Уоррен Мерфи - Пир или голод
– Да чего тут наблюдать? Очередная суперпчела. Наше дело убить ее и доставить останки Смиту.
– Нет, наше дело сейчас победить в смертельной схватке с этим дьяволом в виде пчелы!
– Само собой, – согласно кивнул Римо и, заглушив двигатель, откинулся на сиденье.
Оба принялись молча наблюдать за пчелой, которая становилась все любопытнее, залетая то со стороны Римо, то со стороны Чиуна. Она несколько раз ударилась о стекло.
– Явно хочет попасть в салон, – хмыкнул Римо.
– Нет, она хочет, чтобы мы вышли из машины, – возразил мастер Синанджу.
– Давай, командуй.
Чиун задумчиво погладил свою клочковатую бороденку.
– Надо перехитрить ее, Римо.
– Подумать только – перехитрить какую-то пчелу! Как будто у нее есть мозги, – буркнул Римо.
Мастер Синанджу ничего не ответил. Он напряженно следил за наглой пчелой, а она, в свою очередь, сквозь автомобильное стекло внимательно разглядывала Чиуна. Наконец старик осторожно и практически незаметно коснулся ветрового стекла.
– Римо, – тихо позвал он, не разжимая губ.
– Да? – откликнулся тот, точно так же не шевеля губами.
Чиун положил ладонь на рычажок, открывающий ветровое стекло.
– Как только я скажу: «Прыгай!», – ты резко выпрыгнешь из машины и тут же захлопнешь за собой дверь.
– А что ты собираешься делать?
Вместо ответа кореец молниеносным движением открыл ветровое стекло и крикнул:
– Прыгай!
Все произошло почти одновременно. Римо стремительно рванулся наружу, пчела влетела в открытое ветровое стекло, мастер Синанджу мгновенно закрыл его и выпрыгнул из машины.
Двери с обеих сторон разом захлопнулись, и пчела попала в ловушку. Словно осознав это, она принялась яростно метаться по салону, то и дело ударяясь о стекла.
Из здания санатория вышел Харолд В. Смит – захотел своими глазами увидеть пойманную пчелу.
– Вот они, плоды вашего могущества, о Император! – торжествующе произнес Чиун. – Убийца, жаждавший лишить вас жизни, пойман и ожидает вашего решения.
Глава КЮРЕ недовольно нахмурился:
– Я просил убить эту тварь!
– Нет ничего проще, – отозвался кореец.
– Конечно, – подхватил Римо. – Надо только столкнуть машину в воду, и пчела неизбежно погибнет.
Смит отрицательно покачал головой:
– Нет, мне нужно ее как следует осмотреть.
– Ну, это уже посложнее, – протянул Римо. – Захлопнуть ее в машине – дело непростое, но вот благополучно извлечь ее оттуда... даже не знаю...
– Должен же быть какой-то выход!
– Он есть, – коротко откликнулся Чиун.
Римо и Смит с интересом уставились на мастера Синанджу.
– Правда, я пока не знаю, какой именно, – нехотя добавил он.
Все трое крепко призадумались.
– У насекомых диффузное дыхание, то есть они дышат всем телом. Значит, задушить ее не удастся, – задумчиво произнес Смит.
– Инсектицидом ее тоже не возьмешь, – подхватил Римо. – Вы уже сами в этом убедились.
– Ага! – внезапно воскликнул Чиун.
– Что значит «ага»?
Старик кореец бросился в здание санатория и спустя несколько секунд вернулся, держа в руках две части шарообразной формы для кекса, несомненно, украденной из кафетерия.
– Вряд ли у тебя что-то получится... – с сомнением протянул Римо.
– Собственно говоря, идея действительно из области фантазии, – согласился учитель. – Но теперь за успех предприятия отвечаю я, а не ты, Римо. Дай мне сделать свое дело.
Повернувшись к Смиту, Чиун воскликнул:
– О Император! Укройтесь в надежном месте, откуда вы можете спокойно наблюдать за работой профессионалов, которым платите и могуществом которых столь искусно управляете!
Смит спрятался за стеклянной дверью и стал ждать.
– Римо, как только я скомандую: «Открой дверь», – ты быстро ее откроешь.
– А потом закрыть? – уточнил ученик.
– Не обязательно.
Мастер Синанджу занял позицию, Римо ухватился за ручку и приготовился открыть дверь по команде Чиуна.
Мастер Синанджу развел руки в стороны и теперь здорово смахивал на музыканта, который, казалось, вот-вот ударит в тарелки.
– Давай!
Римо рывком распахнул дверь, и пчела тут же рванулась на свободу, но была мгновенно заключена в пресловутую форму для кекса. Чиун торжествующе поднял шар из огнеупорного стекла, внутри которого отчаянно металась пойманная пчела.
Смит бегом кинулся к Чиуну, и тот величественным жестом передал ему плененную тварь.
– Спасибо, мастер Чиун! Пойдемте ко мне в кабинет!
Они поднялись на административный этаж, и директор «Фолкрофта» с облегчением сообщил секретарше, что опасность миновала.
– Мы поймали пчелу-убийцу, – прибавил он. Миссис Микулка и без того ошарашенно уставилась распахнутыми от ужаса глазами на пчелу в стеклянной кондитерской форме.
Закрыв за собой дверь кабинета, Смит поставил форму на стол.
Сделав еще несколько бесполезных попыток выбраться из ловушки, насекомое затихло.
– Выглядит, как самая обыкновенная пчела, разве что размерами со шмеля, – хмыкнул глава КЮРЕ, вынимая из ящика стола сильное увеличительное стекло. Взяв лупу в руки, Смит принялся разглядывать пчелу-преступницу.
Словно испытывая такое же любопытство, пчела приблизилась к стеклянной стенке так, чтобы «исследователю» было удобнее ее разглядывать.
– Самая обыкновенная пчела, – покачал головой Харолд В. Смит.
Запачканные инсектицидом усики пленницы быстро зашевелились.
– А Вюрмлингер сказал, что это трутень, – возразил Римо.
Пчела медленно отвернулась от Смита, но того это нисколько не смутило.
– Я вижу жало, – выдохнул он. – А у трутней жала не бывает.
– А у этого есть, – заявил Римо.
– Наличие жала несомненно, – заключил хозяин кабинета, убирая лупу в ящик стола.
Опустившись в старое кожаное кресло, он затем обратился к своим ассасинам. Пчела, казалось, не сводила с него глаз.
– Никакая это не африканская пчела-убийца и не какой-то там генетический мутант. Трутень, самый обыкновенный трутень, только с жалом.
– И с мозгами, – добавил Чиун.
– Не говоря уже об изображении мертвой головы на спинке, – подхватил Римо.
Смит нахмурился:
– Как бы там ни было, эта пчела была явно послана сюда шпионить за мной. Следовательно, она каким-то непостижимым образом общалась с той самой пчелой, которую вы убили в Калифорнии.
– Ее трупик так и не нашли?
– Нет, на борту потерпевшего аварию «Боинга-727» ничего обнаружить не удалось.
– Интересно, как это пчелы могут общаться между собой на расстоянии трех тысяч миль? – удивился Римо.
– Значит, есть какой-то способ.
– А разве они не передают информацию, касаясь друг друга усиками?
– Нет, так делают муравьи, – произнес Смит.
– А я думал, пчелы тоже так делают.
– Нет, они общаются путем выделения определенных запахов, а также на языке танца.
– И с чего я взял, что они общаются путем касания усиков? – недоуменно протянул Римо.
– Понятия не имею. Равно как и не соображу, как узнать правду.
– А почему бы нам не спросить об этом саму пчелу? – предложил вдруг мастер Синанджу.
Римо со Смитом обалдело взглянули на Чиуна.
– Ты что же, и по-пчелиному умеешь разговаривать? – недоверчиво хмыкнул ученик.
– Нет, но если пчела сумела прочитать адрес Смита там, в Калифорнии, а потом передала все пчеле, которую мы поймали здесь, значит, они понимают английский.
– Просто безумие какое-то! – взорвался Римо.
– Ну что ж, раз ты не хочешь даже пытаться говорить с ней, придется сделать это мне, – фыркнул старик.
Римо, сделав шаг назад, почтительно поклонился и помахал перед собой воображаемой шляпой.
– Окажите честь!
Подобрав широкие складки золотистого кимоно, мастер Синанджу торжественно обратился к насекомому:
– Приветствую тебя, глупое существо! Ибо я и есть Чиун, мастер Синанджу, императорский ассасин при дворе Харолда Первого, нынешнего императора Америки, в чьих безжалостных руках ты очутилась. Прежде чем предать тебя заслуженной каре, я требую, чтобы ты рассказала все, что тебе известно о заговоре против Мудрого Смита. Иначе тебе отрубят голову огромным ржавым топором. Если же ты согласишься отвечать, обещаю тебе скорую и безболезненную смерть!
Римо не удержался от смешка:
– Разве пчелу можно обезглавить?
– Цыц! – неожиданно сурово прикрикнул на него Чиун, величественно взмахнув широченным рукавом кимоно.
– Говори же, насекомое, – снова обратился он к пленнице, – и избавь себя от мучительной и грязной смерти.
На протяжении всего монолога тварь не двигалась с места. Даже усики перестали шевелиться. Потом, слегка дернув крылышками, она внезапно испустила тоненький, едва слышный звук.
Отнюдь не обычное пчелиное зудение или жужжание.
Ассасины разом склонились над стеклянной тюрьмой. Звук был слишком слабым для стареющих ушей Чиуна, однако в нем послышалось нечто осмысленное.
