Марина Барбышева - Звездочет. Любовник фортуны
— Вижу, вижу, — подал голос Сергей, в котором чувствовался некий подъем.
В помещении становилось душно. Сергей дышал учащенно и тяжело.
— Я буду сейчас говорить простые слова, и вы начнете чувствовать себя лучше. Гораздо лучше и спокойнее. Я говорю, и вам уже лучше. Вам лучше?..
— Я не поддаюсь гипнозу, Илья. Отучился в средней разведшколе.
Илья-Чудак встал и начал размеренно прохаживаться перед Сергеем, не сводя с него неподвижных белых глаз.
— Когда я скажу «семь», вы будете совершенно спокойны и податливы моей воле… — он выдержал паузу: — Семь… — Сергей с трудом улыбнулся, Илья продолжал: — Вы Вольфганг Траух, вы немец и вы…
— Я Сергей Чумаков. Валерианович. И я не поддаюсь гипнозу…
…Сергей осекся и попытался подняться. В комнату вошел Шевцов. Он был при полном параде, при наградах, с оружием и в фуражке. Печать глубокого сожаления лежала на его лице. В глазах угадывалось сочувствие. Генерал постоял на пороге. Подошел ближе и обратился к Илье:
— Выйди отсюда. Пожалуйста, — произнес он глухим настоявшимся голосом.
— Есть. Хорошо. — Чудак ретировался, подхватив свой дурацкий шарик.
Генерал подошел к Сергею вплотную и положил на плечо руку.
— Я за тобой, Сережа… мне только что доложили. Неважно выглядишь.
— Да… — Сергей вымученно кивнул, сразу ощутив слабость.
— Это моя вина… что ты здесь, — Шевцов протяжно вздохнул. — Извини. Буду теперь как-нибудь выкручиваться сам. А ты собирайся. Собирайся, Сережа.
Сергей подслеповато всматривался в лицо генерала, будто пытался что-то в нем разглядеть. Какой-нибудь скрытый смысл в его таких знакомых и добрых глазах. Он так давно не видел добрых глаз, что уже забыл, как это выглядит. Сергей неуверенно оглянулся и увидел позади зарешеченное окно. Попытался подняться с кресла, но так и не смог. Видно, сил совсем не осталось.
— Сергей Анатольевич…
— Я же говорю, Сережа, собирай вещи. Мы уезжаем.
— Но… у меня ничего нет… и, что-то я встать не могу… заездили меня…
— Ну-у… ничего, ничего… Ты же понимаешь: тебя не было, считался мертвым и вдруг появился. Им интересно, где ты был… на кого работал… — Шевцов дружески обнял Сергея за плечи и кивком указал на выход. — Понимаешь?.. А ты не сказал? Скажи. Теперь не важно… Теперь можно… На кого ты работаешь?..
Виктор неотрывно смотрел в мониторы. В его глазах поднималось что-то похожее на удивление. Илья-Чудак по-прежнему сидел перед Сергеем и крутил шарик. А Сергей говорил!.. Но не с ним.
Сергей умоляюще смотрел в лицо Илье-Чудаку.
— Сергей Анатольевич… но как же так, Сергей Анатольевич?..
— Ну, мне-то ты можешь сказать. Мы же доверяем друг другу… Мы друг друга знаем… Я — твой генерал…
— Да… — зачарованно прошептал Сергей. — Вы мой генерал…
— Ладно. Потом поговорим… А там, знаешь, кто тебя ждет? — Илья-Чудак мотнул головой в неопределенном направлении. — Лена, Сережка… твой сын. Пойдем, Сергей…
Вслед за генералом Сергей вышел на крыльцо. Прямо из этого помещения и на улицу… А он и не знал, что отсюда есть выход… его сюда приводили но коридору… Да и разве это первый этаж?.. Яркое солнце ослепило глаза. Сергей сощурился и глубоко, всей грудью, вздохнул. В воздухе пахло сиренью… Он увидел куст сирени невдалеке… Через лужайку бежал маленький Сережка, подлетел, ударился в ноги!.. Обнял…
— Папка!!! Это ты?! Мы за тобой!
Лена едва поспевала за ним. Волосы разметались, заплаканные глаза… засмеялась, припала к груди…
— Сережа… Сереженька…
— Как ты здесь?.. — Сергей не верил глазам, — Он привез?.. — кивнул, на генерала.
— Нет! Нет, Сереженька, я сама… Я так люблю тебя! Я так долго тебя ждала… А ты пропал… сказали, ты умер… Больше не было сил!..
— Я знаю, Леночка, Ленка, прости… — он тискал ее за плечи, зарывался лицом в волосы. По щекам текли слезы. — Родная, прости меня… видишь… теперь это все так поздно… уезжайте…
— Да ты с ума сошел! — Лена в ужасе отпрянула. — Я так тебя ждала и любила! Я… Я хочу, чтобы ты это знал. Ты мой. Скажи им, чего они хотят…
…Чумаков сопротивлялся изо всех сил. Илья-Чудак давил. А пожалуй, что для него, как для извращенца, в этом был бы особенный кайф: видеть, как человек корчится от злобы на его счет, но не может ничего сделать.
Со временем Илья понял только одно: из гипноза Чумаков вышел, но ничего не сказал. Однако у него все клокотало внутри, и это было видно снаружи. Дико сжимались и разжимались кулаки, грудь вздымалась, раздувались ноздри. Глаза дергались и косили по-лошадиному. Лицо побагровело от напряжения и осознания абсолютного бессилия. Казалось, он сейчас сорвется с ремней и нападет. Илья даже несколько растерялся, такой волной негативной энергии его обдало.
Но произошло неожиданное. Сергей вдруг начал странно заваливаться набок. Глаза остекленели. Лицо сделалось неподвижным и жалким. Он судорожно забился на стуле. Изо рта пошла пена. Глаза закатились, обнажив воспаленные белки, затянутые густой сеткой вздувшихся сосудов… Припадок?.. Эпилепсия?.. Что за фигня?! Илья отбросил свой шарик и кинулся щупать пульс, хлопать по щекам, пытаясь привести его в чувство. Парню становилось все хуже. Лицо из багрового сделалось синюшным. Скоро он повис на ремнях без сознания. Изо рта продолжала сочиться слюна.
Илья бросился к камерам наблюдения.
— Дежурный! Врача! «Скорую»!!!
«Скорая» прибыла на удивление быстро. Сергея отвязали, положили на носилки и загрузили и машину. Дежурный проводил носилки до самых ворот. А когда створки закрылись, нервы его не выдержали. Он в сердцах выматерился и запричитал:
— Сволочь!.. Мать твою так… Выдумал помирать в мою смену!.. Еще и этого хлюста Костромитина черти принесли!.. А может, он ему чего в рот подсыпал?.. Все же было нормально…
Он направился было к особняку, но, опомнившись, выскочил через калитку и уселся рядом с водителем.
«Реанимация» на полной скорости летела по трассе в Москву. Машина спецсопровождения едва за ней поспевала. В два голоса завывали сирены, судорожно, как глаза буйно помешанного, вращались мигалки.
Дежурный обернулся назад. Сергей лежал на кушетке без сознания. Медбрат наложил ему на лицо кислородную маску и теперь надламывал ампулу для укола. Врач отслеживал фонариком реакции по зрачкам и сокрушенно вздыхал, посылая дежурному холодные, неодобрительные взгляды.
— Что это с ним?.. Упал с кровати и обжегся о непогашенную сигарету? — сурово спросил он.
— Именно так, — бросил дежурный, заметно нервничая: — Мы не можем ехать быстрее?! — рявкнул он, обращаясь к водителю.
— А не надо быстрее, — спокойно ответил врач. — Быстро не всегда хорошо.
Дежурный хотел его обложить по первое число, но потом передумал. На его лице явно наметилось отчаяние. Чумаков не подавал признаков жизни.
«Скорая» с воем вломилась на улицы Москвы. Машина сопровождения висела у нее на хвосте. Вооруженные охранники молча и люто следили за ней через непроницаемые стекла. Водитель дергался и психовал. В городе легко оторваться и разъехаться в плотном потоке машин. А там и потеряться недолго.
Вдруг «скорая» резко свернула на боковую улицу к старым сталинским домам. В машине сопровождения растерялись и замешкались. Водитель едва успел затормозить и подать назад, как «скорая» уже выскочила из-за угла серого каменного здания и снова пристроилась впереди.
— Наша?.. — бросил водитель через плечо.
— Да вроде… номера те же, — разрозненным хором ответили сзади.
— Что это за пируэты у них?.. Дорогу, что ль, перепутали?.. Так и клиент откинется, до базы не довезут.
«Реанимация» влетела под арку и круто затормозила за старым каменным домом. Дежурный офицер недоуменно посмотрел на водителя, потом оглянулся назад.
— Приехали! — неприветливо буркнул врач.
Задние дверки открылись, и показалась взволнованная Анна.
— Привет! А вот и я!
— Э-эй, это еще что за фокусы?! — забеспокоился дежурный и потянулся к кобуре.
Медбрат, не церемонясь, обхватил его сзади и крепко прижал к спинке кресла. Врач уже держал наготове шприц. Укол был сделан прямо сквозь одежду. Офицер обмяк и безвольно развалился на сиденье.
Врач брезгливо отшвырнул шприц и с недовольным лицом выбрался из машины на улицу.
— Все, Аня. Я, конечно, с большим уважением к памяти покойного Олега… царство ему небесное… Но больше я тебе ничего не должен. И не звони!.. Хотя бы первые полгода…
Анна кивнула ему на прощание. В ее глазах отразились уважение и благодарность. Она проводила его взглядом и бросилась к Сергею.
Машина сопровождения вслед за реанимационной «скорой» въехала во двор больницы и остановилась у приемного покоя. Охранники спешно и дружно выскочили наружу и подбежали к сопровождаемому фургону. Рывком открыли задние двери. Внутри было пусто. Рядом раздался возмущенный голос водителя «скорой»:
