Миша Бродский - Дорога сквозь мёртвую и живую
Тут как раз не всё гладко, а точнее, просто всё шито белыми нитками. Вообще-то самый старший левитский род – род Лаела. Этот род ведет свою родословную от Гирсана, старшего сына Левия.
Гирсан был могучий воин. Его не интересовали ни науки, ни чиновничьи обязанности, ни жреческие занятия. Он с легкостью, мирно и добровольно, отказался от сана первосвященника в пользу своего младшего брата Каафа.
Одним из сыновей Гирсана был легендарный Шимей, основатель школы мангусты. Другие потомки Гирсана традиционно выполняли различные полицейские функции как среди евреев, так и по всему Египту.
Случилось это в какие-то уж совсем незапамятные времена. Сейчас сохранился только один прямой потомок Гирсана. Это и есть Лаел.
Претендовать на роль первосвященника или пророка Лаелу и в голову не придёт. Его вполне устраивают традиционные занятия его семьи. Телохранители и охранники они непревзойдённые. Командир охраны Корея, тот что так мне понравился, из этого рода. Да и вся кореевская охрана тоже.
Гирсан и Кааф не единственный случай в истории, когда власть у левитов переходила от старшего к младшему. Ближайшая к нам история – это история потомков Каафа, Амрама и Цугара.
Старшим был Амрам. И был он, как и Гирсан, очень хорошим воином. Но для сана первосвященника, руководителя Академии, патрона племён Израиля и т.д. и т.п. этого недостаточно. Да и не очень важно. Может быть, даже где-то вредно.
Первосвященнику нужнее качества дипломата, организатора, учёного. Дерутся другие. По его приказу.
Нужными качествами обладал младший брат Амрама Цугар. Считается, что характером он уступал своему старшему брату. Но это под большим вопросом. Просто Цугар не был бойцом. Но он был талантливым учёным и ловким дипломатом. А администратор Цугар был от Бога. Жёсткий, целеустремленный.
И, самое главное, у Цугара было пятеро сыновей, а у Амрама один, Аарон. Амраму даже в школу мангусты некого было отдать.
Аарон, сын Амрама, как и его отец, уже в юном возрасте славился как хороший воин. Характер у него спокойный и мягкий. Все его очень уважают, но он не лидер. Из него, наверное, хороший мангуста получился бы. Когда Ор описывает Аарона, я так и вижу Захри. Получить задание и исполнить его, причём с блеском, – тут Аарон на своем месте, генерировать и раздавать задания – это не его.
Цугару же с сыновьями повезло. Старший сын Захри – мангуста от Бога. А главное, очень рано взошла звезда другого сына – юного гения Корея.
Этому дано многое. Блестящий учёный. Химик, механик. Его ещё полудетские работы по исследованию взрывчатых веществ вызвали бурю восторга среди учёных мужей Академии. Тогда же он представил на суд Академии первого огненного шмеля – двухкамерную ракету, начиненную взрывчаткой.
Огненный шмель – это длинный керамический цилиндр, состоящий из двух камер, соединённых узким отверстием. В каждую камеру засыпается взрывчатая смесь. Смесь в верхней камере при поджигании даёт взрыв большой силы. Смесь в нижней камере выгорает медленно, без взрыва, заставляя ракету лететь.
Огненный шмель снабжён стабилизаторами, обеспечивающими полёт в нужном направлении. Запускается ракета из тележки с двумя направляющими тягами. Наклон тяг регулируется, позволяя менять дальность полёта шмеля. Шмель кладут на тяги и поджигают смесь в нижней камере.
Ракета взлетает, и, когда огонь доходит до отверстия, соединяющего нижнюю и верхнюю камеры, верхняя камера взрывается и осколки ракеты убивают или калечат всё живое в радиусе в десятки локтей.
Ор видел, как работал первый вариант шмеля. Были разные проблемы. Трудно обеспечивалась нужная дальность полета. Иногда смесь в нижней камере выгорала, а шмель не взлетал, и тогда взрыв получался на близком расстоянии от исследователей. Было несколько несчастных случаев. Но всё равно, зрелище впечатляет. И это только один пример учёной деятельности Корея.
Под его руководством и при его самом активном участии была разработана конструкция египетских боевых колесниц. Он же организовал промышленное производство этих дорогих и бесполезных игрушек. Заказчик Фараон был в восторге.
Умение понять задачу, сформулировать основные технические идеи, организовать разработку и довести проект до практического внедрения позволило Корею уже в очень молодом возрасте занять ведущие позиции среди учёного мира Академии. А ещё он великолепный оратор и философ.
Но главное, Корей – прирожденный лидер. Он не только сам генерирует удивительные идеи, но и может собрать вокруг себя группы единомышленников, каждый из которых сам по себе талант и звезда.
Так что, во многом благодаря сыновьям, сан первосвященника и к нему все остальные регалии получил младший брат Цугар.
Передача сана прошла совсем не так мирно, как в случае с Гирсаном и Каафом. Амрам согласился уступить только под совместным давлением старейшин всех еврейских племён, и решающим фактором было как раз то, что у него всего один сын.
Естественно, что после Цугара все регалии перешли к Корею. И по праву наследства, и по фактическому превосходству Корея над всеми возможными претендентами.
Амрам так до конца и не смирился окончательно с потерей старшинства своего рода. Корей тоже явно ощущал некоторую неловкость перед Аароном и не переставал прилюдно подчёркивать свое отношение к нему как к старшему брату.
Вот так и получается, что род Аарона (а значит и Моисея) не является старейшим левитским родом, а может с большой натяжкой претендовать лишь на некое старшинство по сравнению с родом Корея.
Но всё равно это означает, что, опять же с натяжкой, чисто формально, Моисей может занять позицию конкурента Корею и претендовать на получение присяги евреев как пророку и вождю еврейских племён.
Аарон не может: он присягал Корею. А Моисей может: он непонятно откуда взялся и никому никогда не присягал. О реальной конкуренции между Кореем и Моисеем, конечно, не может быть и речи.
Есть ещё один важный юридический момент. Корей, как первосвященник, присягал Фараону, а Моисей опять же нет. То есть формальная смена вождя позволяет евреям обойти проблему клятвы дому Фараона и даёт им право уйти из Египта.
Вторую проблему, проблему древней клятвы еврейских племён Фараону и народу Египта времён Иосифа, решает легенда о Моисее как о приёмном сыне египетской принцессы.
То есть, опять же формально, Моисей может представлять правящий дом Египта, и присяга ему, тоже с большой натяжкой, может рассматриваться как замена той старинной присяги Иосифа и древних еврейских племён тому древнему Фараону.
Есть ещё одно важное обстоятельство. Моисей не претендует на сан первосвященника. Он претендует на роль пророка, через которого Бог говорит с народом. Разница в том, что первосвященник – это постоянная должность, а пророк –вождь на время одной операции. В данном случае на время исхода евреев из Египта в священную землю.
Привычная евреям конструкция. Всегда, когда начинался какой-нибудь большой проект: строительство города, храма или ещё чего-нибудь по-настоящему большого, Бог, объединённый разум евреев, выделял пророка – руководителя, через которого евреи получали от Бога инструкции и приказы. Чаще всего это были команды общего характера, для всего сообщества, но иногда могли быть и указания персональные.
Обычно же каждый получал персональные указания и инструкции напрямую от Бога, без посредников. Иначе ничего по-настоящему большое не построишь, если каждый будет бегать по каждой мелочи за указаниями к пророкам и начальникам.
Пророк никогда не бывает яркой личностью. Обычно это серая, ничем не выдающаяся персона. Тот же Корей вряд ли подойдёт. Слишком яркая звезда. Слишком много своих мыслей. На роль посланника божьего, простого передатчика приказов и инструкций Бога еврейскому сообществу явно не годится. Такой вообще может захотеть конкурировать с Богом.
А вот Моисей – фигура для роли богоизбранного почти идеальная. Такой весь из себя кристально серый.
Тут есть одна, но большая проблема. Серая личность получает огромную власть. Практически неограниченную. На короткий срок, на время одного проекта. Соблазн продлить эту неограниченную власть на неограниченное время может преодолеть только очень умный, неординарный человек.
А как же тогда быть с тезисом о серой личности? Как это может сочетаться? По Ору, сочетаться может. Талантов у человека особых нет, а ум есть, что, конечно, тоже особый талант. Талант знать свое место и талант не лезть против Бога.
Такое возможно, но очень уж редкий случай. Ведь есть ещё один соблазн: меня выбрал Бог. Значит, я не такой уж и серый. Я не вижу у себя талантов, и другие не видят. Но Бог ведь почему-то выбрал меня, а не другого. Наверное, Богу виднее, есть у человека талант или нет.
