Марина Барбышева - Звездочет. Любовник фортуны
— Зупенить тут, будь ласка… ага? — и продолжал, обращаясь заодно и к пассажирам. — У мэнэ тут мамка проживае… вона ж нэ винна?..
— А кто тебе рожу-то так разукрасил? Тоже мне, к матери он собрался… Какой сын!..
— Ну… — Сергей скромно потупился.
— Не такси. В Чопе выйдешь, — отмахнулся водитель.
— Так инакше ж нэ добэрэшься!.. — взмолился Сергей. — Других автобузов нэма таки доихать…
Водитель сурово засопел, выражая крайнее недовольство, но автобус остановил и открыл дверку.
— Выбачтэ, громодяны!.. — пропел Сергей пассажирам и благодарно поклонился шоферу: — Дякую, шеф.
Выпрыгнув из автобуса, он радушно помахал рукой в окна. Ему ответили тем же. Было видно, что за него рады. Проверки на дорогах очень сближают людей. Он давно это подметил. Все сразу начинают дружить против проверяющих. Возникает своеобразное чувство локтя.
Свернув на обочину, он перескочил заросший камышом кювет, пересек полосу пыльной травы по пояс и спрятался за ближайшим деревом.
Мимо на машине проехала Анна. Она видела, как человек покинул автобус, и сразу догадалась, кто он. «Молодец», — кивнула она.
Сергей стоял за деревом и наблюдал за дорогой. Машину Анны он узнал сразу. Он успел заметить, как она легонько притормозила на уровне того места, где он скрывался, и чуть заметно мигнула фарами. Всего один раз. Но этого было достаточно. «Анька, ты как всегда вовремя. — улыбнулся Сергей, — Теперь мой отход обеспечен… И как это я, дурак, поверил, что смогу от ВСЕХ оторваться?.. Особенно от нее?.. Похоже, она не намерена меня отпускать…»
Долго оставаться здесь было бессмысленно и опасно, да, собственно, и ни к чему. Последний раз взглянув на дорогу, Сергей углубился в лес.
Анна благополучно миновала милицейский пост и двинулась дальше. Вскоре она увидела указатель:
«ВЭЛЫКИЙ БЭРЭЗНЫЙ, 10 КМ».
Она достала мобильный и на ходу набрала номер. Ей ответили сразу.
Москва. Центр.
Виктор сидел, развалившись в кресле, в кабинете Шевцова. Генерал мерил шагами расстояние от стены до стены. На лицах обоих отмечалось глубокое беспокойство. Они ждали звонка.
На столе задребезжал сотовый телефон Виктора. Оба вздрогнули от резкого звука.
Виктор вскочил и нетерпеливо ответил.
— Слушаю!.. Понял… — он отключился и свободно вздохнул, расправив плечи.
— Что?.. — переспросил генерал.
— Сошел под Великим Березным! Десять километров не доехал.
— Значит, пока все идет хорошо… — генерал задумчиво покивал. — А что, Витя, ведь уйдет!.. Ей-богу уйдет, шельмец!
— Да конечно, Сергей Анатольевич! Он же там не один… слава Богу… Анна свое дело знает.
— Что-то мы все Бога сегодня поминаем, — усмехнулся Шевцов. — Осталось только в церковь сходить да свечку поставить. Хорошо хоть не за упокой.
— За здравие, Сергей Анатольевич, за здравие!.. Но лучше напиться! — выдохнул Виктор. — Я в церковь как-то не очень…
— А вы с Леной не венчаны разве? Сейчас это модно… Это в наше время было нельзя… да никто и не стремился…
— Нет. Она не захотела. Так что? Отметим сегодня?
— Ну… торжествовать еще рано…
— Так мы не сейчас! Только когда будет ясно, что с ним порядок. У меня, честно говоря, на его счет душа не на месте… Черт… как за кровного родственника, что ли… Но это все из-за Лены… она очень его любила… и из-за сына… сын-то его… А я люблю сорванца… Отчаянный, весь в Серегу, крепенький такой, крупный… и лицо его. Ничего от Ленки не взял… разве что взгляд… не детдомовский…
— Ну, что ж Витя, давай. Я не против. Я и сам за него…
— Поедем к отцу на дачу! Я сейчас позвоню, пусть мать стол приготовит!.. — Виктор как-то вдруг оживился, будто действительно сдвинулся камень с души. Сдвинулся, но не упал. — Только Лену надо предупредить…
Генерал с пониманием улыбнулся.
Сергей шел по лесу умеренно быстрым шагом, насколько позволяли физические возможности. Бежать он не мог. Он, конечно, двужильный, но после последнего фестиваля силы еще его подводили. И тело подводило, и голова, которая продолжала муторно кружиться. Если он бросал взгляд резко в сторону, в глазах начинали мельтешить мелкие искры, такие крошечные блестящие точки, в области которых сразу темнело. Иногда его заносило в сторону и бросало об дерево.
Все же он на ходу внимательно осматривался вокруг, стараясь ничего не упустить. Если упустит, так и будет бесконечно шастать по лесу, пока окончательно не выбьется из сил. Наконец он увидел условный знак: две особым образом соединенные ветки, будто сами собой случайно переплелись. Но так мог подумать только непосвященный. Сергей же сразу распознал этот знак, как только увидел. Будто к нему была привязана красная тряпка. В густых кустах неподалеку валялась лопата. «Хорошо хоть оставили лопату, — проворчал Сергей. — И как это догадались?.. Мне сейчас с моими руками только и осталось, что рыться в земле… Анькина забота, не иначе…»
Сбросив куртку, он быстро откопал под деревом метеозонд и насос.
На временном контрольном посту милиционеры цепко всматривались в лица и документы всех проезжающих. Особенного внимания удостаивались, конечно, мужчины. Но и женщин разглядывали не менее досконально. Особенно крупных. Фокусы с переодеванием — это обычное дело, которым никого не обманешь. Пока что поиски успехов не принесли. Но на посту все же не теряли ни бдительности, ни надежды.
Волнение у ожидающих началось, когда досматривали молодую супружескую пару с двумя маленькими детьми. Мальчики лет пяти, близнецы.
Вдруг дети дружно хором закричали, восхищенно указывая куда-то в небо:
— Мама! Мама! Смотри-и!!..
Милиционеры, как по команде обернулись, задрав головы.
Высоко вверху, в ярких лучах южного солнца, над изумленной толпой летел метеозонд. А на нем человек…
Вечером Шевцов с Виктором расслаблялись на даче у Костромитиных. Была подана тройная уха под водочку со свежими горячими пирожками, помидоры и огурцы со своего огорода. А на второе — изумительно нежные котлеты из парного мяса с зеленым луком и чесноком. Костромитины-старшие были несказанно рады гостям. О работе не спрашивали. Было и так ясно, что пока все хорошо. Виктор быстро напился, и его уложили спать. Надежда Тихоновна скоро отправилась вслед за ним. А старые друзья еще долго сидели на веранде, изредка опрокидывая по стопке, и с удовольствием предаваясь воспоминаниям.
Часть четвертая
Где ты теперь?
Сергей нашел пристанище в старенькой заброшенной охотничьей сторожке. Здесь, вдали от людского жилья и цивилизации, он медленно приходил в себя после всех свалившихся на его голову испытаний. Силы постепенно восстанавливались, и стресс потихоньку сходил на нет.
Примерно в пяти километрах от его временного пристанища проходила дорога. Обычно он добегал до нее легкой трусцой, а потом на попутке добирался до ближайшего селения, где запасался продуктами.
Он часто вспоминал старика, несколько раз кряду спасшего ему жизнь. Тот тоже вот так примерно и жил и был в очень даже приличной форме. Вынужденный суровый аскетизм, скудная, совсем простая еда, свежий воздух, каждодневные пробежки, активные физические упражнения и полный психологический покой. Вот, оказывается, необходимые условия для восстановления подорванного здоровья и расшатавшихся нервов. «Интересно, он пытался мне дозвониться?.. Или нет?.. — иногда думал Сергей. — Жалко, если не дозвонился, а потом передумал… Его душа пуглива и недоверчива… вот, как и моя теперь…» Сергею казалось, что он многое понял о старике. Например, почему тот не хотел возвращаться к людям.
С наступлением темноты Сергей зажигал длинные лучины и медитировал при таинственном загадочном свете. Пламя слабо колыхалось в едва заметном шевелении воздуха, создавая какое-то необыкновенное настроение, сходное с замиранием души и полным гипнотическим умиротворением.
К людям его, как и старика, не тянуло, напротив, ему хотелось этого фантастического одиночества, граничащего с одичанием. Он стал замечать, что иногда задумывается надолго, на час или несколько часов. Но задумывался ни о чем, просто уходил в неосознанное небытие. Часто он наслаждался обыкновенным созерцанием природы, безэмоциональным и тихим, сходным по ощущению с невесомым полуденным сном, который настигает незаметно и ненавязчиво, как едва уловимая, поверхностная смена настроения или погоды. Каждое его действие приобрело смысл ритуала, к которому он относился до невозможности трепетно и серьезно.
Однажды свежим безоблачным утром, пробивающимся неистовыми лучами сквозь густые кроны, Сергей, как обычно, возвращался с ритуальной пробежки. Вдруг что-то насторожило его. Возникло резкое чувство опасности, образовавшееся почти на уровне подсознания или животного чутья… Будто чужой самец пометил его территорию… Сергей остановился и прислушался, инстинктивно потянув носом воздух.
