Максим Гарин - Атаман. Кровь за кровь
«Уж не хотят ли они устроить мне пакость? — подумал Терпухин. — Втянут в какое-нибудь дело, чтобы имелись неопровержимые доказательства моей вины, и понадежнее упрячут за решетку. Или, пожалуй, вообще уберут. Ведь это проще, чем возиться со мной… Шпокнут, а напишут, что убит при попытке к бегству…»
На улице Терпухина поджидал толстый адвокат. Он подошел к Юрию и спросил:
— Вы мне в своем рассказе не упомянули, на кого вы работаете?
— Ни на кого! — ответил Терпухин.
— Этого не может быть!
— Я действительно ни на кого не работаю. Видите ли, я — потомственный казак. Пожалуй, можно сказать, что я работаю на казаков.
— Фигня какая! — иронически скривился толстяк. — У нас нет такого сословия. У нас, к вашему сведению, семибанкирщина.
— Что? — недоуменно спросил Терпухин. — Какая-такая семибанкирщина?
— Семь самых эффективно работающих банков России контролируют в ней все: власть, финансовые потоки, политические чихи… Так на кого вы работаете?
— Ни на кого.
— Такого не бывает, — скептически заметил адвокат. — Если не хотите называть имен, назовите хотя бы банк, интересы которого эти люди представляют.
— Нету такого банка!
Адвокат масляно улыбнулся.
— Так все-таки?
Терпухин поморщил лоб, припоминая названия банков, и назвал первый, который всплыл в памяти.
Жирное лицо адвоката округлилось еще больше.
— Вот как? — воскликнул он. — Что же вы сразу не сказали. Ведь это меняет суть дела! Значит, все-таки наркотики… Знаете, что сказал Рокфеллер, когда его спросили, как он заработал свой первый миллион?
Терпухин пожал плечами.
— Он сказал, — с выражением мудрости, присущей Будде, произнес адвокат, — чтобы его не спрашивали о происхождении первого миллиона, а о том, как он заработал все остальные, он может рассказывать всю оставшуюся жизнь.
Адвокат протянул руку для прощания, подбежал на коротеньких ножках к своей машине и уехал с многозначительной миной на лице.
Терпухин оглянулся по сторонам, размышляя, куда ему идти. Этот уголок Москвы он почти не знал. Солнце, по которому он привык ориентироваться, стояло высоко в зените. Пока не давал знать о себе голод. В кармане — ни гроша.
Что же делать? Отправляться обратно на родину? Отыскать Сюзанну, чтобы хотя бы поблагодарить за толстяка-адвоката?
Было послеобеденное время, редкие прохожие спешили по своим делам. Терпухин засунул руки в карманы брюк и отправился искать станцию метро. Он шел и шел, пока не добрел до широкой площади, на которой было много людей, что почему-то испугало его, и он свернул в переулок, хотя на площади находилась станция метро.
Ему нужно было успокоиться. Ходьба успокаивала его, напоминала о том, что он свободен, но чувство свободы почему-то не радовало.
Терпухин был свободен всего несколько минут. Едва он свернул за угол здания, как сзади к нему кто-то подошел и ткнул чем-то металлическим под лопатку. Терпухин сразу же понял, что это «что-то» — ствол пистолета.
— Не шевелись, — произнес неизвестный мрачным голосом, — идем со мной. Сюда, быстро.
Терпухин, измученный изолятором, многочасовыми допросами и унижением, понял, что не сможет сопротивляться. Этому наглому голосу следует безропотно подчиниться. Юрий равнодушно повернул голову, желая взглянуть на человека, который угрожал ему оружием, но тут же получил сильный тычок под лопатку.
— Не верти головой, понял? — прошипел незнакомец.
— Да, я тебя понял, — пробормотал Терпухин, изогнувшись от боли.
К ним подкатили невзрачные «Жигули» с тонированными стеклами. Терпухин сел на заднее сиденье, на котором уже сидел верзила с оттопыренными ушами и губами, как у Петрушки. На переднем сиденье рядом с водителем находился еще один человек. Он не оглядывался, очевидно, прятал лицо.
— Где деньги? — вопрос задал этот самый человек.
— Послушайте, да вы что, с ментами сговорились? — воскликнул Терпухин. — Те неделю били-пытали, «где деньги, где деньги?» Не успел выйти — сразу пистолет в бок: «где деньги?» Деньги сгорели, пропали вместе с Валькой!
— Что-то ты не похож на битого, — ушастый процедил сквозь зубы и достал из внутреннего кармана куртки отвертку. — Где труп Бузуева?
— Вы за кого меня принимаете? Что, мне менты так все и рассказали? — сглатывая вдруг обильно набежавшую слюну, сказал Терпухин. — Не мог я им так понравиться.
— Не смешно, — произнес ушастый. — Нам известно, что водолазы вытащили только наших, и то не всех…
— Подождать надо, всплывут… — пробормотал Терпухин, косясь на крестообразный срез отвертки.
— И это не смешно, — буркнул верзила и заиграл отверткой в руке.
«Очень неприятная вещь эта отверточка, — подумал Юрий, — особенно в такой близости от ребер. Тем более, что она находится в руках человека с такими дефективными ушами и разбитыми в драках губами. Ткнет, не раздумывая.»
— Меня подставили, вот что я вам скажу, — сказал Терпухин.
Сидевший спереди мужчина хмыкнул.
Терпухину представилось, какой может быть боль, когда отвертка ударит в ребро, скользнет по нему, вонзится в межреберную щель. «Пожалуй, легкое пробьет», — подумал Юрий и поежился.
Глава 18. Смерть наступает на пятки
Человек, наблюдавший за Терпухиным в зеркало заднего вида, сказал:
— Ты сможешь избежать страданий, если скажешь, кто тебя подставил?
— Я не буду отвечать на ваш вопрос.
— Именно поэтому ты будешь страдать, — бесстрастно сказал сидевший спереди и кивнул верзиле.
Дикая боль пронзила бок.
— Ну как? — издевательским тоном спросил сидящий спереди. — Вкусно?
Он повернулся, и Терпухин увидел его лицо. Маленькие поросячьи глазки смотрели на него с круглого, заросшего белесой щетиной лица, и Юрий подумал: много сволочей приходилось ему видеть и в Карабахе, и в Приднестровье, и раньше, в Афгане, и все они были разные, кроме, пожалуй, общего у всех выражения лица, точь-в-точь как у этого.
«У, свиное рыло», — стиснул зубы Терпухин.
— Давай, говори, — сказал «свиное рыло», — иначе вот!
Он ухмыльнулся, провел указательным пальцем по горлу и покачал круглой, как репа, головой, еле-еле поворачивавшейся на его короткой, толстой шее.
«Да, — подумал Терпухин, — вам человека пришить, что курицу зарезать. Ладно, остер топор, да и сук зубаст!»
В этот момент автомобиль подскочил на ухабе. Может, впервые за всю историю существования российских автомобильных дорог их ужасное состояние привело к спасению человеческой жизни. Когда автомобиль подпрыгнул, Терпухин воспользовался предоставившемся ему случаем. Левым локтем он изо всей силы ударил в переносицу коловшего его отверткой верзилу, правой рукой схватил угрожавший ему пистолет за набалдашник глушителя и повернул его в сторону схватившегося за нос верзилы. Наверное, с умственными способностями у бандита было не все в порядке, потому что, как показали последующие события, он действовал подобно дождевому червю. Разумеется, верзила не выпустил пистолет из своих цепких рук, наоборот, рванул его на себя.
Грохнул выстрел.
В этом-то и заключался расчет Терпухина. Бандит в отчаянном рывке самопроизвольно нажал на спусковой крючок. Но поскольку пистолет был отведен в сторону, пуля попала в голову водителя. Маленький свинцовый комочек пронзил мозг, и водитель уткнулся лбом в рулевое колесо. Автомобиль на скорости около семидесяти километров в час пошел юзом по улице.
Тем временем Терпухин пытался вырвать пистолет у бандита. «Свиное рыло» схватился за руль. В пылу схватки Терпухин нащупал ручку дверцы, нажал ее и вывалился вместе с бандитом на проезжую часть дороги. Юрий ударил его по лицу и наконец-то вырвал пистолет. Отчаянно сигналя, на них летел грузовик. Он вильнул вправо, выскочил на тротуар и врезался в осветительную мачту. Еще один автомобиль, теперь уже государственное такси, завизжал тормозами. Разъяренный водитель выбежал из кабины и с кулаками набросился на Терпухина. Увидев пистолет, притих, а Юрий, потирая ушибленные локти, кричал:
