло, алло! Кузьмич! Проснись, черт тебя дери!
— Чего орешь? Слышу. Ты кто? — раздался хриплый спросонья голос Неделина.
— Дед Пихто. Не узнал?
— Серега?! Что стряслось в такую рань?
— Поднимай по тревоге своих орлов. Как можно быстрее! Экипировка по полной программе.
— Ни фига себе… Куда прибыть? — не стал рассусоливать Кузьмич.
Он уже так привык к постоянным ночным вызовам, что ему было все равно, по какой причине его в очередной раз подняли с постели.
Однако я все-таки объяснил Кузьмичу, зачем нужны его парни. Правда, иносказательно. Но он меня понял.
— «Смазка» будет? — поинтересовался Кузьмич.
— Ну ты, блин, без этого никак не можешь…
«Смазкой» или «наваром» называлась премия после операции, которую омоновцы чаще всего «выписывали» сами себе. Она могла быть чем угодно: деньгами, спиртным, продуктами и так далее.
Но такую дань парни Кузьмича брали только у богатых «новых» русских, от которых за версту несло криминалом. Тогда они особо не церемонились.
«А чего? — говорил Кузьмич. — Эти уроды народ трудовой ограбили? Ограбили. Так пусть поделятся хотя бы с теми, кто этот народ защищает».
— Серега, я-то могу. Много ли мне надо. А вот у моих орлов без свежего мяса когти затупятся.
— Ответить честно или как?
— А я тебе когда-нибудь врал?
— Не припоминаю.
— Тогда о чем базар?
— Лады. Говорю как на духу — не знаю. Но скорее всего, будет дупель пусто.
— Огорчаешь ты меня, друг сердешный…
Я едва не рассмеялся, представив унылую физиономию Кузьмича, да еще спросонку. В такие моменты он был похож на лешего — лохматый, с кустистой щетиной на щеках и подбородке, а в глазах похмельная тоска.
— Только в драку до особого не ввязывайся. У нас пароль «Коршун», отзыв — «Ибис». Запомнил?
— Ага. Особенно отзыв… — буркнул недовольный Кузьмич. — И так понятно, что придется потрахаться от души. Я так понимаю, дело серьезное.
— Когда прибудешь на точку, свяжись со мной… — Я дал номер телефона. — Не забудь прихватить мобильник, Кузьмич. Ребята пусть особо не высовываются, чтобы не схлопотать шальную пулю.
— Понял. А с мобилой я даже в постели не расстаюсь. Все, отбой. Приступаю к исполнению…
Кузьмич отключился.
— Свяжись с Питоном, — передал мне Волкодав переговорное устройство.
— Зачем?
— А затем, чтобы он успокоил дежурную часть горУВД. Иначе пришлют сюда сдуру каких-нибудь пацанов лет по двадцать — двадцать пять, которые ничего, кроме ложки, в руках держать не умеют, и их тут перещелкают, словно цыплят.
— Понял…
Я стал вызывать Латышева. Полковник откликнулся не сразу. Наверное, он был на связи с кем-то другим.
Латышев явно был взволнован. Я хорошо слышал его бурное дыхание, будто полковник только что поднялся пешком на двадцатый этаж.
— Разумно, — подумав, ответил Латышев. — Кроме всего прочего, нам там лишние люди не нужны. Сейчас займусь. «Грета» на подходе…
Мы пока в бой не ввязывались. Волкодав мудро выжидал. При этом он напевал себе под нос детскую песенку.
Правда, слова в ней были несколько иные: «Кто ходит в гости по утрам, тот поступает мудро. То там сто грамм, то там сто грамм — на то оно и утро…»
В отличие от него обычно невозмутимый Акула весь извелся, прислушиваясь к стрельбе. Он не знал, куда девать руки.
— Ну и коверкот… — бубнил он с недовольным видом, в который раз пробуя остроту лезвия десантного ножа. — Командир, какого хрена торчим здесь, как гвоздь в дерьме?! Там ребятам, может, помощь требуется, а мы…
— Захлопни пасть, Акула! Это не твоего ума дело. У парней своя задача, у нас своя. Забыл?
— Не то чтобы…
— Вот и помолчи.
Волкодав стоял, укрывшись за деревом, и наблюдал за воротами через окуляр прибора ночного видения.
— Хреновое дело… — буркнул он. — Где эта проститутка «Грета»?!
— Что там? — спросил я.
— Какое-то шевеление вокруг кабины тягача. Уж не думают ли они когти рвануть в какую-нибудь тихую гавань?
— Весьма возможно.
— Группа «Д»! Что у вас там?
Волкодав включил переговорное устройство.
— Я «Буран», как слышите меня, прием!
(У всех руководителей операции были свои позывные: у Виктора Егоровича — «Гриф», у Латышева — «Крот»; но непосредственно операцией руководил Волкодав.)
— У нас потери! Двое раненых. Эвакуируюсь.
— Черт! Группа «А», я «Буран»! Вы меня слышите?
— Так точно! Слышим, прием…
— Срочно подтянитесь в зону группы «Д»!
— Есть! Конец связи.
— Всем остальным группам! — Волкодав был сильно встревожен. — Это «Буран». Вы что там, уснули, мать вашу?! Приступайте ко второму варианту. «Грета» на подходе.
Второй вариант — это захват здания охраны. Она сейчас сидела в трансе, боясь высунуться наружу.
Из окон второго этажа можно было держать под обстрелом площадку, где стоял рефрижератор, ворота и подходы к складам.
— Все, амбец…
Волкодав решительно спрятал прибор ночного видения в сумку.
— Пора и нам взяться за дело. Акула, берем этот долбаный автобус. Стрелять наверняка. Только давай без твоих дурацких шуток! Подбираемся тихо, бьем в упор. Майор, запомни — никаких сантиментов. Считай, что ты снова на фронте. Сам видишь, что творится…
Эта модель «Икаруса» была похожа на двухэтажный омнибус; на «первом» этаже находилось вместительное багажное отделение.
Стрельба велась из окон автобуса. Находившиеся внутри «Икаруса» огнем из автоматов прижимали к земле спецназовцев, не давая им приблизиться к тягачу.
Не автобус, а крепость.
Самый близкий путь к «Икарусу» преграждала машина противников, джип, за которым прятались двое. Они поливали свинцом подходы к воротам, почти не выглядывая и не целясь, — похоже, трусили.
Волкодав махнул рукой, и мы, нахлобучив колпаки маскхалатов, поползли через припорошенную снегом дорогу — он в центре, я и Акула по бокам на расстоянии в пять-шесть метров друг от друга.
Наверное, один из них что-то все-таки учуял — до легковушки еще было метров десять, когда он неожиданно обернулся и посмотрел в нашу сторону.
Что сделал Волкодав, я не заметил. Но парень вдруг резко мотнул головой и беззвучно сполз под колеса джипа.
