Марина Барбышева - Звездочет. Любовник фортуны
— Ну… если и самое высокое не посвящено, Илья, что ж тебе-то тогда обижаться… — Турок задумался. — Если это… даже не знаю… Если это так, надо выяснять.
— Трудно это выяснить, Миша. Но… если не мы, то кто. Да?..
Турок неопределенно двинул бровями, будто плечами пожал, и снова включил чайник. Ставрогин снова налил коньяку.
Сергей несколько часов пролежал на диване. Он охал, стонал, иногда забываясь тяжелым сном. По его незажившему лицу было трудно угадать, что он чувствует. Было ясно одно — он неспокоен, ему неймется. Возможно, близость Анны волновала его, но не так, как ей бы того хотелось. В его голове пульсировала одна мысль: забиться куда-нибудь, затаиться, спрятаться подальше от всех этих людей, чтобы его никогда не нашли, как бы ни искали. Анна же будто предлагала ему спрятаться в шкафу или под кроватью, образно, конечно, говоря. Но ведь там его непременно найдут.
Она все пыталась помочь и поухаживать. Но для него сейчас все это было невыносимо. Ему хотелось забраться в нору. Одному. Уйти далеко в лес, как делают раненые дикие звери, подальше от охотничьих троп и чужих пометок.
Он, кряхтя, поднялся с дивана и, стараясь не шуметь, пошел в ванную.
Ласково зашумела теплая вода. Холодной он сейчас бы не вынес. Сергей подставил под струю израненное лицо, ему показалось, что у него потекли слезы.
Анна дремала на кухне, готовая прийти по первому зову. Но зова все не было. В конце концов она крепко уснула. Прошедший день ее тоже измотал и физически и душевно: перелет из Европы и все остальное… страх, надежды, переживания…
Она открыла глаза и увидела Сергея. Еще очень слабый, но после душа заметно посвежевший, насколько это было возможно, в новой одежде, привезенной ею специально для него, он стоял на пороге кухни.
— Ань, я ухожу.
— Господи, ну куда ты такой пойдешь?.. — она с мольбой протянула к нему руку и заговорила, запинаясь, но быстро, без остановок, пока он ее не перебил. — Сергей!.. Останься… Тебя наверняка везде ищут. Куда ты… Ты совсем слабый… у тебя все лицо ободрано… и разбито… Ты ж как помеченный!.. Тебе только мишени на лбу не хватает! Осталось прицелиться… Тебя ж первый попавшийся полицейский остановит…
— Мент, — поправил Сергей.
— Что?.. — она как будто очнулась.
— У нас тут не полицейские… у нас менты… — повторил Сергей. — Ань, знаешь… мне надо залечь куда-нибудь… подальше от Шевцова. И вот ты только со мной не спорь. На споры у меня ни сил, ни времени нет. Да и желания…
— Я вижу, что у тебя желания нет… — Анна опустила глаза.
— Да ладно, не передергивай… — смутился Сергей. — Я же совсем не об этом…
Он попытался улыбнуться, но улыбка получилась вымученной и горькой.
Говорят, женщины доходят годам к тридцати или немногим позже. Наверное, в ее случае оно так и было. Никогда прежде, ни с Олегом, ни с кем-то другим, Анна не испытывала ничего подобного. Разум неистово боролся с естеством и множеством противоречивых чувств, и результаты этой борьбы проступали на ее расстроенном лице то бледностью, то румянцем.
Сергей уже стоял в дверях и никак не решался уйти. Но она, наконец, решилась и шагнула к нему. Обняла, прижалась к груди. Жар бросился в голову и заметался по телу. Дыхание предательски сбилось на стон.
— Ань… — он мягко, но решительно отстранился. — Прости. Я еще… я совсем к этому не готов. Мне очень жаль.
— Да!.. Да. Извини. — Она в отчаянии спрятала пылающее лицо в ладонях. Но сразу взяла себя в руки и шагнула назад. Кровь отхлынула от щек. Глаза потемнели. — Ладно. Я все понимаю. Не маленькая. Сейчас, подожди, — голос ее как-то скомкался, смялся. Теперь она говорила сдержанно, отрывисто и по-деловому. Достав из сумки пакет, Анна протянула его Сергею. — Вот, возьми это. Новые документы. Билет на Франкфурт, на автобус. И адрес. Доберешься, отдыхай. Приходи в себя…
— Только не говори «…и жди указаний», — невесело пошутил Сергей.
— И жди указаний! — со слезами улыбнулась Анна.
Они обнялись нежно, по-братски. Он ушел. Она заперла за ним дверь и, наконец, дала волю слезам.
Уже через полтора часа Сергей садился в шикарный автобус на Франкфурт. На нем так и было написано: «FRANKFURT». Автобус плавно двинулся с места и покатил прочь от Москвы.
Сергея немного беспокоило, что люди станут приглядываться к нему из-за незажившего лица. Вид у него и правда был не слишком презентабельный. Но приличная дорогая одежда все его недостатки компенсировала сполна. Он видел сочувствие и интерес в глазах женщин. Мужчины только с пониманием крякали, мол, мало ли что с нашим братом порой случается?.. Главное — кости целы, а мясо само собой нарастет. Но в основном все сразу смущенно отворачивались. И на этом внимание прекращалось. Только одна старуха загляделась надолго, а потом буркнула в сторону возмущенно и тоже отвернулась, зашамкав что-то своему деду. Наверное, в их время такого не было. Это теперешняя молодежь совсем с ума посходила. Дед покосился на него между спинками кресел и осуждающе покачал головой.
Турок ушел далеко за полночь. Илья Петрович, против обыкновения, остался ночевать на явочной квартире. Он от волнения хватил лишнего, и его развезло, голова пошла кругом. Еще бы, почти полторы бутылки коньяка за три часа — это была не его норма. Это было куда круче его нормы. Но все же он ее осилил и, прежде чем уснуть, немного поразмышлял над тем, что, может, пора менять нормы? Как и многое другое… должность, к примеру. Думать о таинственных заворотах Шевцова и Чумакова он больше не мог. В беспорядке разбросав по креслам одежду, Ставрогин проверил в шкафу наличие чистых рубашек и небрежно постелил себе в одной из комнат. Уснул он сразу, едва голова коснулась подушки. Снилось ему полное дерьмо. Какие-то пустые бесконечные коридоры, переходящие один в другой, из которых не было выхода… они постепенно сужались, так что надо было передвигаться ползком… В конце концов Илья Петрович застрял и задохнулся.
Рано утром, едва проснувшись, еще лежа в постели, он позвонил полковнику Строкову и назначил встречу. Потом контрастный душ, бритье, несколько стаканов крепкого чаю, заваренных одновременно, с избыточным количеством сахара. Они стояли перед ним батареей, и он опустошал их по очереди.
Уже через час он был в полной форме. От вчерашнего расслабления не осталось и следа. Только с трудом перебарываемое похмелье. А еще через четверть часа он уже садился в свою служебную машину у подъезда.
Строков ждал его в условленном месте. В одном из тихих дворовых сквериков в центре Москвы. Светиться с ним на службе Ставрогин посчитал неуместным.
Они поздоровались за руку и присели на скамью. Над ними возвышались старые тополя, в песочнице копошились ранние дети, дворничиха уныло и злобно скребла метлой и без того чистый тротуар. Ставрогину сразу бросилось в глаза, что она тоже с похмелья. Умиротворяюще, глупо и бесшабашно чирикали воробьи, по-деловому выискивая что-то в коротко скошенной траве ограниченного столбиками газона. В чьем-то открытом окне работало радио. Откуда-то сладко тянуло свежей выпечкой. Запах ванили и горячей сдобы тонко наполнял воздух, проникая в ноздри и в самую душу. Тут же захотелось кофе с мягчайшей, еще теплой калорийной булочкой.
— Зачем звали? — начал Строков без проволочек.
— Чумаков сбежал… — поморщился Илья Петрович. — Вот… подумал, это вас заинтересует.
Строков вскинул на него недоуменный и вместе с тем рассерженный взгляд.
— Почему это должно меня заинтересовать?.. От вас сбежал, вы и ищите.
— Да мы ищем… — замялся Илья Петрович, — но… две головы всегда лучше… вместе проще ловить…
Строков посмотрел на Ставрогина с недоверием.
— А почему я должен его ловить?.. Я уже его поймал один раз… Я ловлю, вы отпускаете, я ловлю, вы снова… Что, опять моя очередь?!..
— Если честно… — как-то нерешительно начал Ставрогин. — Можно считать, это моя личная просьба… так сказать, позиция гражданского человека. Очень мне важно, чтоб он сел!.. А вы это умеете, — последние две фразы Илья Петрович произнес проникновенно и с особенным смыслом, будто заложил лишнюю порцию мака в одну из булок, пекущихся где-то неподалеку. Этот сытный сладчайший запах не оставлял его воображения, но и разговору не мешал, как бы подслащая неприятные моменты.
Строков задумчиво пожевал губами, глубокомысленно постучал ладонью по лавке.
— А хорошо как пахнет здесь… да?… — спросил он мечтательно и снова посерьезнел. — И какие у вас идеи на мой счет?
Ставрогин воодушевился, расслышав в голосе Строкова намек на согласие.
— Наши его здесь ищут… а он, я думаю, уже далеко. Сдается мне, его на Украине сейчас нужно ждать. А лично у вас там связи… я знаю… дедушка под Чопом живет.
