Александр Тамоников - Признание моджахеда
— Борис, ты? Что так рано?
— Во-первых, здравствуй, Эдуард! Во-вторых, мой холдинг с утра накрыла комиссия Генеральной прокуратуры.
— Вот как? И ничто не предшествовало этому?
— Совершенно ничего! Поэтому перед тем, как явиться в офис, я хотел бы узнать причины, повлекшие за собой проверку.
— Разумное желание. Кто руководит комиссией?
— Жданов!
— Даже так? Сам Андрей Максимович?
Туркин нетерпеливо спросил:
— Эдуард, ты можешь до того, как я предстану перед Ждановым, выяснить ситуацию?
— Попробую! Ты вот что, двигай в офис, но особо не торопись, я позвоню, после того как переговорю с нужными людьми. До моего звонка в офисе лучше не объявляйся.
— Понял! Спасибо!
— Рано благодарить! Генеральная прокуратура — это серьезно, хотя… в общем, жди звонка. Все!
— Жду!
Туркин сунул сотовый телефон в карман пиджака, сел в «Мерседес» и приказал водителю:
— В офис! Не торопясь! И не въезжай на территорию управления без моей команды!
Водитель, он же телохранитель Туркина, кивнул:
— Я все понял, Борис Анатольевич.
«Мерседес» медленно выехал за пределы усадьбы нефтяного магната.
Шахристов позвонил через полчаса:
— В общем, обстановка такая. Ничего страшного не произошло. Проверка плановая, ведь тебя недавно трясла Счетная палата?
— Трясла — громко сказано. Поработали аудиторы и, не найдя никаких грубых нарушений, отстали.
— Тем более. Думаю, что в случае с Генеральной прокуратурой будет то же самое. Им же надо отрабатывать свой хлеб. Так что повода беспокоиться я не вижу!
— Понятно! Спасибо, Эдуард!
— Не за что! Звони!
Высокопоставленный чиновник отключил связь. Туркин взглянул на водителя:
— А теперь на всех парах в офис!
В 9:40 владелец крупных нефтяных компаний вошел в приемную собственного офиса. Затем в кабинет.
Заместитель Генерального прокурора в форме генерал-лейтенанта листал свежие газеты, сидя в кресле у журнального столика. Увидев бизнесмена, поднялся:
— Здравствуйте, Борис Анатольевич!
Туркин был знаком со Ждановым. Их представляли друг другу на одном из мероприятий в Белом доме.
— Доброе утро, Андрей Максимович! Признаюсь, не ожидал встретить вас у себя в качестве проверяющего. Но все равно рад. Чай? Кофе?
Заместитель Генерального прокурора отказался:
— Ничего не надо. Спасибо. Я плотно и рано завтракаю. Ознакомьтесь, пожалуйста, с постановлением прокуратуры о проведении плановой проверки принадлежащего вам холдинга. Во избежание каких-либо недоразумений.
Жданов протянул хозяину кабинета фирменный бланк.
Туркин отмахнулся:
— Это лишнее. Я вам и без бумаг верю, а недоразумения не возникнут. У меня своя работа, у вас своя. Чем могу помочь комиссии?
— Ничем. Пока!
— Могу узнать, сколько времени займет проверка?
— Примерно дней десять.
— Какие-либо ограничения работы холдинга вы вводите?
— Да! И это не прихоть, а необходимость.
— Позвольте узнать, какие?
Заместитель Генерального прокурора объяснил:
— Первое, на время работы комиссии все ваши зарубежные счета временно и частично блокируются. То есть на них деньги поступать могут, а вот уходить со счетов — нет. Впрочем, в экстренных случаях, например при возникновении необходимости срочного исполнения финансовых обязательств по ранее заключенным договорам, мы можем снять табу. Для этого вам надо будет представить договоры и требования клиентов на исполнение обязательств. Второе, в ближайшие десять дней вам не следует заключать никаких новых сделок, чтобы не запутать работу комиссии. Ну и в-третьих, персонал вашего холдинга обязан предоставить всю запрашиваемую комиссией документацию. В том числе носящую конфиденциальный характер. Я гарантирую, что информация о состоянии дел в холдинге не попадет в руки ваших конкурентов. Надеюсь, данные ограничения не нанесут урон вашему бизнесу? Или вы считаете иначе? Я готов выслушать ваши претензии и пожелания.
Туркин развел руки:
— У меня нет к вам никаких претензий и пожеланий. И введенные ограничения действительно особо не повлияют на деятельность холдинга.
— Ну вот и хорошо! Мне, пожалуй, здесь больше делать нечего. Если что, выходите на меня в прокуратуре. Прямой мой телефон вам известен?
— К сожалению, нет!
Жданов достал визитку, передал ее Туркину:
— По этому номеру вы, Борис Анатольевич, всегда сможете выйти на меня.
— Благодарю! А вместо вас кто остается?
— Зачем это вам? Комиссия отработает проверку оперативно и без шума. Вся информация будет поступать ко мне! Возникнут вопросы — звоните.
— Я понял вас, Андрей Максимович!
— Ну и хорошо! Если проверка не обнаружит каких-либо грубых нарушений законности в деятельности ваших компаний, то мы встретимся с вами, чтобы подписать протоколы. До этого обеспечьте, пожалуйста, спокойную работу наших людей!
— Конечно, Андрей Максимович!
— Вот и ладненько! До свидания, Борис Анатольевич!
— До свидания!
Заместитель Генерального прокурора направился к выходу. Туркин хотел было пойти следом, но Жданов остановил бизнесмена:
— Не надо меня провожать! Займитесь своими делами, а дорогу я найду и без провожатых!
Жданов удалился. И через несколько минут после ухода заместителя Генерального прокурора в кабинет вошел Больших. Спросил с ходу:
— Ну что Жданов, Борис Анатольевич?
Туркин присел в кресло у рабочего стола:
— А что Жданов? Сделал свое дело, проинформировал меня о целях работы комиссии, ознакомил с ограничениями в деятельности холдинга на время проверки, попросил не мешать его людям работать. Вот и все! После чего убыл!
— Кого вместо себя оставил?
— Не сказал! Да это и не важно. Нам бояться нечего. Конечно, если будут копать, то нарушения, естественно, обнаружат, но не такие, чтобы на них можно было состряпать уголовное дело. Штрафы же и откаты нам платить не впервой!
— Ясно!
— А ясно — иди, займись оповещением наших партнеров о проверке и связанных с ней ограничениях в деятельности фирмы. Пусть повременят с различными оплатами, мы все равно не сможем их осуществить. В общем, ты понял, что надо сделать.
Отправив заместителя работать, Туркин попросил секретаря принести ему кофе. Он прошел к окну, и тут зазвонил спутниковый телефон. Бизнесмен удивленно взглянул на трубку, подумав: кто может ему звонить по спутниковому каналу? Не иначе кто-нибудь из зарубежных партнеров. Но кто? Даже они крайне редко пользовались этим каналом связи! И сердце Туркина словно стальным обручем вдруг сжало от предчувствия беды.
Валентина же, находясь в нескольких тысячах километров от Москвы, в затерянной в горах старой крепости Афганистана, приняла из рук Исмаил-Хана спутниковый телефон. Услышала длинные гудки, затем родной голос отца. И звучал он так отчетливо, будто отец находился где-то рядом в соседнем помещении:
— Алло! Туркин!
— Это я, папа!
— Валюша? Ты? Но почему по спутниковому каналу? Или сотовый телефон неисправен?
Валентина вздохнула:
— Здесь, папа, откуда я звоню, сотовая связь не действует, только спутниковая.
— Не понял. Откуда оттуда?
— Из Афганистана.
Туркин в крайнем изумлении переспросил:
— Что?!! Откуда!
— Из Афганистана, папа!
— Ничего не понимаю, но ведь ты поехала…
Валентина крикнула:
— Я в Афганистане, папа! В горах. Нашу съемочную группу захватили в заложники.
— Как в заложники? Кто захватил? Как, черт побери, ты оказалась в Афганистане?
— Это долгая история. Извини, что солгала тебе. Я в заложниках, и за меня требуют выкуп.
— Кто?
Слушавший разговор между отцом и дочерью главарь крупного бандформирования забрал трубку у Валентины и ответил:
— Я захватил вашу дочь, господин Туркин, и я требую за нее выкуп. Я — Абу Исмаил-Хан. Какие еще будут вопросы, уважаемый Борис Анатольевич?
— Черт! Ничего не понимаю. Какой Исмаил-Хан? Если это розыгрыш, то он явно дурного тона.
Главарь банды произнес:
— Это не розыгрыш, господин Туркин. И если вы хотите получить свою дочь обратно целой, я подчеркиваю, целой и невредимой, то заплатите за ее освобождение.
Приходя в себя, Туркин сделал паузу. В это время в кабинет внесла поднос с кофе секретарша.
Прикрыв микрофон, Туркин приказал ей:
— Выйди, Ольга, и никого ко мне не впускай. Никого.
— Да, да, конечно!
Секретарша, поставив поднос с кофе на журнальный столик, выпорхнула из кабинета.
Туркин вернулся к неожиданному разговору по спутниковому телефону:
— Сколько вы хотите за освобождение дочери?
— О, сущие для вас пустяки. Всего каких-то десять миллионов долларов.
